Вот какие дела.

— Что такое дисциплина? — спросил я одного знакомого мальчика.

Сначала он не знал, что ответить. Видно, не думал никогда об этом. Но походил-походил и сказал:

— Это когда делаешь не то, что хочешь, а то, что надо.

Вся хитрость, весь смысл, вся глубина понятия «дисциплина» заключены в одном этом словечке «надо».

В школе учиться — надо. Работать в отряде — надо. Эти главные «надо» состоят из сотен других каждодневных «надо».

Например, по заданию отряда надо написать статью в стенгазету. На уроке — понять объяснения учителя. Сидеть на уроке и сосредоточенно слушать — дело трудное, утомительное, серьезное.

Выдержки не хватает, упорства, н е  х в а т а е т  в о л и.

Но разве можно в этом признаться? Даже себе. Ни за что на свете!

Буду скрипеть партой, буду мяукать, буду пускать бумажных голубей. Накажут? Не страшно! Зато я смелый! Зато отважный, зато бесстрашный, смотрите, какой!

Всех обмануть, и себя в первую очередь, утешить себя, оправдаться перед собой — вот для чего эта демонстрация смелости, независимости, отваги. Надо скрыть, забыть, вытеснить из головы неприятные, зловещие догадки: «Значит, я слаб, ничего не могу?»

Бить стекла и кошек — какая тут смелость? Прикрытие слабости. А часто и трусости. Готовы ли «храбрецы» открыто заявить: «Это сделал я»? Смелость в надежде на безнаказанность — подлый обман.

Не верь такой смелости. У настоящих людей она вызывает презрение.

Но вот человек понял, что слаб, понял, в чем слаб, и начинает действовать.

Достав страшно непонятную книжку, с невероятным трудом продирается через одну страницу, другую. Сидит часами в неудобной, скрюченной позе.

— Зачем?

Удивляется:

— Как — зачем? Вот развиваю в себе выдержку.

— Получается?

— Не очень...

И не получится.

На вспышке энтузиазма можно осилить и больше, чем себе назначил. Но первый пыл угас, и тут-то дело пошло хуже.

Воспитывать характер как самоцель, делая то-то и то-то, чтобы только воспитать волю, мужество, выдержку, — так не получится.

Надо увидеть цель, настоящую, серьезную, большую цель, очень захотелось ее достигнуть, и это стремление, устойчивое, постоянное стремление во что бы то ни стало добиться поставленной цели, притянет все заложенные в тебе силы, организует их и приведет в действие.

Помнишь Камо? Легендарного революционера-подпольщика Камо, которому в обстановке любой опасности — и, главное, постоянной опасности — ни разу не изменило самообладание. В самые критические минуты, идя на страшный риск, он в одном был уверен всегда — он в себе был уверен до конца.

Что питало мужество Камо? Цель, ради которой он сражался.

Помнишь большевистского комиссара продовольствия Цюрупу?

Каждый мешок хлеба для голодающего Петрограда приходилось добывать и защищать в бою. Комиссар продовольствия доставлял в Петроград эшелоны с хлебом и падал в обморок от голода.

Что стояло за ежедневным героизмом большевика Цюрупы? Создание цели, во имя которой боролся Ленин и партия, во имя которой жил и боролся он сам.

Таких примеров можно привести сотни, тысячи, если обратиться к делам и дням нашей партии, к судьбам ее верных борцов.

Сознание цели, ради достижения которой была создана Лениным наша партия, ради достижения которой она боролась и борется, рождает у ее борцов самоотверженность, и мужество, и самодисциплину.

Это дисциплина особого рода. Добровольная, сознательная. Суть ее в том, что здесь «надо» сливается с «хочу». Они действуют вместе, подкрепляя и усиливая друг друга.

Не знаю, кем собирается стать Андрей Новиков и ты, мой читатель, но знаю: кем бы вы ни стали, ваша работа будет нужна народу. И все ваши победы, подвиги, достижения будут тем значительнее, чем теснее ваша цель связана с сегодняшними делами в вашем пионерском отряде.

