— Привет, ребенок, — поприветствовал он малышку.

Девочка взвизгнула и замахала ручками.

— Она часто визжит и лепечет, но не поймешь ни слова. Тебе нужно научить ее говорить.

— Говорить ребенку в ее возрасте еще рановато, а вот поиграть в кубики или в пирамидку — в самый раз!

Дэнни был готов уже спросить, что такое пирамидка, но внезапно вспомнил игрушки сына. Он увидел Кори, сидящим на полу в окружении колец разной формы и цветов. И вспомнил, как сам учил сына надевать кольца на палочку.

Привычной боли при этом воспоминании не возникло, эти картины из прошлого вызвали у него улыбку. У Кори всегда было отменное чувство цвета. Возможно, и у Сары тоже? Да и не все ли ему равно, насколько умна дочь и какими талантами обладает? Возможно, именно его озабоченность способностями Кори когда-то и оттолкнула от него Лидию?

Заставив себя вернуться к настоящему, Дэнни огляделся,

— А где коробка с игрушками?

— У нас ее нет. Игрушки Сары в нижнем ящике буфета в столовой.

Он направился к столовой.

— Не хватает места?

— Да. Это еще одна причина, по которой я сомневалась, говорить с тобой об открытии счета на мое имя. Дело в том, что сейчас я подумываю о покупке нового дома. И если у меня окажутся лишние деньги, то мечта осуществится.

Он выдвинул ящик буфета и вытащил пирамидку. Вернувшись в гостиную, вручил ее Грейс и сел на софу.

Она разложила кольца на полу перед Сарой.

— Знаешь, мы так и не пришли к определенному решению по поводу алиментов.

Она посмотрела на него и улыбнулась.

— Да, но я тебе говорила, что мне от тебя ничего не нужно.

Ее замечание вызвало у него усмешку. Он соскользнул с софы на пол. Ребенок между ним и женщиной, которая, сознательно или нет, искушала его попытать счастья там, куда он поклялся не вступать, служил определенным глушителем его эмоций. Дэнни не имеет права действовать наскоком. Счастье Сары стало для него превыше всего.

— Если бы мы обратились в суд, судья наверняка обязал бы меня заплатить какую-ту сумму. Поэтому не стесняйся, давай обсудим этот вопрос.

Грейс позаботилась, чтобы все кольца находились на расстоянии, удобном для девочки.

— Ладно, если ты хочешь платить каждый месяц, тогда почему бы тебе не положить пару сотен долларов в фонд будущего образования Сары?

— Ей не нужен никакой образовательный фонд. Я в состоянии заплатить за обучение своей дочери. — Он вздохнул, вспомнив, что последний раз, когда он завел разговор о деньгах, Грейс остановила его, так же как и он останавливал ее, когда затрагивалась тема их прошлого.

Но обсуждение вопроса об алиментах — это совсем иное. Это не попытка вызвать к жизни то, что ему нужно было забыть. Им придется прийти к определенному соглашению.

— Послушай, я знаю, ты не хочешь разговаривать на тему денег, но я чувствую себя неловко, не внося свой вклад в каждодневные расходы на дочь.

— Я уже сказала тебе, что мы разделим опеку, — сказала Грейс, осторожно отбирая пластмассовое кольцо у девочки, которое та запихивала себе в рот. — Она будет проводить одну неделю у меня, одну у тебя. Таким образом, мы разделим траты пополам.

— И все же мне хотелось бы...

— Дэнни, у меня есть работа. За этот дом я почти расплатилась. После его продажи денег хватит на первый взнос за новый дом. У меня есть определенный план, и пока все идет, как и должно идти. С нами все будет в порядке.

— Я знаю, но...

Дэнни думал, она рассердится, но вместо возмущения Грейс игриво ударила его по колену.

— Ты когда-нибудь расслабляешься?

Он внимательно посмотрел на ее руку, затем перевел взгляд на лицо.

— Ты меня ударила.

Женщина усмехнулась.

— Дружеский шлепок, чтобы привести тебя в чувство. В конце концов, ты поймешь, что я права.

