— Это всего лишь лимонад, — услышала она собственное бормотание, глядя, как по рубашке Адама расплывается мокрое пятно. — Он легко отстирается. — Она подняла голову и, столкнувшись с его холодным взглядом, огрызнулась: — Ради Бога, не думаете же вы, что я облила вас специально! Успокойтесь, у меня и в мыслях не было покушаться на ваше драгоценное тело. — Анна замолчала, безуспешно пытаясь выровнять дыхание.

Адам тоже никак не мог справиться с волнением.

— Я чем-то смутил вас? — спросил он, глядя, как щеки девушки то покрываются румянцем, то бледнеют. Забавно, подумал он, по ее лицу можно легко прочитать все мысли. Неужели она действительно так непосредственна?

— И не догадываетесь, чем? — спросила она, силясь понять, почему ее так волнует этот мужчина.

Анну всегда привлекали открытые, прямодушные люди, Адам же был молчалив и сдержан. Рядом с ним даже немой показался бы болтуном. Взгляд его зеленых глаз был настолько таинственен, что у Анны перехватывало дыхание всякий раз, когда она с ним сталкивалась.

— Я не имел права вас целовать. — При воспоминании о поцелуе выражение лица Адама стало напряженным. И его тело тоже откликнулось на это воспоминание!

— Но вы целовали. И целовали с удовольствием, — наугад ответила она.

— Да! — против воли вырвалось у него резкое признание.

— Если вам станет от этого легче, — тихо произнесла она, — мне тоже было приятно.

Его глаза моментально вспыхнули. Крошечные золотистые искорки засверкали в их зеленой глубине. От этого Анну начало бросать то в жар, то в холод, и она в который раз пожалела, что не смогла сдержаться и промолчать.

— Нет, Анна, от этого мне вовсе не легче, — медленно проговорил Адам. — Вы — безумно привлекательная молодая женщина, любой мужчина был бы польщен...

Любой, но только не ты, подумала Анна. Она с деланной беспечностью улыбнулась, стараясь побороть поднимающуюся в душе волну унижения. Интересно, замечает ли Адам ее жалкие попытки «сохранить лицо»?

Анна, девочка, разговаривала она сама с собой, ты выставила себя совершенной идиоткой! Этот мужчина пытается поставить тебя на место. Еще никогда ее так открыто не отвергали. Господи, Анна, недоумевала она, почему он приводит тебя в такое смятение? Ведь он тебе даже не нравится!

— Дело в том, что я приехал сюда присмотреть дом для меня и моей жены... моей будущей жены.

Она вздрогнула. Его слова подействовали на нее точно пощечина. На секунду Анна растерялась, не зная, на кого ей ополчиться: на него — за то, что ненадолго приоткрыл ей завесу запретного рая, или на себя — за то, что не прислушалась к голосу рассудка. Какое там косоглазие или прыщи, у него недостаток похуже — он почти женат! Сама напросилась, мрачно подумала она.

— Можете не продолжать, — произнесла Анна тоненьким голоском, лишенным обычных живых интонаций. Потом повела плечами, будто его слова не произвели на нее никакого впечатления. — Я не охочусь за женатыми мужчинами. — И рассмеялась нарочито беспечным смехом. — Если хотите, могу свести вас с представителем агентства по продаже недвижимости: здесь их, по крайней мере, двое. Пойду приведу кого-нибудь из них. — Не поднимая на Адама глаз, она поспешила уйти.

Глотая непрошеные слезы, девушка думала: твоя проблема, Анна, в том, что ты чересчур открываешься людям, в ответ же получаешь сплошное унижение. Ты слишком большая оптимистка, если думаешь, что в один прекрасный день такой риск оправдается, и ты найдешь кого-то действительно стоящего.

Она отыскала среди гостей и направила к Адаму агента по продаже недвижимости. Вскоре тот подошел к ней, потирая ладони.

— Кажется, я только что сплавил бывшую обитель приходского священника, — объявил он. — Обычно дома такой стоимости и такого размера чертовски трудно продать.

— А он не великоват? — спросила Анна, вспомнив огромный старый дом, пустующий уже более года.

— Для семьи из четырех или пяти человек — в самый раз. Мистеру Дикону нужно много пространства.

