На некоторое время в комнате воцарилась тишина, потом Мюриэл негромко спросила:

— А ваша мать?

— Она умерла, когда я учился в колледже.

— Извините, я...

— Ничего. У многих ситуация куда хуже. Тысячи людей вообще не знают своих родителей. Наверное, это психологически тяжело идти по жизни в одиночку.

— Неужели у вас никогда не было подруги?

Мэтт усмехнулся. Он не мог пожаловаться на отсутствие женского внимания. В Филадельфии подружки менялись едва ли не каждую неделю. Стоило ему зайти вечером в бар, как через пять минут рядом оказывалась какая-нибудь цыпочка, легко соглашавшаяся скрасить одиночество симпатичного и, судя по всему, преуспевающего молодого человека. Цыпочки приходили и уходили, не оставляя следа ни в его квартире, ни в памяти. Обе стороны прекрасно знали правила игры, главным из которых было отсутствие претензий, обязательств и обид.

Потом, вернувшись в Амарилло, Мэтт постарался остепениться и, так сказать, стать на якорь в тихой семейной гавани. Но старые привычки умирают долго, и Сандра оказалась из тех женщин, для которых на первом месте стоит удовлетворение их потребностей.

Наверное, он даже после помолвки не считал себя по-настоящему обязанным ей чем-то. Только вместо баров и цыпочек появилась работа, постепенно вытеснившая все прочее. В том числе и Сандру.

— Знаете, Мюриэл, мне уже не нужны подружки. Я не хочу, просыпаясь утром, видеть на соседней подушке почти чужое лицо.

— Но ведь мужчина не может обходиться без женщины.

Ему показалось, что в ее словах прозвучал вопрос, но, подняв голову, Мэтт увидел, что Мюриэл смотрит не на него, а куда-то в стену за его спиной.

— А что делать, если нужная тебе женщина не попадается? — с грустью спросил он.

Мюриэл едва заметно качнула головой, и взгляд ее карих глаз сфокусировался на Мэтте.

— Вы просто плохо ищете. Поставьте перед собой цель, присмотритесь внимательнее, и, может быть, та, которая вам нужна, окажется рядом.

— Прежде чем присматриваться, я должен быть уверен, что смогу обеспечить ей достойное существование, что...

Мюриэл нетерпеливо махнула рукой.

— Обычные мужские предрассудки. Достойное существование, как вы выражаетесь, это стеклянный колпак, под который мужчина сажает женщину. Он утверждает, что так лучше для нее, хотя на самом деле так лучше только ему!

Ее горячность удивила Мэтта.

— Похоже, вы больше всего цените свободу, не так ли?

— Конечно. Но еще и равноправие. Сейчас об этом не принято говорить, но ведь мужчины начала двадцать первого века остались такими же, как и сто лет назад.

— Это плохо?

Мюриэл открыла рот, но не произнесла ни слова, как будто передумала в самый последний момент.

Мэтт невольно залюбовался ею: лицо Мюриэл раскраснелось, выбившиеся каштановые пряди казались шелковыми на фоне порозовевшей кожи, полураскрытые губы приглашали к поцелую.

Она рассмеялась.

— Нет, не плохо. Но вы говорили о каком-то важном решении, которое должна принять...

— Да. Видите ли, в прошлом месяце мы получили предложение от нашего конкурента в Амарилло. Он предложил купить у нас магазин за очень хорошие деньги. Мы с Кайлом имеем сейчас неплохие перспективы по расширению бизнеса, и этот парень понимает, что не выдержит соперничества. Если мы продадим магазин, то у нас будет возможность начать другое дело. Практически любое. В случае же расширения нас ждет еще один очень напряженный год. Вот я и хотел обдумать все варианты в спокойной обстановке.

Конечно, дело было не только в этом. Мэтт знал, что, получив деньги за магазин, сможет заняться более спокойным бизнесом и даже наладить личную жизнь. С другой стороны, его немного страшила перспектива начинать новую карьеру.

— А ваш друг? Что он об этом думает?

— Кайл склоняется к тому, чтобы оставить все, как есть. Его можно понять, он не стремится к заоблачным высотам, его вполне устраивает нынешнее положение.

