Она закрыла глаза, представив себе, как огоньки желания, загораются в теплых темно-карих глазах Григория и, на неё накатила блаженная, сладостная волна чувственного восторга…

Вновь и вновь, в памяти всплывали воспоминания. Яркие картины, как в калейдоскопе сменяли друг друга. Юлька не выдержала, встала с постели и, на цыпочках прошла на кухню, выпить воды.

— Интересно, — думала Юля, глядя в темное окно и отпивая глоток. — что он сейчас делает?

Может, тоже, думает обо мне?

… А Вяземский ни о чем не думал. Измотанный до предела двухнедельным надосыпом, он спал как убитый. Во сне ему снилась Юлька…

Все рухнуло в день, когда в «QUIN STYL» вернулся Казанцев.

Юля не видела своего любимого два дня. Он был слишком занят. Лишь сегодня, она увидела его из окна своего кабинета, когда Григорий уезжал на очередную встречу.

Глядя на него, она в который раз поражалась, до чего же менялся Вяземский, приезжая на работу и садясь в кресло президента. Это был не её любимый.

В машину садился элегантный, подтянутый, одетый в строгий деловой костюм, отстраненный начальник. Крупный бизнесмен. И, все же, в нем было что-то такое, резко отличавшее его от всех остальных мужчин. И это что-то, не его красивое лицо, густые темные волосы и спортивная фигура. От него веяло безудержной сексуальностью.

Юлька знала другого Григория. Нежного и ласкового, сходящего с ума от страсти настолько, что он готов был заниматься с ней любовью ночи напролет! Любая бы забыла обо всем, увидев его таким, хоть раз! И Юлька — не исключение. Все-таки, любой девушке приятно видеть, как великолепный мужчина, сгорает от желания к ней.

Два часа, девушка проерзала, на стуле, поминутно, глядя в окно. Она видела, как подъехал «MERSEDES» Казанцева и, из него вышел Кирилл. Григория, все не было. Его возвращение, она пропустила. У одного из менеджеров, завис компьютер, пришлось, срочно идти исправлять. Когда она вернулась, машина Вяземского, уже была на стоянке.

— Оля, я на минуточку! — крикнула Юля, выбегая.

Ольга Дмитриевна, только головой покачала. Дружба девушки с молодым президентом, ей, категорически не нравилась.

Юля влетела в приемную Вяземского. Наташи на месте не было. Она заглянула в кабинет. Но, тот тоже был пуст. Зато, из знакомой каморки доносились приглушенные голоса. Девушка тихонько подошла и прислушалась.

…- Вяз, — укоризненно выговаривал другу Казанцев, — у тебя такой вид, будто ты вагоны по ночам разгружаешь! Что происходит?!

Вяземский, что-то тихо ответил, но Юля не расслышала.

Она придвинулась еще ближе.

— Ну! Ну! — скептически продолжал Кирилл. — Галина мне рассказала. Говорит, Юлька, прямо как розочка свеженькая. Цветет и пахнет! Твоя работа? Молодец! Но, все-таки! Я понимаю, сексотерапия, конечно, дело хорошее, но, послушай меня, друг мой, все хорошо в меру! Юльку ты вылечил, безусловно! Но, себя ты довел до ручки! Так, недолго и тапочки откинуть!..

«Сексотерапия?!» — у Юльки мороз прошел по коже. — Так это все, он делал только для того, чтобы я избавилась от ночных кошмаров?! Из глаз девушки хлынули слезы. Но, она упорно стояла и продолжала слушать дальше.

— Знаешь, Казанова, — говорил Григорий. — Ты прав, я смертельно устал! Но, дело стоило того! Ты, даже не представляешь, какая из неё получилась женщина! Никогда в жизни, у меня не было такой подруги! Нежной, страстной и такой, по- детски наивной! Я, словно с ума сошел! Я хочу её днем и ночью! В меня, словно батарейку вставили. Я занимался с ней любовью даже здесь, — продолжал откровенничать Вяземский, — хотя до этого, никогда не смешивал работу и личную жизнь. Я даже…

Больше слушать, Юлька была не в состоянии.

Мужчина не успел договорить. В комнату влетела рыдающая Юлька и, на глазах изумленного Казанцева, влепила Вяземскому оглушительную пощечину…

Обалдевшие мужчины, не успели ничего сделать.

Девушка, как метеор, вылетела из кабинета и, понеслась вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.