И агент отправился прочь, предвкушая выгодную сделку. Анна в ярости смотрела ему вслед. Ах, этот Адам Дикон! Какое жалкое и бессовестное подобие мужчины! Остается только надеяться, что их пути никогда больше не пересекутся. В противном случае она ему покажет. Она презирала женатых мужчин, которые в отсутствие своих половин целуются с посторонними девушками, и не желала иметь с ними ничего общего!

Я поддалась инстинкту, с отвращением думала Анна, откликнулась на его животную страсть, а значит, я виновата не меньше Адама!

Все утро монотонно шумел дождь. Маленькая кучка протестующих постепенно редела, вскоре из них остались только Анна и пожилая супружеская пара. От тяжести транспаранта у Анны болели руки. Посмотрев на лица усталой четы, она поняла, что те тоже держатся из последних сил.

— Может, закончим на сегодня? — спросила она.

— Мы можем еще постоять, — стоически заверила ее седовласая женщина.

— Я восхищаюсь вашим энтузиазмом, Рут, — улыбнулась Анна, — но, кажется, оттого, что мы здесь стоим, немного толку. Все равно нас никто не видит. За последний час никто не выходил и не заходил в здание. Нам лучше собраться как-нибудь на неделе и выработать новую стратегию.

Нужно придумать что-нибудь более эффективное, размышляла Анна. Что-нибудь такое, что заставит задуматься этих обывателей в проектировочном офисе. Какое кощунство — разрушить несколько старинных домов в георгианском стиле, чтобы построить на освободившемся месте еще одну автостоянку и очередной супермаркет! За отмену этого проекта стоит побороться! Если не выступать против, город скоро превратится в бетонные джунгли, мысленно заключила она.

— Если вы так считаете, дорогая Анна, — с едва заметным облегчением проговорил Джордж Томпсон, вытирая со лба капли дождя, — то мы, пожалуй, отправимся домой. Вас подвезти? — спросил он, беря жену под руку.

— Нет, спасибо, — отважно отказалась Анна. Томпсоны жили на противоположном конце города, и ей не хотелось затруднять стариков. — Я пойду коротким путем через рощу.

Надвинув капюшон на глаза, Анна поплелась сквозь пелену дождя домой.

Впереди показался огромный дом в том же георгианском стиле. Из-за облупившейся на фасаде краски и увитых плющом стен он казался совсем заброшенным. Анна осторожно раздвинула ветки деревьев и, не заметив поблизости ни одной живой души, с облегчением вздохнула — дом по-прежнему пуст.

Она шла по заросшей мхом дорожке, старательно обходя лужи и вспоминая вчерашнюю стычку с Адамом Диконом.

Когда Линда мимоходом рассказала ей — хотя Анну не обманула нарочитая небрежность ее тона — о том, что Адам обременен семьей, Анна отреагировала в своей обычной невозмутимой манере.

— Ты имеешь в виду жену и остальное семейство? — напрямик спросила она.

Анна не собиралась обсуждать с сестрами свои промашки. Обиду, которую Адам нанес ее самолюбию, она хотела сохранить в тайне.

Этот тип вообразил, что она готова лечь в постель с любым более или менее приличным мужчиной. Но он и не подозревал, что никогда еще мужчина не интересовал ее столь сильно! По крайней мере, последний раз это случалось очень давно, мысленно поправилась Анна. У нее было несколько друзей, но она давно уже не переживала настоящего романа. Можно сказать, вела жизнь, лишенную соблазнов.

— Стойте! — Кто-то закинул ей руку на шею, больно сдавливая горло, и Анна от неожиданности замерла на месте. — Не двигайтесь, а то пожалеете! Но она не последовала этому совету. Размахнувшись, Анна со всей силы ударила напавшего на нее человека транспарантом и одновременно потеряла равновесие. Она услышала, как противник выругался, и они вместе свалились в протекающий рядом неглубокий ручей.

Тяжело дыша, Анна барахталась на поверхности, цепляясь за все, что попадалось ей под руку. Она выпустила транспарант, и тот моментально уплыл. Намокшая одежда тянула ее вниз, не давала встать, но, в конце концов, Анна кое-как поднялась на ноги.