Организация юных пионеров — замечательная организация. В ней требуют, должны требовать друг от друга самого главного — воли, мужества, стойкости, выдержки, упорства. Но важно, чтобы ее требования к тебе стали твоими требованиями к себе. Добровольными, сознательными. Чтобы требование отряда — «надо» стало для тебя — «хочу».

«Пионерский отряд, — говорила Надежда Константиновна Крупская, — детская организация, которая хочет довести дело Ильича до конца. Вот почему пионерам надо воспитывать в своих рядах не принудительную, а добровольную дисциплину».

Перед тобой чистый лист, вырванный из школьной тетрадки. Крупно, старательно ты написал на нем пока одно только слово: «Заявление». Подчеркнул и задумался. Что же сказать дальше? «Прошу принять меня в члены ВЛКСМ. Хочу...»

...Чего же вы хотите, мальчики и девочки, достигшие полагающихся по уставу четырнадцати лет? Что имеете в виду, когда после некоторых раздумий выводите слышанные где-то, примелькавшиеся слова: «...быть в первых рядах»? И какие они, эти первые ряды?

Готов ли ты всю жизнь шагать впереди? До сих пор ты был ведомым. Ты шел за вожатым — старшеклассником, комсомольцем. Готов ли ты стать ведущим, вести за собой других? Завтра и послезавтра — всегда? Не торопись ответить: «Всегда готов!» Подумай сначала. Сегодня подумай, раньше чем зажмешь в руке маленькую книжечку с ленинским профилем на обложке.

Подумай, что будут говорить о тебе твои товарищи из совета дружины, рекомендуя тебя в комсомол? Какие качества перечислят?

Скажут: активный. Но в чем? Может быть, ты просто-напросто хорошо читаешь стихи или поешь и потому постоянный участник школьных вечеров. Или любишь путешествовать, и потому не обходится без тебя пи один поход.

Скажут: хороший товарищ. Но был ли случай проверить тебя в деле? Или все ограничилось вещами элементарными: заболел сосед по парте, и ты пошел к нему домой, объяснил пропущенные уроки.

Я слышала однажды, как, рекомендуя товарища в комсомол, член совета дружины говорил о нем: отличный спортсмен, защищает честь школы в самых различных соревнованиях. А я думала о том, что юноша собирается вступить не в спортивное общество «Юность» и не в яхт-клуб. Он готовится стать членом политической — понимаешь, политической — организации. И, значит, речь должна идти в первую очередь об убеждениях и готовности постоять за них.

Ты можешь усмехнуться, читая эти строки: зачем спрашивать об убеждениях человека, не только отец, но даже дед которого вышел из страны Пионерии, прошел через страну Комсомолию... Ясно, мол, какие убеждения — правильные. Да и с кем прикажете сегодня за них бороться, как и кому доказывать приверженность коммунистической идее?

Попробую поспорить с тобой. Коммунист в наши дни (а комсомолец — разве не завтрашний коммунист?) — это раньше всего совершеннейший образец человеческого поведения. Один из способов доказать миру превосходство коммунистического идеала в сравнении со всяким иным — вырастить поколение людей, прекрасных нравственно и физически, всем обликом, всем строем мыслей и чувств соответствующих издавна вымечтанному человечеством образцу.

Значит, если ты называешь себя молодым коммунистом, ты должен строго спросить себя: готов ли я к неустанной борьбе с собственными слабостями, готов ли к непрерывному, ни на день не прекращающемуся сражению с самим собой?

Правда, твои завоевания не очень заметны, их трудно предъявить, невозможно перечислить в рапорте. И все-таки это настоящие победы. Ими можно гордиться.

Вот твои сверстники часто спрашивают: можно ли вступить в комсомол с тройками? Мне кажется, тройка тройке рознь. У одного она свидетельство душевной лени, стремления жить потихоньку, не переутомляя себя, на минимуме усилий. А для другого тройка — предел, достигнутый ценой величайшего напряжения. В первом случае она опасный симптом. Есть все основания крепко призадуматься, прежде чем принимать человека в комсомол. Во втором — тройки в табеле не должны нас смущать. Так я думаю.