Шли годы. Люди-драконы росли, взрослые молчали, задушив в себе истинную сущность, упорно стараясь не слышать зов неба – ведь те, кто не выдерживал, оборачивались, взлетали, чтобы очень скоро быть убитыми. А дети… дети и не знали о том, кто они такие. Но порой застывали у окон, глядя на небо, куда их кто-то звал. Но они не знали, уже не могли знать, что такое – быть драконом.

Уже не было Нарьяны. Она погибла, случайно оказавшись в центре большой драки, и юные Кайта с Гаром остались совсем одни. Но они уже знали, как выжить в человеческом мире.

Шли годы, складываясь в века. Проклятие Р'рена не давало умереть предателю, и тот продолжал свое существование, несчетное количество раз пытаясь свести счеты с жизнью. В конце концов, он сколотил себе состояние, и век от века передавал его сам себе, смирившись с такой жизнью. Даже проклятие бессмертия перестало ему казаться столь ужасным.

Восемь сотен лет прошло с момента гибели Р'рена. За это время практически всех драконов, кто пытался спастись вдали от людей, перебили, остались только те, кто сумел забраться в самые труднодоступные места.

А в одной семье родился ребенок. Самый обычный мальчик – но у него были очень необычные, яркие, глубокие, зеленые глаза.

Когда он подрос, к нему пришли сны. Странные, полные опасности, боли, любви и надежды… После этих снов он всегда просыпался и не мог заснуть всю оставшуюся ночь, снова и снова переживая собственный сон. И все, что ему снилось, казалось так похоже на реальность, что порой он не знал, какой из миров реальнее – тот, в котором он живет, пока бодрствует, или же мир его ночных видений.

– Они оба реальны… – прошептал он в один прекрасный вечер, сидя на подоконнике и следя за закатом.

Мальчик любил закаты. Ему казалось, что уходящий Олер зовет его за собой в небо, расчертить стрелою краски заката, нарисовать свою собственную картину. И именно сейчас, на закате, он понял, что оба мира реальны. Только один имеет место сейчас, а другой – дело то ли прошлого, то ли, наоборот, будущего.

В этих снах были драконы.

– Все сидишь? – почему-то отец понимал его, в отличие от матери. – Нравится закат?

– Очень.

– Мне тоже нравится, – по губам мужчины промелькнула улыбка. – Ты очень похож на меня, Кэрт.

– Правда?!

– Правда.

– Папа, а знаешь… Я вижу странные сны. В которых я – дракон… Не знаешь, почему? Ты не видел такие? Это очень настоящие сны, правда! Так наверное было… Или будет.

Он не заметил, как в глазах отца появилась грусть.

– Не будет так. Было… когда-то давно. Я не думал, что ты догадаешь в столь юном возрасте, но… Правда в том, Кэрт, что мы с тобой – потомки этих драконов. Много сотен лет назад нашу расу предали – и правитель Олериса, великий Дракон Р'рен, был убит. А ты – его пра-пра-пра-правнук.

– Правда?!

– Правда. Только запомни – об этом не должен знать никто, даже мама. Охоту на драконов никто не отменял, и если люди узнают, кто ты… Они будут пытаться тебя убить, и однажды у них это получится. Убить дракона сложно, но никак не невозможно.

Он – дракон. Никакого протеста, никакого противоречия, в сознании мальчика все перевернулось, вмиг став правильным. Таким, как должно быть.

И теперь каждый новый сон он смотрел, запоминая людей и драконов, события и фразы – все, что могло быть хоть мало-мальски важным. Но вот главного он не знал – не знал, как можно обернуться в дракона.

Годы шли, мальчик вырос, превратившись в юношу. Ему удалось уговорить отца, и тот отдал его в обучение одному из мастеров боя, втайне надеясь на военную карьеру сына. Только вот сам он уже четко знал, кто он такой и что он должен делать.

Несколько лет обучения пронеслись незаметно, и ни минуты из них юноша не потратил без толку, шаг за шагом превращаясь в бойца высокого класса. И когда он вернулся домой, отец не смог скрыть слез радости.

– Я рад, что у тебя все получилось.

– Я тоже.

– Значит, решил избрать военную карьеру? Это правильно, я всего лишь простой ремесленник и не могу тебе дать слишком много… Но ты всего можешь добиться сам.

