— Рут — настоящий дракон!

— Естественно, — сказал Н’тон с такой убежденностью, что Джексом вскинул глаза. — А кто это отрицает?

— Все они. В Руате… повсюду. Все говорят, будто он — просто файр-переросток. Да ты и сам знаешь.

Лиот зашипел, и Трис испуганно взвился, но мелодичная трель Рута быстро успокоила ящериц. Н’тон взял Джексома за плечо:

— Я знаю, что болтают некоторые люди. Но я знаю также, что все известные мне всадники обычно поправляют тех, кто так говорит. Причем иногда даже… весьма убедительно.

— Но если ты считаешь его настоящим драконом, почему он не может делать то, что положено настоящему дракону?

— А разве он не делает? — И Н’тон оглядел Рута так внимательно, будто за время их разговора тот успел решительно измениться.

— Я имел в виду, — сказал Джексом, — как настоящие боевые драконы.

— Так вот ты о чем, — поморщился Н’тон. — Слушай, парень…

— Это все Лайтол, верно? Это из-за него ты не разрешаешь мне драться с Нитями на Руте верхом! Вот отчего ты нипочем не даешь мне выучить Рута жевать огненный камень…

— Нет, Джексом. Не поэтому.

— Ну так почему же? Нет такого места на Перне, куда бы Рут не мог меня отнести. Верно, он невелик, но очень проворен и гораздо поворотливее больших, ведь он легче…

— Дело не в его способностях. — Н’тон слегка повысил голос, чтобы заставить Джексома слушать. — Дело в целесообразности.

— Опять отговорки, — сказал Джексом с горечью.

— Нет! — ответил Н’тон твердо. — Понимаешь, летать с боевым Крылом во время падения Нитей — очень опасное дело. Нет, я и в мыслях не держу сомневаться в твоей храбрости, парень. Я знаю, что ты смел, а твой Рут — быстр и очень умен. И все-таки Крылу пришлось бы за вас отвечать, ведь вы совсем не обучены…

— Если дело только в учении…

Н’тон крепко взял Джексома за плечи, принудив его замолчать.

— Не только. — Н’тон глубоко вздохнул. — Я уже сказал, что дело вовсе не в ваших с Рутом способностях, а исключительно в целесообразности. Перн не может позволить себе потерять ни тебя, юного владетеля Руата… ни такого особенного дракона, как Рут.

— Но ведь я не владею Руатом по-настоящему! Лайтол им владеет. Он принимает все решения, а я… я только слушаю и киваю головой, как… как бескрылый верр, перегревшийся на солнце… — Джексом запнулся: подобные речи вполне можно было истолковать как непочтительность по отношению к Лайтолу, а этого ему совсем не хотелось. — Я имею в виду, — поправился он, — Лайтолу приходится делать все это, пока меня не утвердят на совете владетелей, и потом, я вовсе не хочу, чтобы ему пришлось оставить Руат. Но если бы я сделался настоящим всадником, этот вопрос вовсе бы не стоял, понимаешь? — Но тут Джексом заглянул Н'тону в глаза, и плечи юноши обреченно сникли. — Ты хочешь сказать, что все понимаешь, но все остается как было? Что ж, в этом случае, наверное, вправду пошли бы волны, большие волны… только я-то в результате — ни то ни се: ни владетель, ни всадник. Ходячая проблема для всех вокруг. «Только не для меня», — ясно произнес Рут и ободряюще потерся о плечо Джексома носом.

— Нет, Джексом, ты не проблема. Но вот что у тебя есть проблемы, это я действительно вижу, — тихо, с нескрываемым сочувствием проговорил Н’тон. — И, знаешь, если бы все зависело от меня, я бы с радостью включил тебя в Крыло и помог обучить Рута жевать огненный камень. Ведь подобного опыта нет ни у одного владетеля!

На миг Джексому показалось, что его мечта была готова исполниться, но только на миг. — Я сказал: если бы. Но решение не зависит и не может зависеть от меня одного. — И Н’тон помолчал, внимательно глядя на Джексома. — Впрочем, я полагаю, вопрос созрел для серьезного обсуждения. Ты — взрослый человек. Ты можешь пройти Утверждение и стать владетелем холда. Или заняться еще чем-нибудь полезным, Я поговорю о тебе с Лайтолом и Ф'ларом.

— Лайтол скажет, что я — владетель Руата. А Ф'лар — что Рут слишком мал для полетов с боевым Крылом.

— А я вообще ничего не стану им говорить, если ты будешь вести себя, точно капризный мальчишка.

