О том, что существуют какието указы, постановления и тому подобное, регламентирующие порядок содержания заключенных под стражей, слышали все, но что конкретно написано в них, никто понятия не имеет. Да и зачем их читать? Что взбредет в голову тюремной администрации, то и является истиной в последней инстанции. О какой законности, о каком порядке может идти речь, когда сама власть, что наверху, что внизу, на эту самую законность плевала, исповедуя исключительно личные интересы?

В развитых странах пенитенциарная система подчинена министерству юстиции, что в немалой степени способствует соблюдению законности за колючей проволокой. В Украине тюрьмы и лагеря как были, так и остались в подчинении министерства внутренних дел. В результате те, кто, грубо попирая Закон, вламывались в квартиры и арестовывали — они же и содержат арестованного под стражей. Ведомството одно. Чего стоит какомуто Паше позвонить приятелю Ване и сказать: «Мы там тебе преступника привезли. Так ты создай условия, чтобы не шибко умничал»? Ванечка никогда не откажет за магарыч и закуску подорвать чьето здоровье и сломать чьюто жизнь. Что может быть проще?

Тюрьма — это гигантский сгусток отрицательной, грязной энергии, разрушающей психику как заключенных, так и тюремщиков. Вопрос ставится не так: заболеет человек в тюрьме или нет, а на каком месяце начнет барахлить печень, сердце, мозг?..

По отношению к заключенным тюремщиков можно условно разделить на две категории: агрессивные, при каждом удобном случае срывающие зло на арестантах, и не агрессивные — те, кто зло не срывает, но, вместе с тем, абсолютно равнодушен к чужим страданиям. Глупо искать среди тюремного персонала психически полноценных людей. Это все равно, что отправиться в глубины Африканского континента на поиски высокого блондина в желтом ботинке. Единственное, что не позволяет некоторым окончательно свихнуться за решеткой, так это полное отсутствие мыслительной деятельности, что также встречается достаточно часто.

Я ещё раз подчеркиваю — нормальный человек со здоровой психикой в тюрьме работать не может. Если такой, по иронии судьбы, и окажется в «месте не столь отдаленном», то поверь — это не надолго. Он или уволится, или деградирует, или система сотрет его в порошок. Или — или. Другого не надо.

Это чемто напоминает жизнь в зоне с повышенным уровнем радиации. Либо организм покинет зону, либо умрет, либо неминуемо превратится в такого же мутанта, как все. У белых ворон на роду написано долго не летать в черной стае.

Психическая неполноценность и примитивизм развития тюремщиков — всего лишь фон, на котором акт за актом разыгрывается тюремная пьеса. Невольно задумываешься: из каких закоулков человеческой души выползает ненависть к себе подобным, почему один человек, уничтожая другого, получает от этого удовольствие, люди с какими чертами характера остаются на долгие годы работать в тюрьме после естественного отбора?

Так устроен мир, что серые, невзрачные люди всегда ненавидели тех, чья жизнь удалась. За то, что у них хорошие отношения в семье, за то, что они красиво одеваются и живут в аккуратных, чистых домах, а в отпуск уезжают покупаться в море или покататься на лыжах в горах. Любое проявление успеха и благополучия не только притягивает окружающих, как магнит металлические предметы, но и неминуемо вызывает зависть. Обеспеченные люди недооценивают данный момент, а ведь именно в нем, как в тщательно замаскированной мине, чаще всего кроется причина их бесчисленных несчастий и бед.

— За что нас ненавидеть? Чему завидовать? Учитесь, работайте и будете иметь не меньше, если не больше, чем мы.

Толстячки недоуменно пожимают плечами.

