— Я часто езжу с управляющим Лайтолом в другие холды…

— Я говорю не об общении, а о компании сверстников, которая тебе бы не повредила.

— Ну, здесь есть мой молочный брат Дорс и его друзья.

— Да-да, конечно.

Джексом быстро глянул на Предводителя, несколько озадаченный его тоном. Но лицо всадника было бесстрастно.

— А с Фелессаном часто видишься? Помнится, в Вейре Бенден вы с ним без конца проказничали вдвоем…

Джексом почувствовал, как жаркий румянец залил его лицо до самых корней волос, но ничего поделать не смог. Возможно ли, чтобы Н’тон откуда-то дознался о том, как они с Фелессаном пролезли сквозь щель на бенденскую площадку рождений, желая поближе рассмотреть кладку Рамоты?.. Нет, Фелессан не мог проболтаться! Ни за что, никому! Правда, Джексом нередко задумывался — ведь он тогда в самом деле потрогал маленькое яйцо, сиротливо лежавшее отдельно от прочих… уж не в тот ли самый момент судьба предназначила их с Рутом друг другу?.. Вслух он ответил:

— Да нет, с Фелессаном мы теперь встречаемся редко… Я должен ухаживать за Рутом… и вообще…

— И то верно, на все времени никогда не хватает, — кивнул Н’тон. Похоже, он хотел сказать что-то еще, но потом передумал.

Молча шагая вперед, Джексом поневоле принялся соображать, уж не ляпнул ли он что-нибудь не то. Но долго размышлять ему не пришлось: как раз в это время коричневый Трис — файр Н'тона, — трепеща крыльями, вспорхнул Предводителю Вейра на плечо и возбужденно заверещал.

— Что-нибудь случилось? — спросил Джексом.

— Он просто слишком взволнован, — рассмеялся Н’тон и, ласково посвистывая, принялся гладить шею Триса. Наконец коричневый прочирикал что-то Руту и, успокаиваясь, сложил крылья на спинке.

«Он любит меня», — сообщил Рут.

— Все огненные ящерицы тебя любят, — ответил Джексом.

— Я тоже это заметил, — сказал Н’тон. — Ты обратил внимание, как они слетелись к озеру и помогали его мыть?

— Интересно, почему так?.. — Джексом давно собирался спросить об этом Н'тона, но все не решался. Еще не хватало отнимать время у Предводителя Вейра, задавая глупые вопросы. Но сегодня был особенный день, да и вопрос пришелся кстати.

Н’тон повернулся к своему файру, Трис прощебетал что-то и принялся чистить переднюю лапку.

— Он говорит, что любит Рута, — посмеиваясь, объяснил всадник. — Больше от него ничего не добиться. Можно предположить — все дело в том, что Рут несколько ближе к ним по размерам: они могут разглядеть его целиком, даже не отлетая прочь на несколько длин дракона..

— Может, и так, — сказал Джексом, хотя ему не особенно понравилось это объяснение. — Во всяком случае, огненные ящерицы то и дело слетаются к нему в гости. Представляешь — со всей округи! Чаще всего они несут несусветную чушь, но по крайней мере с ними он не скучает. Мне ведь приходится иногда отлучаться…

Они вышли на дорогу и двинулись к подъему, что вел в главный двор.

— Давай, Джексом, одевайся поскорее: Ф'лар с Лессой вот-вот прибудут, — сказал Н’тон, входя в распахнутые ворота и направляясь к массивной металлической двери холда. — Не знаешь — Финдер, ваш арфист, сейчас у себя?

— Должен быть у себя.

Расставшись с ним, Джексом с Рутом повернули в сторону кухни и старых амбаров, и тут мальчика с новой силой одолели сомнения по поводу сегодняшнего испытания. Утешала лишь мысль, что Н’тон вряд ли обнадежил бы его насчет разрешения летать на Руте, не будь он уверен, что Предводители Бендена дадут свое согласие.

