Тепло его дыхания, мускусный аромат его плоти сломили ее сопротивление. Первое касание его губ было почти неощутимым, он лишь нежно поцеловал уголок ее рта, а потом наконец завладел ее нижней губой. Протестующий вздох вырвался из глубин ее существа — ее возмутила не ласка, а волна ожидания, которая поднялась внутри нее в ответ на поцелуй. Анна видела, что невозможность противостоять соблазну измучила и Адама. Его тело содрогнулось, лицо исказила гримаса страдания.

— Адам, я...

Он подчинился безмолвной мольбе и со стоном впился в ее губы. Поцелуй был горячим, жадным. Перестав сдерживаться, Адам пил ее сладость так страстно, так неистово, что внутри нее все вибрировало от неописуемого наслаждения.

Но вскоре момент бездумного погружения в мир, чувственности прошел, и они отпрянули друг от друга. Адам поднял ее костыли; Анна стояла, опустив голову, не смея взглянуть на него. Она боялась увидеть на лице Адама слишком хорошо знакомое выражение отвращения и ненависти к себе, как бывало всегда после вспышек страсти.

Они целовались при свете дня, посреди города, их могли видеть десятки людей! Я сумасшедшая! — подумала Анна, потрясенная собственным поведением.

— С тобой все нормально?

Она вскинула голову.

— Нет, черт тебя подери! Все ненормально! — Глупый, глупый, зачем он спрашивает? Неужели не понимает, какое страдание причиняет ей одно только его присутствие рядом?

Он взлохматил свои светлые волосы.

— Было бы проще, если бы ты солгала. Хотя бы один раз. — От его хриплого голоса мурашки побежали вниз по ее ногам до розовых ноготков. Мрачная ухмылка на его лице сменилась иронической. Как она любила его улыбку — она любила его!

— Я — живое воплощение честности.

— Хромает ваша честность. — К ее неудовольствию, Адам обрел самообладание быстрее, чем она ожидала.

Анна кивнула. Ей хотелось расплакаться, но она мужественно держалась.

— Уходи, — устало взмолилась она. — Читай нотации своей невесте, не мне; она вела себя не слишком вежливо. Или ты не заметил? — Джессика Талбот оказалась первоклассной стервой, но Адам, кажется, закрывал на это глаза.

— Наоборот, при данных обстоятельствах она была крайне сдержанна.

— Каких таких обстоятельствах? — неохотно поинтересовалась она, подозревая, что ей не понравится его ответ.

— Я рассказал ей о тебе.

— Как прикажешь понимать? — У Адама был такой вид, что ей захотелось вцепиться в него и вытрясти правду.

— Я рассказал, что меня влечет к тебе... сильно влечет. И что это чувство взаимно.

Он говорил так небрежно... Анна недоверчиво уставилась на него.

— Ты обсуждал меня... с ней! — шокированная, прошептала она. Унижение пронзило ее.

— Она спросила, и я ответил, — ровным голосом проговорил Адам.

— Только и всего?!

— Она проявила понимание, — нейтрально ответил он.

— Это самое невероятное! — воскликнула Анна, оскорбленная до глубины души. — И что же, она разрешила тебе переспать со мной?

— Не впадай в истерику!

— Буду впадать, если захочу! — Какой равнодушной надо быть, чтобы спокойно воспринять откровения жениха, подумала Анна и насмешливо бросила: — Тебе чертовски повезло, Адам. Понимающая жена — чего еще пожелать мужчине?

— Мне не нужна понимающая жена! — процедил он сквозь зубы. Она быстро взглянула ему в лицо и, ошеломленная, поняла, что он впервые признался себе в этом.

В изумлении Анна проглотила гневный ответ, готовый слететь с языка. Уходи, глупый человек! — мысленно заклинала она, неотрывно глядя на него. Адам же пытался подавить странное чувство, смесь боли и раздражения, которое поднималось в его душе. Внутренняя борьба отражалась на его лице.

— Анна, сейчас не время и не место поднимать этот вопрос, — в конце концов, произнес он.

Если избегать решения проблемы, ее никогда не решить, подумала Анна. Ладно, пускай! Она разозлилась. Своим замечанием он подтвердил, что перестал контролировать ситуацию. Она, однако, тоже!

