Выжившие со всех ног бросились по лестнице вниз друг за другом, используя минимальное освещение, и стали сбрасывать припасы у входа в госпиталь. Сержант скинул Этана на кучу каких-то вещей в вестибюле и принялся сканировать парковку в прицел ночного видения. Оптика прицела усиливала рассеянный свет в тысячи раз, отчего изображение становилось зеленым. Он различил зернистые фигуры шагающие через парковку.

— Где наша машина? — со страхом в голосе спросил Тодд.

Стив и Дак ушли за «Брэдли», и если они не вернутся, выжившие окажутся в трудном положении. Могут даже погибнуть.

— Едут, — прошептал Сержант. — Я прикрою отсюда. Вы все, собирайте оставшиеся шмотки.

Энн коснулась его плеча, словно спрашивая,  — Я тебе нужна для чего-нибудь?

— Свет, — сказал он.

У них были фонарики, но включить хоть один сейчас было все равно что, подать звонок к обеду. Но ему нужен был огонь — коктейли Молотова. Ему не пришлось объяснять, что это такое. Энн знала, что делать.

Внезапно он подумал про Уэнди, и сердце бешено заколотилось. Позаботиться о себе ему не стоит ничего, но о ней он сейчас тоже беспокоился. Трудно целиться, когда сердце выпрыгивает из груди. Он выкинул из головы все тревоги и стал дышать медленно и равномерно, пока не восстановил полный контроль над нервами.

Между машин на парковке двигался поток Инфицированных. Они шли, толкая друг друга, визжа и воя. Какая-то часть из них откололась и с криками бросилась к госпиталю, видимо заинтересованная тем, что может быть внутри. В прицеле Сержанта их глаза горели ярко зеленым огнем.

— Они не перестанут искать нас, — подумал Сержант, спуская курок, и с нескольких выстрелов уложил их.

Стив и Даки бежали по гаражу между рядов брошенных машин, ориентируясь вокруг через очки ночного видения и держа оружие наготове. Звуки далекого пожара и хаоса, слившиеся в какой-то постоянный рев и наполнявшие воздух белым шумом, внезапно прервались характерным стуком Сержантского «Калашникова». По этому звуку они поняли, что командир отстреливается от кого-то у входа в госпиталь. Стив задержался, чтобы выглянуть со второго этажа гаража. Он увидел вспышки выстрелов и Инфицированных, хлынувших между машин в направлении госпиталя. Их пронзительные крики добавились к ночному грохоту.

— Пошли, — откуда-то спереди прошептал Даки.

Стив кивнул. Он хотел помочь Сержанту, но сделать это он сможет, лишь подогнав туда «Брэдли», и как можно быстрее.

Его учили защищать свою страну, но здесь было другое. Конечно, ему было страшно. Всем было страшно, все время, даже во сне. Но, кроме того, он всеми фибрами души терпеть не мог убивать других американцев. В первый раз, когда он сделал это, он перестал быть солдатом. Он доверял Сержанту, и он будет выполнять его приказы, пока это помогает им оставаться в живых, но Сержант уже больше не сержант американской армии.

Звук похожий на сирену заставил их остановиться, потом раздался глухой кашель. Стив и Даки спрятались за капотом автомобиля и осмотрелись. В дальнем конце гаража двигалось нечто большое, с шумом расталкивая машины.

— Что это? — спросил Даки надломленным голосом. — Один из тех червей?

— Нет. Да. Не знаю.

Стив включил тактический фонарь, закрепленный на его ружье, и навел на двигающееся в темноте существо. Фонарь имел красные линзы, отчего луч становился почти невидимым без прибора ночного видения. В ПНВ луч выглядел ярко зеленым. Он осветил гладкий бок великана, тяжело шагающего по гаражу и глубоко кашляющего гигантскими легкими.

— Какой-то слон или еще что-то, — сказал Даки.

— Еще что-то. По крайней мере, оно удаляется от нас.

Существо отбросило в сторону внедорожник. Сработала сигнализация.

Даки похлопал Стива по руке и сказал, — Нам нужно идти дальше.

Они нашли «Брэдли» в углу гаража, где и оставили его. Стив потянул за край огромного куска черного брезента. Со стороны водителя на них уставился желтый трафаретный смайлик. Действуя быстро и профессионально, они с Даки стали складывать брезент.