— Когда вы должны дать ответ? — поинтересовалась Мюриэл.

— Три недели назад я ездил в Мьюлшу, к нашему потенциальному покупателю и... — Он умолк и как-то странно посмотрел на Мюриэл. — Ну конечно!.. Как же я раньше не подумал?

— В чем дело, Мэтт? О чем вы не подумали?

— Черт возьми, надо же быть таким идиотом! — Мэтт хлопнул ладонью по столу. — Я только что нашел объяснение всей этой путанице.

— Говорите.

Мюриэл подалась вперед.

— В прошлом месяце я ездил в Мьюлшу на переговоры и останавливался в отеле «Одинокая звезда». И там у меня украли кейс. Пропало все: бумажник, документы на магазин, кредитные карточки, карточка социального страхования и водительские права. — Он развел руками. — Это случилось в пятницу, когда я уезжал из отеля. В фойе была куча народу, а я оставил кейс около стойки, портье отвлекся на пару минут. Да, точно, меня позвали к телефону, но когда я взял трубку, то услышал только гудки. Этих минут кому-то хватило, чтобы прибрать к рукам мой беспризорный кейс.

— Вы, конечно, заявили о краже?

— Разумеется. Полиция прибыла очень быстро, и я обо всем рассказал, составил список вещей. В общем-то убытки были не так уж велики, около трехсот долларов наличными, а кредитные карточки удалось заблокировать. Тогда я не придал этому происшествию большого значения, решив, что случившееся дело рук простого воришки.

— Теперь ваше мнение изменилось?

Мэтт нахмурился.

— Да. Допускаю, что за мной охотились. Кому-то были нужны именно мои права. Кому-то, очень похожему на меня. Представьте, какой-то парень, примерно одного со мной роста и возраста, раздобыл документы на нужное имя и пользуется ими, когда его арестовывают за угон автомобилей. Да, это единственно возможное объяснение. Если бы полиция своевременно...

Мюриэл поднялась из-за стола.

— То, что вы мне рассказали, очень интересно, но в данный момент у меня нет никаких доказательств, подтверждающих истинность ваших слов.

— Понимаю.

— И вот что еще. Я в дороге более суток и почти не спала. У меня раскалывается голова. Боюсь, сейчас ваша аргументация останется для меня китайской грамотой.

Мюриэл потянулась, став похожей на кошечку, которую так и тянет погладить. Вот только сделать это Мэтт не мог из-за проклятых наручников.

— Если то, что вы говорите, соответствует действительности, то уже в понедельник мы сможем проверить отпечатки пальцев и установить истину. В данный момент, как вы понимаете, такой возможности у нас нет. — Она потерла виски и, взглянув на него, виновато добавила: — Мне вправду очень жаль, Мэтт.

Он постарался удержать ее взгляд.

— Но вы верите мне, Мюриэл.

Верила ли она ему? Ей хотелось ему верить. Но ведь доверие рождается постепенно, не правда ли? Оно не возникает в один день, а строится потихоньку, кирпичик за кирпичиком, как прочный, надежный фундамент отношений между людьми. Без доверия все остальное зыбко и неустойчиво. Да, за те несколько часов, которые они провели вместе, Мэтт не сделал ничего такого, что заставило бы Мюриэл усомниться в правдивости его слов, но этого слишком мало. В бизнесе, которым занималась Мюриэл, доверие было синонимом веских и тщательно проверенных фактов.

Она колебалась всего лишь мгновение, но Мэтту хватило и этого. Он вовсе не собирался подталкивать Мюриэл к опрометчивому решению. Достаточно и того, что ее уверенность в его виновности уже не так тверда.

— Вопрос не в том, верю ли я вам или нет. У меня есть определенные обязательства, и я не могу вас отпустить. Давайте потерпим еще сутки, а в Остине решим этот вопрос окончательно.

Мэтт снова ощутил прилив безнадежного отчаяния.

— Значит, наручники останутся?

— Да.

— Вы не хотите рисковать?

— В моей работе хватает риска.

— Вам это нравится?

Мюриэл грустно улыбнулась и покачала головой.

— Нет. Мне кажется, что рисковать любят только те, кто ощущает свою ущербность и стремится компенсировать неуверенность в себе безрассудными поступками.