Словно угадав его мысли, Николь подошла вплотную к Тимоти и опустилась на одно колено. Руками провела по горячему животу мужчины, а затем взялась за пуговицу джинсов. Она расстегнула молнию брюк до самого конца и скользнула пальцами внутрь. Ее легкие прикосновения заставили Тимоти застонать. Он напрягся, готовый схватить женщину и бросить навзничь на одеяло, но вместо этого запрокинул голову и отдался умелым ласкам, становившимся все приятнее и нестерпимее.

Женские пальцы колдовали над телом Тимоти, то прикасаясь едва ощутимо, то вдруг сжимаясь вокруг напряженной мужской плоти. Николь тихо смеялась, наблюдая, как он безуспешно пытается сдержать рвущееся наружу желание обладать ею. Ей было так приятно прикасаться к нему, что она готова была ласкать его бесконечно. Тимоти закрыл глаза от наслаждения, его бедра слегка подрагивали.

Решив, что уже достаточно испытала его терпение, Николь одним ловким движением сдернула с Тимоти и джинсы, и плавки. Он переступил через них и легонько подтолкнул Николь к импровизированной постели. Затем глухо зарычал и толкнул посильнее. Николь упала на спину и моментально оказалась прижатой к одеялу его тяжелым телом.

Трусики были сорваны нетерпеливой рукой, вслед за этим та же рука с силой развела ее бедра, и Николь ощутила, как Тимоти входит в нее. Все происходило слишком быстро, хотя следовало признать, что она сама была в этом виновата.

Николь закрыла глаза, с разочарованием ожидая, что все будет так же, как и всегда. Но на этот раз сладкое томление и жажда еще более глубокого проникновения мужчины заставили Николь поднять бедра и обвить талию Тимоти стройными ногами. Каждое его движение заставляло ее постанывать от блаженства. Ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Однако то, что она сейчас испытывала, оказалось слишком пронзительным, слишком прекрасным, чтобы можно было выносить долго.

Николь вскрикнула, когда словно взорвалась изнутри, освобождаясь от всех прежних оков. Наслаждение захлестнуло ее, едва не утопив в бездонном море счастья.

Все еще пребывая в странном состоянии расслабленного благодарного забытья, Николь услышала короткий стон Тимоти, означавший, что и он получил все возможное от их близости. Обессиленный, он упал на женщину и не двигался несколько минут. Она любовно гладила его волосы, проводила рукой по влажной горячей спине.

Николь была признательна ему за пережитые минуты блаженства. Оказалось, что и ей доступно то самое плотское наслаждение, о котором она прежде могла только догадываться. Ей хотелось покрыть поцелуями все его тело в знак безграничной благодарности. Она бы так и поступила, если бы, к своему удивлению, не услышала глухой голос Тимоти.

— Прости, я был слишком нетерпелив, — сбивчиво извинялся он. — Следующий раз будет исключительно для тебя.

Так хорошо ей не было еще ни с кем. Если Тимоти может подарить ей ощущения более острые, пусть попробует. Но только сможет ли она их перенести? Удовлетворенная Николь нежилась в теплом коконе мужских объятий. Она видела стремительного, нетерпеливого Тимоти, и он ей очень понравился. Каков же он в роли нежного любовника?

Тем временем Тимоти передвинулся и припал губами к шелковистому треугольнику волос внизу живота Николь. И она задохнулась от восторга. Тимоти был нежен и жесток одновременно. Он нарочно оттягивал момент полного слияния с Николь, а затем одним резким толчком овладел ею. Каждое его движение вновь исторгало негромкий стон из груди Николь. Ей не хватало воздуха, а сердце готово было разорваться, будучи не в силах вместить в себя всю полноту ощущений, испытываемых ею в этот миг…

Потом Тимоти лег на спину рядом с Николь, закинув правую руку за голову. Любовная схватка утомила его. Он встретил достойную противницу. Пережитое ощущение единства с Николь было исключительно приятным.