Ему импонировала ее манера поведения. Этой женщине вовсе не нужно было побеждать в каждом споре. Она чувствовала, когда следует отступить, прежде чем кто-нибудь их них не сморозил очередную глупость, о которой потом пожалеет. Грейс обладала интуицией — тем, чего им с Лидией не хватало. К тому же Грейс умела прокладывать пути отступления и себе, и ему. Она дразнила его и позволяла ему дразнить себя.

— О, правда? А дружеские шлепки позволительны?

— Конечно. Иногда физическое воздействие единственный способ привлечь внимание другого.

— Даже так? — спросил он, хватая Грейс за плечи и опрокидывая на пол, чтобы пощекотать.

— Эй! — завопила она, пытаясь освободиться. — Ты и так завладел моим вниманием.

— Вниманием твоим я не обделен, — согласился Дэнни, — но ты не хочешь понять, насколько я серьезен, когда прошу взять деньги.

Она вывернулась из-под его руки.

— Мне не нужны твои деньги!

— Однако, — начал он, ловя ее за талию и притягивая к себе, — я хочу дать их тебе.

Дэнни снова начал щекотать Грейс, и она весело рассмеялась.

— Сдаюсь! Дай мне тысячу долларов, и мы в расчете.

— Я дал тебе больше за помощь с Орландо, — сказал он.

Их глаза встретились, и у него сбилось дыхание. Дэнни замер, а она перестала смеяться.

За прошедший год он не забыл о существовании мисс Маккартни. Досада по поводу аферы, которую, как он считал, эта женщина пыталась провернуть с ним, не давала ему покоя. Теперь недоразумение прояснилось — ее беременность протекала ужасно, бедняжка нуждалась в сочувствии, которое должен был дать ей отец ребенка. Он, Дэнни Карзон!

— Мне жаль, что все так произошло...

— Знаю, — прошептала она.

— Я бы хотел облегчить боль, которую причинил тебе.

— В этом нет нужды.

Он снова вспомнил, какай счастливой, чуткой и щедрой она была тогда, никогда не переступала границ дозволенного. И в благодарность за это он обидел ее, растоптал чувства и надежды.

Дэнни так сильно хотел поцеловать ее, что у него заныло в груди. Казалось, он утратил способность управлять своими инстинктами. Ему хотелось лишь одного — жить рядом с ней, быть частью ее жизни.

Он наклонил голову и прикоснулся к ее губам, убеждая себя, что если позволит себе легкие романтические отношения без намека на серьезность чувств, то она не обидится. Его рот медленно скользил по ее губам. Она ответила на поцелуй, сначала медленно, настороженно, словно сомневаясь в реальности происходящего, затем страстно, горячо.

Это было приглашение, которое Дэнни только и ждал. В венах закипала кровь. В первый раз с тех пор, как Грейс принесла Сару к нему в дом, его мысли не вращались вокруг прошлого. Они были лишь о настоящем, о женщине в его объятиях и о желании заняться с ней любовью. Дотронуться до нее, впитывать ее вкус и запах... В ней — его будущее.

Иллюзия. Какое будущее у нее с ним? Он потерял ребенка, разбил счастье жены, провел год в трауре, затворившись в огромном доме, где жил только он да эхо. Он знал цену потерям, знал, как они убивают личность, опустошают и высушивают душу. Он не имел права на повторение прошлых ошибок.

Дэнни быстро поднялся с пола и протянул руку Грейс. Едва она оказалась на ногах, он отвернулся.

— Дэнни? — Живот ее скрутило от недобрых предчувствий.

Он потер руками лицо.

— Грейс. Это все неправильно.

— Неправильно. — Она обрадовалась случаю обсудить их чувства, а не теряться в догадках, и потянула его за руку. — Мы, как хлеб и масло, подходим друг другу.

Он хрипло рассмеялся над сравнением.

— Подходим? Ты уверена, что хочешь подходить мне?

Она не колебалась ни мгновения.

— Да .

Мужчина отрицательно покачал головой.

— Грейс, пожалуйста! Меня нужно обходить за версту, бежать как от чумы!

Она гордо вздернула подбородок. Если он собирается снова отвергнуть их любовь и растоптать надежды на будущее, пусть объяснится!

— Почему?

— Потому что я недостаточно хорош для тебя.