— Ясно, — промолвила Анна с опасной дрожью в голосе. — Значит, вам с Джессикой позволено перемывать мне кости, мне же нельзя упомянуть ее имя! Это было бы смешно, если бы не было до отвратительного... до отвратительного... — Она не находила слов. — Черт, где Саймон? — воскликнула она, озираясь по сторонам. — Он давно должен быть здесь. — Ей было необходимо уехать.

— Верный оруженосец Саймон.!

— Избавь меня от своего дурацкого, напыщенного тона. По крайней мере, Саймон не видит во мне воплощения зла.

— Возможно, ты намеренно не пробуждаешь в нем низменных желаний.

— Помолчи, иначе будет хуже! — прошипела она. — Побереги свое красноречие для Джессики. Уверена, для нее все твои высказывания достойны быть высечены на камне. Но меня не проведешь! Может, ты и отличный хирург, но это еще не значит, что ты хороший человек.

— В самом деле?

— В самом деле, — ответила Анна. — Странно, что люди восхищаются тобой, порой ты невыносим.

— И ты сердобольно решила меня исправить?

— Нет, но сказка о божественном докторе не вызывает у меня доверия... Саймон, наконец-то! — Она ощутила облегчение.

— Отвечай, что тебя с ним связывает? — бросив взгляд через плечо, требовательно спросил Адам, и настойчивый золотистый огонь вспыхнул в его зрачках.

— Дорогая, прости, что заставил тебя ждать. — Прерывисто дыша, к ним подошел Саймон. — Привет, — коротко бросил он Адаму.

— Ничего страшного, — шелковистым голоском проворковала Анна. — Мы с доктором премило побеседовали. От вас, доктор, всегда узнаешь столько нового, — искренне сказала она Адаму и заковыляла на костылях к выходу.

— Дьявол, Анна, что ты ему наговорила? — спросил Саймон, когда они вышли на улицу. — У него был такой вид... — Он бережно обнял ее за плечи.

— Очень по-мужски — свалить вину за это на меня, — огрызнулась она, сбрасывая его руку.

— Я не думал тебя обвинять, — начал торопливо оправдываться Саймон. — Просто он выглядел таким... таким убитым.

— К твоему сведению, его интересовало, сплю я с тобой или нет.

— Что?

— Нелепое предположение, правда?

— Нелепое? — Он остановился, открывая машину.

— Ты сам знаешь, что нелепое, — немного печально сказала Анна. Жалящий гнев прошел, и теперь она чувствовала себя просто несчастной. — Послушай, не знаю, какая кошка пробежала между тобой и Рейчел, но никогда не поверю, что ты не сделаешь попытки спасти ваш брак. Если, конечно, ты не изменился.

— Ты не понимаешь. — Он обогнул машину, чтобы помочь ей сесть.

— Конечно, быть понимающей — добродетель жены, — сухо заметила Анна, пересиливая себя и принимая его помощь.

Саймон захлопнул дверцу и, криво улыбнувшись, сел на водительское место.

— Ты знаешь, что Рейчел работает на телевидении?

Анна кивнула.

— Ей предложили хорошую должность, но, чтобы ее получить, нужно переехать в другой конец страны.

— Проблема в этом? — спросила она. — Значит, вы не разлюбили друг друга. Просто тебе не хочется покидать насиженное место!

— Не упрощай, — нахмурился Саймон. — Предполагалось, что я смиренно приму ее решение... Рейчел даже не посоветовалась со мной! — горько сказал он. — Что будет с Эмили? Она и без того редко видит мать.

В душе Анна считала, что Саймон тоже поступил не слишком ответственно, сбежав из семьи, но решила придержать свое мнение.

— Ты хочешь поставить Рейчел перед выбором: работа или семья?

— Ради спасения нашего брака, — ответил он уязвленным тоном.

— Вернее, ради удовлетворения твоей гордости, — поправила Анна. — В чем проблема, Саймон? Она будет зарабатывать больше тебя? — По выражению его лица она поняла, что угадала. Мужской эгоизм неискореним. — Разве ты не сможешь найти работу на новом месте?

Саймон был довольно известным на Севере независимым архитектором.

— Если твой брак тебе небезразличен, придется пойти на компромисс. Не мое дело тебе советовать, но, учитывая наше давнее знакомство, думаю, ты не обиделся.