Их отвлек новый звук. Нечто издавало сырой щелкающий гортанный звук.

Солдаты остановились, осмотрелись, прислушались, нацелив карабины в темноту.

— У нас нет времени, — сказал Стив.

— Тогда бросай этот брезент, — сказал ему Даки. — Лезь в машину.

Стив проигнорировал его, стараясь разглядеть источник шума, приземистую шатающуюся тень. Сначала он подумал, что это ребенок на трехколесном велосипеде, потому что звук походил на скрип колес. Он сделал два шага вперед и замер как вкопанный.

— О, боже, — сказал Даки.

Тварь была похожа на меленького болезненного бабуина-альбиноса. Она покачивалась на выгнутых как у кузнечика ножках, отчего выглядела нелепо при ее размерах. Ее маленькая бочкообразная грудь вздымалась от быстрого, хриплого дыхания. Несмотря на шокирующий вид, она выглядела почти безобидно. Какой-то причудливый мутант невесть как оказавшийся во враждебном для него мире. Едва способная себя защитить, бледная и голодная тварь.

— Прикончи ее, — сказал, поежившись от отвращения.

Услышав его голос, тварь похожая на бабуина остановилась, уставилась светящимися глазами на Даки, и громко заревела, обнажив ряды острых как ножи зубов. Через секунду нос на ее вытянутой морде сморщился, и тварь чихнула, выпустив облако слизи.

Даки вскинул карабин и выстрелил, но тварь уже с визгом летела по воздуху. Она приземлилась, ударив солдата в грудь, обхватила его тело и вцепилась зубами в кевларовый бронежилет.

Стив прицелился, но выстрелить не решился. Даки шатался, как пьяный, звал на помощь и пытался сбросить с себя тварь.

Стив бросил ружье, вытащил нож и, приблизившись, нанес удар. Тварь завизжала от боли и струя обжигающей, маслянистой жидкости ударила ему в руку.

А потом она скрылась, подпрыгнув в воздух и приземлившись в десяти футах от них. Немного поскулила, пошипела, и ускакала в темноту длинными парящими прыжками.

Стив бросился подбирать ружье, но задыхающийся голос Даки остановил его. — Я ранен.

Сержант бросил пустой магазин, вставил новый с тридцатью патронами, и отправил первый патрон в патронник одним быстрым, плавным движением. Короткой очередью он снял несущегося на него с ужасным воем Инфицированного. Сержант взял этот автомат у одного убитого талиба, который, похоже, позаимствовал его у мертвого солдата, еще во времена советской оккупации. Для него это был больше чем сувенир. Он дорожил этим автоматом по той простой причине, что его никогда не заклинивало. Он был прочным и надежным, хотя немного не точным, но с коллиматорным прицелом, которым он его снабдил, равно как и в ближнем бою до ста метров, он стабильно поражал любые цели.

Он промахнулся и выругался. От усталости он стал терять меткость. Выстрелил снова, и рычащий человек упал с удивленным выражением лица.

Сержант понимал, что долго не продержится. Либо Энн должна была появиться с сигнальными ракетами и коктейлями Молотова, либо «Брэдли», чтобы эвакуировать всех. В противном случае, Инфицированные схватят его, только и всего.

Он не сводил глаз с парковки. Его натренированный взгляд замечал малейшее движение, мельчайшую деталь, и мгновенно определял, угроза это или нечто полезное, либо ни то и не другое. Он действовал как робот, полностью перешел в режим выживания. Каждая его часть была сфокусирована на бое. Побывав в Афганистане под обстрелом, он приобрел способность смотреть на мир как на поле боя. Ему казалось странным и неприятным стрелять по открытым мишеням с близкого расстояния, не опасаясь, что пули будут свистеть у него мимо ушей. Иногда он прищуривался и видел, что к нему бегут не Инфицированные, а афганские мятежники. Время словно сжалось, и он не понимал, сколько он находится здесь, несколько минут или уже целый час.

Для него было не важно, сколько он убил. Он по-прежнему не мог воспринимать их как врагов. Даже после всех увиденных им зверств, он не мог заставить себя ненавидеть их.