Рев, раздавшийся сверху, заставил их прервать разговор. Еще два дракона кружили в небе над Мастерской, явно собираясь садиться. Н’тон махнул им рукой — дескать, понял, — и они с Джексомом рысцой побежали через лужайку. У самой двери Н’тон придержал Джексома за руку:

— Я не забуду, Джексом. Только… — и Н’тон ухмыльнулся, — только, во имя Первого Яйца, когда станешь давать Руту огненный камень, смотри не попадись никому на глаза! Да будь осторожен с полетами…

И Предводитель как ни в чем не бывало вошел внутрь и приветливо окликнул кого-то из друзей, а Джексом в полном потрясении остался стоять. Так, значит, Н’тон в самом деле все понял!.. Подавленное настроение Джексома вмиг улетучилось.

После яркого весеннего солнца внутренность Мастерской показалась ему почти темной, и он приостановился на пороге, ожидая, пока привыкнут глаза. Занятый своими проблемами, он успел позабыть, насколько важно было сегодняшнее собрание. Между тем длинный рабочий стол, обычно заваленный всяким хламом, был начисто вытерт, и за ним сидел Робинтон, Мастер арфистов, а подле него — Ф'лар, бенденский Предводитель. Приглядевшись, Джексом узнал троих других Предводителей и нового Мастера скотоводов, Бриарета. Кроме них, в зале было добрых пол-Крыла бронзовых всадников, множество владетелей, главнейших кузнецов и — судя по цвету рубашек малознакомых Джексому людей — изрядное число арфистов. Представителей этого цеха здесь было, пожалуй, больше всех.

Кто-то громким шепотом позвал Джексома по имени. Оглянувшись налево, он увидел, что возле дальнего окошка расположились Ф'лессан и несколько других учеников, посещавших Главную мастерскую. Девушки сидели на табуретках.

Ф'лессан подвинулся, освобождая Джексому местечко у стены, и заметил:

— Половина Перна съехалась послушать Вансора. Джексом приветливо кивнул остальным, любопытно рассматривавшим новоприбывших, и тихо сказал Ф'лессану:

— Никогда не поверил бы, что столько народу интересуется звездами и математикой.

— Кто же упустит шанс прокатиться верхом на драконе? — добродушно хмыкнул Ф'лессан. — Я сам привез четверых!

— И потом, масса народа помогала Вансору собирать материал, — обычным своим наставительным тоном заметил Бенелек. — Разумеется, все они хотят знать, какой плод принесли их труды!

— Да уж, наверное, они сюда не за угощением прибыли, — добавил Ф'лессан со смешком.

Джексом ощутил укол раздражения и удивился себе самому: ну с какой стати?..

— Глупости, Ф'лессан! — Сухарь Бенелек шуток не понимал. — Еда здесь очень хорошая, и ты, сколь мне помнится, никогда еще от нее не отказывался!

— Я — как Фандарел, — сказал Ф'лессан. — Мне все съестное идет впрок… Ш-ш! А вот и Вансор! Ох, скорлупа! — И молодой бронзовый всадник досадливо сморщился. — Не могли уж заставить его переодеться!..

— Неужели ты думаешь, будто одежда хоть что-нибудь значит для человека такого великого ума, как Вансор! — презрительно прошипел Бенелек.

— По-моему, — сказал Джексом, — Ф'лессан имел в виду, что сегодня как раз такой день, когда Вансору не мешало бы выглядеть чуточку поаккуратнее.

Бенелек фыркнул, но ничего больше не сказал. Ф'лессан толкнул Джексома локтем, покосился на Бенелека и подмигнул.

Тем временем Вансор ступил на порог — и замер, неожиданно обнаружив, что зал набит битком. Явно оробев, Вансор начал оглядываться. Потом узнал несколько лиц и неуверенно улыбнулся. Собравшиеся вполголоса приветствовали его, ободряюще улыбались в ответ и жестами приглашали его занять место во главе стола.

— Сколько народу… и все из-за моих звезд! Сколько народу!.. — вслух изумился Вансор, и по залу пролетел сдержанный смешок. — Спасибо вам, друзья мои, спасибо… ну мог ли я думать… спасибо… Ах, Робинтон, ты тоже здесь!

— А где же мне еще быть? — Длинное лицо Мастера арфистов хранило надлежащую серьезность, но Джексом видел, как вздрагивали его губы, — Робинтон силился сдержать улыбку. Поднявшись, Робинтон слегка подтолкнул Вансора к возвышению в дальнем конце зала.