— Но крысоловы каждый день прибивают к стене кучу хвостов!

— Я говорю только то, что сам видел, босс. Шеф. Никаких крыс, босс шеф. Здесь нигде нет крыс, босс шеф.

— А ты когда-нибудь рассматривала внимательно эти хвосты? — спросил Морис.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Малисия.

— Это поддельные хвосты, — ответил кот. — По крайней мере, часть из них. Это обычные шнурки от ботинок. Я видел некоторые из них на улице.

— Это были ненастоящие хвосты? — переспросил Кейт.

— Я кот. Как ты думаешь, в состоянии кот отличить настоящие крысиные хвосты от поддельных?

— Но люди бы это тоже заметили, — сказала Малисия с сомнением в голосе.

— Ты думаешь? — ответил Морис. — А ты знаешь, что такое наконечники?

— Наконечники? Какие такие наконечники? При чём тут какие-то наконечники? — раздражённо спросила Малисия.

— Ну такие маленькие металлические штуковины на концах шнурков, — объяснил Морис.

— Откуда коту знать такое слово? — удивилась девочка.

— Все что-нибудь да знают, — пожал плечами кот. — Так ты хотя бы раз видела крысиные хвосты вблизи?

— Нет, конечно, — ответила Малисия. — От них же можно заразиться чумой!

— Ага, и твои ноги лопнут, — хмыкнул Морис. — Поэтому ты и не видела этих наконечников. Твои ноги ещё часом не взорвались, а, Сардины?

— Нет, босс, — отозвался Сардины. — Но с другой стороны, ещё только утро.

Малисия Гримм только скорчила гримасу в ответ. — Ха-ха, — сказало она, и с точки зрения Мориса второе «ха» прозвучало отвратительно.

— Э… так ты не собираешься звать стражу, — спросил он.

— И что я им скажу? Что я разговаривала с крысой и котом? — спросила девочка. — Нет, конечно. Стража просто доложит моему отцу, что я рассказываю небылицы, и тогда меня опять перестанут впускать в мою комнату.

— В качестве наказания тебя перестанут впускать в твою комнату? — с удивлением переспросил Морис.

— Да. И тогда я не смогу добраться до моих книг. Я ведь особенная персона, как вы наверно заметили, — гордо заявила Малисия. — Вы слыхали о сёстрах Гримм, Агонисии и Эвиссере Гримм? Это были моя бабушка и моя тётка. Они писали… сказки.

Ага, значит, опасности нет, подумал Морис. Пока она продолжает говорить, всё в порядке. — Я мало читаю, я всё-таки кот, — сказал он. — О чём были эти сказки? О маленьких феях, чьи крылышки звенят во время полёта?

— Нет, — ответила Малисия. — Такая ерунда была им неинтересна. Они писали… настоящие сказки. С кровью, костями, летучими мышами и крысами. Я унаследовала их талант рассказчика.

— Я так и думал, — сказал Морис.

— И если под землёй совсем нет крыс, а крысоловы прибивают к стене фальшивые хвосты, тогда я чую, что дело нечисто, — заявила девочка.

— Извини, — робко проговорил Сардины. — Я думаю, в том, что ты чуешь, виноват я. Я немного разнервничался и…

Сверху раздались шаги.

— Быстро, через задний двор! — проговорила Малисия. — Прячьтесь на сеновале в конюшне. Я принесу вам что-нибудь поесть! Я точно знаю, как всё должно быть!

Несколько кварталов поодаль Загар висел в туннеле на четырёх верёвках, привязанных к его поясу. Другие концы верёвок были привязаны к палке, которая лежала на спине очень толстой крысы наподобие доски качелей. Две другие крысы сидели на этих качелях, одна слева, другая справа, и управляли всей конструкцией.

Загар висел прямо над зубцами большой стальной ловушки, заполнявшей собой весь туннель.

Он пропищал сигнал остановки. Палка слегка подрагивала под его весом. — Я сейчас нахожусь прямо над сыром, — сказал он. — Пахнет как Голубая Жила из Ланкра, особо пряный. Выглядит нетронутым. Похоже, уже довольно старый. Опустите меня на две лапы ниже.

Палка задрожала, в то время как толстая крыса меняла позицию.