Опомнившись, Вяземский, бросился её догонять.

— Юля! Юля, подожди, — кричал он вслед убегающей девушке, перепрыгивая через две ступеньки.

Он опоздал всего лишь на две минуты. Когда он выбежал на улицу, такси, уже увозило плачущую Юлю.

— Она все слышала, — убитым голосом сказал Григорий, вернувшись в свой кабинет и обрушившись в кресло. — Она мне этого никогда не простит!

— Успокойся, — Казанцев достал из шкафа виски и стакан, — на вот, выпей, лучше. Рано или поздно, она все равно бы обо всем узнала. Так что, лучше раньше…

— Ты не понимаешь, Кирилл, — Григорий вновь вскочил на ноги, — я люблю её! Люблю по настоящему! Это — единственная женщина, которая мне нужна! Я жизнь свою, без неё, теперь, просто не представляю! Я хочу, чтобы она стала моей женой!

— Ну, во- первых, ей еще нет восемнадцати лет.

— Через месяц будет.

— Не перебивай! А. во- вторых, все еще можно исправить…

— Как?! Как ты себе это представляешь?! Кретин! — Вяземский стукнул себя по лбу кулаком. — У, трепло!..

— Тихо, тихо, твоя голова, нам ещё пригодится. Сейчас, ты поедешь к ней, по дороге купишь цветы, успокоишь её. Скажешь, как ты её любишь. И вы помиритесь! Уверен, она простит тебя! Любящие женщины еще и не такое прощают…

— Так то женщины! А это — девчонка! Да, в ней бурлит юношеский максимализм! Она, даже слушать меня не станет!

… Вяземский оказался прав. Юля не только отказалась выслушать его, она, вообще, уволилась из компании! Она не отвечала на звонки, сменила номер мобильника, заставила бабушку говорить ему, что её нет дома. Она пряталась от Григория, всеми доступными способами! Девушка считала, что Вяземский предал её. Что не любил никогда! Весь её сказочный, радужный мир, рухнул в одночасье, погребая Юльку под обломками.

Она рыдала днями и ночами, уткнувшись в подушку. Не хотела никого видеть. Даже, своего друга Алексея, она, неизменно, выставляла за дверь.

Бабушка и, вернувшийся из больницы дед, уговаривали Юлю, выслушать Григория. Но, она отказывалась наотрез.

Все свободное время, Вяземский проводил под её окнами, надеясь все же достучаться до упрямой Юльки. Его машина и он сам, стали местной достопримечательностью. Раньше он, даже в страшном сне, не мог себе представить, что, забыв обо всем, будет бегать за девчонкой, как школьник, часами проводя время под её окнами. Обычно, женщины бегали за ним. Но, чтобы он…, вот так…

Он, сходил с ума от тоски по ней. Он не находил себе места. Ярость на себя и злость на упрямую Юльку, терзали его. Ночью, он боялся закрыть глаза, ибо, стоило ему заснуть, как тут же в его сон являлась Юлька и, он подскакивал в постели, сжигаемый бешеным желанием и мчался под холодный душ.

К Юле, приезжал Казанцев, в надежде, что хотя бы его она выслушает. Но, и с ним, девушка отказалась общаться. Она, снова замкнулась в себе, и никого туда не впускала.

Свое совершеннолетие, Юлька провела в кровати, отвернувшись к стене и тихо плача.

В день её рождения, Вяземский, встретил на улице Ефима Наумовича и, предложив ему сесть в его машину, все честно рассказал о своих отношениях с его внучкой.

Он клялся старому мастеру, что любит Юлю, что хочет на ней жениться, что она будет счастлива с ним и, просил его помочь.

— Я догадывался, Григорий Петрович, что дружба с Юлей, не доведет вас до добра, — сокрушенно качая головой, сказал старый еврей. — Молодой мужчина, на может быть просто другом для девушки. Обязательно, вмешается любовь. А где любовь, там и… все остальное. И, тем не менее, я вам верю. Но, к сожалении., мое отношение к вам, расходится с мнением Юли. Она считает вас предателем. Считает, что вы её, подло обманули. Мы со старухой, долго не могли понять, в чем дело, но, теперь, все встало на свои места. Я думаю, Вам лучше забыть Юлю. Я хорошо знаю свою внучку. Она может многое простить, но предательство — никогда!.. А теперь, извините меня, Григорий Петрович, мне нужно идти, а то жена будет беспокоится…