В томто и дело, что учиться лень, работать — тем более, а иметь хочется побольше. Зависть — не столько черта характера, сколько проявление скрываемого комплекса неполноценности, имеющего место у большинства homo sapiens. Серость ненавидит яркие цвета как раз за то, что рядом с ними особенно остро проявляется её ущербность. Сами по себе ничтожества не способны сбить с ног, но когда (как, к примеру, в тюрьме) вдруг сложится ситуация, в которой можно заявить свое «Я», то такого случая они не упустят. Что может быть приятнее для нищего, чем созерцание несчастий обеспеченного соседа? У нас даже телесериал есть под названием: «Богатые тоже плачут». Каково? Что может быть лучше для самовозвышения, чем издевательство над тем, кто ещё вчера был сильнее? Как не воспользоваться, когда представится случай?

В тюрьме сидят разные люди. Глупо стричь всех под одну гребенку. Среди бесчисленного дерьма и опущенных, гниющих от СПИДа наркоманов, редко, но встречаются яркие личности, попавшие за решетку в силу несовершенства законодательства и творимого в стране беззакония. Как правило, такие попадают в тюрьму за экономические дела или в результате политических интриг и репрессий. Именно их с удовольствием бросают власти под пресс и «создают условия» по просьбе приятеля в таком же казенном и помятом мундире.

— Это тебе не санаторий ЦК партии! — любят повторять надзиратели, запихивая в душный отстойник на время обыска.

Всем известно — в тюрьме не бывает легко. Если же тюремщики вдобавок ещё и «заботятся» — трудности возрастают в геометрической прогрессии в зависимости от их стараний и служебного рвения.

Работать по тем, кто уже сидит, намного приятней, чем по тем, кто всё ещё разгуливает на свободе. Нет утомительных слежек, прослушивания телефонных разговоров, едва ли не круглосуточной езды по городу с последующим отчетом перед вышестоящим начальством за каждый литр выкатанного бензина и прочее, прочее, прочее…

В тюрьме всё значительно проще. «Объект» всегда под рукой, отдыхает на нарах в такойто камере. Прямо как рыбка в аквариуме. Плавает внутри бетонного кубика, суетится… А чего, спрашивается, тратить усилия зря? Ситуация под неусыпным контролем, так что непредвиденных комбинаций возникнуть как будто бы не должно…

Всё, что было, что имеет место сегодня и будет завтра — уже происходило в тюрьме не раз и не два. Меняются только актеры, декорации и роли остаются без изменений.

Попав за решетку, очень важно усвоить, что:

— опер. часть работает без выходных;

— «случайные» ситуации никогда сами по себе не возникают, они заранее предопределены, как, впрочем, не бывает и «случайных» сокамерников.

Коекто в погонах вначале хорошо подумает, прежде чем поместить арестанта в ту или иную камеру и этот ктото преследует совершенно определенную цель.

Для того, чтобы не наделать глупостей и не создать самому себе дополнительную головную боль, необходимо четко понимать задачи, стоящие перед опер. частью и выполняемые ею по мере сил. Главными из них являются получение максимально полной и разносторонней информации об арестантах и их сообщниках, а также манипуляция заключенными и управление так называемым «воровским» (или «тюремным») движением».

Начнем с главного — получение информации.

Информация, накапливаемая об «объекте» с последующей её обработкой, подразделяется на два вида — основную, непосредственно связанную с конкретным уголовным делом и способствующую выявлению неизвестных ранее фактов, доказывающих виновность «объекта», и косвенную — способствующую более полному изучению «объекта» и его окружения, что, в свою очередь, помогает:

— в раскрытии других уголовных дел;

— контролировании «объекта» как в тюрьме, так и после его выхода на свободу;

— прогнозировании его поведения в будущем;

— в вербовке с дальнейшим использованием согласно поставленным целям.

Опер. часть интересует буквально всё: как ты проводишь свободное время, во что одевался на свободе и как одеваешься в камере, в какую церковь ходят (если ходят) твои родные и какая именно погода тебе нравится. Абсолютно не значащая, на первый взгляд, информация о тебе, попав «куда не надо» и под нужным углом зрения обработанная, имеет свойство возвращаться обратно и очень больно бить в самый неподходящий момент.