— Осторожнее, шеф, — закричала одна из молодых крыс, ждавших в туннеле за Отрядом Устранителей Ловушек.

Загар пробурчал что-то, глядя на зубцы прямо перед своим носом. Он вытащил коротенькую деревянную палочку из одного из карманов пояса; к её концу был приделан кусок зеркальца.

— Вы там, перенесите свечку вон туда, — распорядился он. — Да, так хорошо. Посмотрим… — Он поднёс зеркальце к зубцам и медленно повертел его. — А, как я и думал… Это Малый Щелкун Праттлиха и Яули. Старая модель три, но с дополнительной страховкой. Эта штука уже повидала виды. Ну хорошо. С Малыми Щелкунами мы уже знакомы. У нас будет сыр к чаю, ребята!

Зрители нервно рассмеялись. — О, эти простые… — сказал кто-то тихо.

— Это кто сказал? — резко спросил Загар.

Ответом ему была тишина. Загар обернулся и увидел, что молодые крысы разошлись в стороны, а одна осталась стоять очень, очень одиноко.

— А, Питательно, — сказал Загар и повернулся обратно к ловушке. — Простая, да? Это приятно слышать. Значит, ты можешь нам показать, как её надо обезвреживать.

— Э, когда я говорила, что это просто… — начала Питательно. — Я имею в виду, Соленья показал мне на учебной ловушке, и он говорил…

— Не надо ложной скромности, — перебил её Загар, и его глаза блеснули. — Ловушка готова для обезвреживания. Я буду только смотреть. Ты оденешь пояса и займёшь моё место.

— Но, но, но я сейчас подумала, я на самом деле не всё хорошо рассмотрела, когда он нам всё показывал, и, и, и…

— Ну хорошо, — сказал Загар. — А как ты относишься к тому, чтобы я продолжил работать с ловушкой?

Питательно облегчённо вздохнула.

— А ты будешь говорить мне, что я должен делать, — добавил Загар.

— Э… — начала Питательно, выглядевшая теперь как крыса, готовая быстро присоединиться к группе Мочителей.

— Вот и отлично, — сказал Загар. Он осторожно спрятал зеркальце и вытащил металлическую палку. Ей он тихонько постучал по ловушке. От звука удара металла по металлу Питательно непроизвольно вздрогнула. — Ну, что у нас тут… О да, рычаг, маленькая пружина и крючок. Так что я теперь должен делать, мадмуазель Питательно?

— Э, э, э, — пролепетала Питательно.

— Здесь что-то трещит, мадмуазель Питательно, — раздался голос Загара из глубин ловушки.

— Э, надо подвинуть там одну штуку…

— Какую штуку ты имеешь в виду, мадмуазель Питательно? Не торопись, ух, эта металлическая штуковина болтается, но я не хочу тебя подгонять…

— Надо подвинуть, э, штуку, э, одну такую штуку, э… — Глаза Питательно уже вылезли из орбит.

— Может ты имеешь в виду вот это ЩЁЛК ай-ай-ай…

Питательно упала в обморок.

Загар отвязался и спрыгнул на ловушку. — Всё в порядке, — сказал он. — Я её обезвредил. Теперь она не захлопнется. Вы там — утащите её с дороги. — Он вернулся к группе Устранителей и уронил кусок покрытого плесенью сыра на дрожащий живот Питательно. — При обезвреживании ловушек самое важное — точность. Ты либо точен, либо мёртв. Вторая мышь получает сыр. — Загар принюхался. — Если бы сюда пришли люди, они бы не сомневались, что здесь теперь есть крысы…

Остальные Устранители засмеялись нервным смехом школьников, увидевших, что кто-то привлёк к себе внимание учителя, и радующихся, что этот кто-то — не они.

Загар развернул кусок бумаги. Он был крысой дела, и представление о том, что можно свести мир к нескольким маленьким знакам на бумаге, несколько беспокоило его. Когда он рисовал картинки, изображавшие туннельные ходы, бумага их запоминала.

Бумага не давала себя сбить с толку новыми запахами. Другие крысы, умевшие читать, могли видеть в их головах то, что видел писавший.

Загар изобрёл карты. Он рисовал мир.

— Удивительная вещь, эта новая техника, — сказал он. — ОК… здесь обозначение яда, два туннеля за нами. Ты об этом позаботился, Соленья?