Летать на Руте!.. Какое это было бы счастье!.. Не говоря уж о том, что все усвоили бы раз и навсегда:

Рут — настоящий дракон! А вовсе не файр-переросток, как без конца заявлял Дорс. И потом, Джексом мог бы с легкостью улетать прочь от Дорса. Сегодня, купая Рута, он был избавлен от насмешек молочного брата — впервые за несколько Оборотов. До появления Рута Джексом не раз скрывался от Дорса в глубине внутренних тоннелей Руата: его обидчик не любил затхлой темноты коридоров и обычно отставал. Избавиться от внимания Дорса вдвоем с драконом стало много труднее. Иногда Джексом даже жалел, что его связывало с Дорсом столь многое. Но ничего не поделаешь — юный владетель Руата был обязан молочному брату самой своей жизнью. Если бы за два дня до преждевременного появления Джексона на свет Дорс не родился у Диланы — Джексом, надо думать, не прожил бы и нескольких часов. Зато теперь он только и слышал от Лайтола и руатского арфиста, как велик был его долг перед Дорсом. По их словам, ему следовало всем делиться с мальчиком, уступившим ему когда-то половину материнского молока. По правде говоря, Джексом вовсе не находил, чтобы Дорс сильно от этого пострадал: он был на целую ладонь выше Джексома и куда толще его. И без зазрения совести пользовался своей привилегией.

Джексом приветливо помахал рукой поварам, готовившим праздничный обед. Этим обедом, как страстно надеялся Джексом, будет отмечен его первый полет на Руте. Неподалеку от кухни стоял старинный амбар, перестроенный под вейр для белого дракона и жилье для его друга. Как ни мал был Рут полтора Оборота назад, уже тогда было ясно, что для обычных апартаментов владетеля в самом холде он скоро станет слишком велик. Тут-то Лайтол и решил, что из каменного амбара с его сводчатым потолком выйдет отличный просторный вейр для дракончика и еще спаленка с рабочей комнатой — для Джексома. Фандарел, Мастер кузнецов, сам изготовил новые двери и тщательно подогнал петли — так, чтобы с дверями мог совладать не только худенький подросток, но и только что вылупившийся дракон.

Рут сунул голову внутрь жилища и сообщил Джексому:

«Мое ложе не подмели. Лучше я посижу здесь, на солнышке…»

— Все слишком заняты уборкой, — сказал ему Джексом. — Ведь сегодня приедет Лесса!

И засмеялся, вспомнив ужас на лице Диланы, когда Лайтол объявил ей, что в гости ждут саму Госпожу Вейра Бенден. Для кормилицы Джексома Лесса была в первую очередь единственной чистокровной руатанкой, уцелевшей после вероломного нападения владетеля Фэкса на холд — более двадцати Оборотов тому назад.

Войдя в свою комнату, Джексом стащил с плеч влажную рубашку и потянулся к стоявшему у раковины кувшину. Вода успела остыть. Джексом сморщился: не годилось казаться неряхой рядом с чисто вымытым Рутом, но и сбегать в горячие бани холда до приезда Предводителей он уже не успеет. Ко времени их прибытия он должен быть на месте. Джексом распустил в холодной воде мыльный песок и принялся умываться.

«Они здесь», — получил он мысленное сообщение Рута. А еще через мгновение Лиот и старый Вилт разом протрубили со скал, приветствуя высоких гостей.

Джексом кинулся к окошку и высунулся наружу. Там и в самом деле мелькали громадные крылья: новоприбывшие приземлялись на главном дворе. Потом бенденские драконы взмыли на сторожевые высоты, сопровождаемые роями взволнованных файров, но этого Джексом уже не видел. На ходу вытираясь полотенцем, он скинул промоченные в озере штаны и натянул чистую новенькую одежду. Подбитые пушистым мехом теплые сапоги были сшиты специально для этого случая. Выскочив наружу, Джексом вмиг обрядил Рута в кожаную полетную сбрую. Маленький дракон с готовностью подставлял ему шею: зря, что ли, они столько тренировались со сбруей все эти дни!

Но тут Джексома снова одолели дурные предчувствия. А вдруг Н’тон ошибся? Вдруг Лесса и Ф'лар все-таки решат повременить еще несколько месяцев, желая окончательно убедиться, что Рут в самом деле перестал расти? А если у Рута не хватит сил взлететь со всадником на спине, ведь он такой маленький? А если он надорвется? Вдруг ему повредит этот полет?..

Рут ободряюще заворковал.

«Ты не можешь мне повредить. Ты — мой друг!» — И он ласково ткнул Джексома головой, обдав его теплым, чистым дыханием.

У мальчика бурчало в животе от волненья. Стараясь успокоиться, он поглубже вздохнул — и только тут заметил толпу, собравшуюся на ступенях холда. Откуда столько народу?..

«Ну, не так уж их и много, — снова подбодрил его Рут, но сам любопытно вытянул шею, разглядывая собравшихся. — Зато сколько огненных ящериц явилось проведать меня! Не беспокойся. Я знаю всех, кто к нам сегодня приехал. И ты тоже всех знаешь».