– Военная карьера? Да, наверное… Только, я вернулся лишь затем, чтобы поговорить с тобой, папа. Думаю, ты помнишь, что рассказывал мне о том, кем мы являемся на самом деле?

– Конечно.

– Так вот. Папа, я не просто дракон. Мое настоящее, истинное имя – Р'рен.

Мало кто в мире знал, что прародителя нельзя убить в принципе – он всегда возродится в одном из своих потомков, пусть через несколько сотен лет, но возродится.

Шли годы. Служба в регулярной армии, потом наемничество… Когда Кэрту все это надоело, он не стал заключать новый контракт, а ушел в ученики к старому барду. Когда же тот умер, Кэрт несколько лет бродил по стране, развлекая людей игрой. Все это время он продолжал учиться, вспоминая, что такое магия, осваивая ее заново.

И однажды он понял, что пришло время освободить предателя от собственного проклятия – проще говоря, убить.

Дворец Готрана, как его стали называть люди, потрясал своей несказанной красотой и роскошью. Кэрт покачал головой. Куда ему, простому барду, в такие хоромы… Но от скуки предатель чем только себя не развлекал, так что его пропустили.

Он бросил на Кэрта снисходительный взгляд и зевнул, давая понять, что скучает. Юноша чуть улыбнулся. Скучно не будет…

Эту балладу часто пели во дворце Р'рена. И Готран не мог не слышать и не знать ее. Краем глаза Кэрт наблюдал за лицом предателя и ужасом, который возникает в глазах.

– Откуда… – прохрипел он, когда последний звук утих. – Откуда ты ее знаешь, мальчишка?!

Юноша поднялся на ноги и посмотрел в глаза того, кого когда-то считал другом, кто предал весь  народ драконов.

– Неужели ты думал, Гот'р'ан, что сумеешь меня убить? – спросил он. – Ты предал свой народ, и я тебя проклял. Думаю, хватит Олерису тебя терпеть.

– Ты… Ты… Р'рен…

– Да, я Р'рен. И теперь пришла твоя очередь.

Меч появился из ниоткуда. Магии Предела Кэрт тоже учился в своих снах, и древние знания древнего дракона не подвели его.

Но старый дракон так просто сдаваться не собирался. Он отлично понимал, что звать охрану бессмысленно,  поэтому, поднявшись на ноги, он выдернул со стены, увешанной оружием, один из мечей.

– Так  просто я не сдамся, Р'рен.

– Еще не надоело жить-то? – усмехнулся Кэрт.

Противники закружились по залу, осыпая друг друга ударами. Да, Гот'р'ан не терял века даром, бойцом он был просто великолепным, но сравниться силами с юным драконом все же не мог.

– Все, Гот'р'ан. Теперь ты свободен от своего проклятия бессмертия.

Короткий взмах – и на щеку юноши брызнула кровь проклятого дракона. Бросив на него взгляд, он вышел из дворца. Никто не посмел его остановить.

Убийцу искали, правда, не особо стараясь. Но вот только никто не запомнил ни лица юноши, ни каких-либо примет.

И никто больше не знал, что великий дракон Р'рен вернулся в Олерис».

***

– Красиво… – Эанга теперь сидела рядом, не сводя глаз с рассказчика. – Никогда не слышала таких сказок.

– Теперь знаешь одну, – Кэрт улыбнулся.

– Скажи… А это ведь не сказка, правда? Так… так было? На самом деле?

Кэрт на миг замер. Она поняла? Или это что-то другое…

– Не знаю, Эа. Может и сказка, может и правда.

Плыть надо было еще дней семь.

 «Ред, ты можешь в трех словах объяснить, чем же все же ты занимался?» – поинтересовался Дар, отчаявшись самостоятельно разобраться в весьма противоречивой памяти человека.

Прежде чем произнести эти слова, он выдержал весьма сложный бой с самим собой – самолюбие Меча никак не позволяло ему признаться в том, что он что-то все же не в состоянии сделать. Однако в конкретно взятой памяти одновременно удерживалось столько линий и рассматривалось вероятностей развития событий, что Дар быстро запутался в том, что было правдой, а что – всего лишь одним из вариантов реальности.