Тимоти повернулся на бок и оперся на локоть. Его глаза с удовольствием обежали фигуру бесстыдно раскинувшейся рядом с ним женщины. Она довольно улыбалась, глядя на него. Словно сытая кошка, пришло в голову Тимоти банальное сравнение. Стало быть, ей тоже понравилось…

Неожиданно он подумал, что Николь, возможно, надеется на продолжение их отношений в будущем. В сексуальном плане они прекрасно подходили друг другу и могли бы провести вместе немало приятных минут. Но это, увы, было невозможно.

Он не мог себе позволить любовное приключение, препятствующее осуществлению тщательно разработанного плана. А потому следовало сразу развеять все иллюзии на этот счет. Тимоти собрался с духом и сказал, пристально следя за выражением лица лежащей рядом с ним женщины:

— Я сказал тебе неправду, Николь. Практически я обручен, и ты должна это знать.

Ласковые слова, уже готовые сорваться с ее губ, застряли в горле. А острая боль, возникшая где-то в глубине души, поразила Николь. Так расстраиваться было в высшей степени нелепо!

После столь краткого, хотя и весьма интимного знакомства ее чувства не могли быть затронуты очень уж сильно. Скорее всего, ранило то, что мужчина бессовестно солгал ей. Если Тимоти намеревался подобным образом оттолкнуть ее, ему это удалось. Николь не любила, когда ей морочили голову.

— Что ж, лучше поздно, чем никогда, — цинично усмехнулась она.

В ее словах Тимоти уловил издевку и поморщился. Она явно обиделась и мстила ему. Но он это заслужил. Тимоти предвидел град упреков, но не дождался их. Вместо этого Николь встала и принялась искать свои вещи. Затем молча оделась и стала устраивать себе постель на ветхом диване. Для этого ей пришлось вывернуть на грязный деревянный пол все содержимое сумки Тимоти, что она и сделала. Он стиснул зубы, глядя, как пренебрежительно Николь обращается с его тщательно уложенными вещами.

Женщина нашла пару полосатых махровых полотенец большого размера и еще одну рубашку, на этот раз с короткими рукавами. Полотенца она расстелила вместо простыни, а рубашкой обернула одну из выдернутых из-под Тимоти подушек. В качестве одеяла Николь решила использовать куртку Тимоти, совершенно не заботясь о том, что дорогая модная вещь может потерять свой безупречный вид. Постель для нее была готова. А что будет делать Тимоти, ее уже не волновало.

Перед тем как лечь, Николь подняла руки, сцепила их в замок над головой и потянулась так сладко, что Тимоти вновь испытал неистовый прилив желания. Его губы приоткрылись, словно он уже прикасался к нежной бархатистой коже живота Николь. Однако теперь он уже не рассчитывал на благосклонность обманутой им женщины.

Собственная неосмотрительность его раздосадовала. Признаться можно было и позже, например, утром. Но кто же знал, что и двух раз ему не хватит, чтобы насытиться. Тимоти повернулся на живот, чтобы Николь не догадалась о его желании. При этом он подумал, что и она, возможно, чувствует то же самое. Неожиданно ему стало стыдно за свое поведение.

— Мне очень жаль, что так получилось, — сказал Тимоти, надеясь хоть немного исправить положение.

Ответа не последовало. На него даже не взглянули. Николь проигнорировала его слова, а заодно и его самого, и легла на недовольно скрипнувший диван, накрыв плечи курткой. Вскоре ее дыхание стало глубоким и ровным. Она, несомненно, спала, а не притворялась. Поза Николь была удобной, а лицо, скудно освещаемое масляной лампой, — умиротворенным. Она даже улыбалась во сне.

Тимоти решил, что несколько переоценил степень ее огорчения, и облегченно вздохнул. Он подумал, что утром еще раз попробует объясниться с обиженной им женщиной. Николь отдохнет и, вполне возможно, взглянет на случившееся ночью по-другому. Устроившись поудобнее на оставшихся подушках, Тимоти закинул руку за голову и тоже задремал.

Николь проснулась и мгновенно вспомнила о произошедшем ночью. Стараясь двигаться как можно тише, она осторожно поднялась со своего ложа и поправила смявшуюся за ночь рубашку. Оглянулась в поисках сумочки и платья, которое должно было высохнуть к утру. Найдя и то и другое, она привела в порядок волосы и переоделась.