2

Зайдя в болото, десантники свернули к реке. Вышли почти к самому берегу и залегли неподалеку от моста. До рассвета мимо них, к фронту, проследовали еще два эшелона. И дрезина с солдатами. Когда рассвело, Фомичев осторожно раздвинул кусты и увидел прямо перед собой, на высоком противоположном берегу, дзот. Возле черной направленной на восток амбразуры стоял солдат в расстегнутом кителе, без пилотки и курил. Через несколько минут из дзота вылез второй, присел на траву рядом с первым и тоже закурил. Фомичев долго смотрел на них. А больше - на дзот. Огневая точка была сооружена в таком месте, с которого прекрасно простреливались и подступы к дороге, и подходы к мосту. К дзоту же ни со стороны леса, ни со стороны дороги незамеченным подойти было нельзя. Три ряда колючей проволоки надежно опоясывали дзот на расстоянии значительно большем, чем бросок гранаты. Все это Фомичев четко зафиксировал в своей памяти и отпустил ветку. Дзот закрыла зеленая листва. Его легонько толкнул в бок Саркисян. Фомичев обернулся. Саркисян взглядом предложил следовать за собой. Они продвинулись вперед и залегли под корнями вывороченной ветром могучей березы. Ашот нашел в корнях удобную для наблюдения щель и снова дал знак Фомичеву. Лейтенант прильнул глазом к щели. На сей раз он увидел вырубку перед насыпью, небольшой, очевидно, специально насыпанный холм, а. на нем наполовину зарытый в землю танк. Танк стоял по ходу движения поездов. Вокруг танка также был сооружен проволочный забор в три кола. А сверху, как и дзот за рекой, он был прикрыт маскировочной сетью. Вот почему ни танк, ни дзот не были зафиксированы ни на одном аэрофотоснимке. И сейчас они явились для Фомичева полной неожиданностью.

- А еще что тут есть? - озадаченно спросил Фомичев.

- Больше ничего. Хватит и этого, - ответил Саркисян.

- Дзот, танк, вышка, проволока в три кола, - в раздумье проговорил Фомичев.

- Это только то, что видели мы, - подсказал Пахомов.

- Ладно, приплюсуем и то, что увидели другие...

Начальник разведотдела армии полковник Сорокин доложил начальнику штаба генерал-майору Костромину последнее донесение и положил его в папку. Генерал что-то быстро написал на листке бумаги, задумался. Сорокин, чтоб не мешать ему, сказал:

- У меня все.

- Как все? - поднял на него вопросительный взгляд Костромин. - А десантная группа?

- Никаких дополнительных сведений, товарищ генерал. Только то, что уже докладывал вам, - ответил Сорокин. - До места долетели благополучно. Выброска прошла нормально. Выходить на связь по рации, чтобы не обнаружить себя, им до начала открытых боевых действий группы запрещено. Можно предполагать, все у них идет по плану.

Генерал неожиданно встал. Подошел к столу, на котором лежала большая топографическая карта, внимательно посмотрел на круглое, величиной с грецкий орех, голубое пятно в центре ее и озабоченно проговорил:

- В том-то и дело, что только можно предполагать. А если все это не так? Если их там встретили сразу же после приземления и мы уже совершенно напрасно ждем от них выполнения задания?

- Если бы встретили, завязалась бы перестрелка. В таком случае они дали бы летчикам условный сигнал ракетами. Но сигнала не было, товарищ генерал, - высказал свои соображения Сорокин. И, сделав паузу, добавил: - Я знаю всех в группе Фомичева. Люди надежные.

Но Костромин, казалось, не слушал полковника.

- За эти сутки в тылу у гитлеровцев многое изменилось. Вы сами только что докладывали, что они гонят к фронту эшелоны один за другим. Ясно: подтягивают из глубины резервы и сажают их на промежуточные позиции. Все это может сильно осложнить действия группы. А мост нам нужно сохранить во что бы то ни стало. Поэтому срочно решите вопрос с командиром двести десятой гвардейской, пусть подготовит дополнительный десант на танках. Хватит усиленной роты. Главное, чтобы сумели прорваться через линию фронта и вовремя подошли к мосту. Поможем огнем. Связь с командиром роты и танкистами держите постоянно. Обо всем докладывайте мне. Помните, за мост вы мне отвечаете головой.

- Понял, товарищ генерал, - четко ответил Сорокин.

К часу ночи десантники собрались на островке.

- Докладывай, Егорыч, первым, - сказал Фомичев, обращаясь к Борисову.

Крепкий, статный, широкоскулый сержант, которого за его манеру говорить не торопясь, рассудительно товарищи называли не по имени, и не по фамилии, и даже не по званию, а уважительно по отчеству - Егорыч, - начал по порядку:

- На реке у них постов нет. На том берегу мы пошли веером. Метров за двести от места залегли. Наблюдение вели весь день. У моста стоят два зенитных орудия. Похоже - "эрликоны". Орудия - в окопах. Сверху замаскированы сетями. Неподалеку два блиндажа. Прислуги насчитали пятнадцать человек - во время обеда. Вся позиция зенитчиков обнесена колючей проволокой. Кроме того, с восточной стороны прикрыта рвом, залитым водой. Немцы днем часто вылезают на насыпь. Ходят куда-то на ту сторону. Но куда? Зачем? Разглядеть не удалось. Насыпь высокая. И за ней ничего не видно.

- Понятно, - многозначительно проговорил Фомичев. - Проволока во сколько рядов?

- В три кола.

- Может, под током?

- Не похоже. Нет, - уверенно ответил Борисов. - А вот банок на ней всяких консервных навешано, как игрушек на елке новогодней.

- Проволока на каком расстоянии от орудий?

- Метров на пятьдесят. Гранату не добросишь.

- Все предусмотрели, сволочи, - выругался Фомичев. - Где они обедают?

- Стол у них общий между блиндажами. И кухня тут же, полевая.

- Во сколько обед?

- В четырнадцать.

- Посты есть?

- Два. Один возле орудий. Другой возле блиндажей.

- Понятно.

Еремеев включил рацию. Десантники умолкли и тихо сидели вокруг Фомичева, радиста и его рации. Еремеев терпеливо слушал эфир. Потом снял наушники, сказал:

- "Семерку" гнали. Сплошную "семерку".

Фомичев и на это ответил свое неизменное "понятно" и опять стал расспрашивать Борисова:

- Офицеров видели?

- Видели двух. Звании не разобрали.

- Ну а как ликвидировать эту точку, соображения есть?

- Пока не ясно, - ответил Борисов.

- Ладно. Теперь докладывай ты, Тарас, - обратился Фомичев к Дзюбе.

Младший сержант Дзюба был по возрасту самым старшим в группе. Сухощавый, подвижный, решительный. Он прыгал в тыл врага уже летом сорок первого. Был ранен. Вернулся в строй. Снова был ранен. Окончил трехмесячные курсы специальной подготовки десантников. Там познакомился с Фомичевым.

- Мы наблюдали весь день, - начал Дзюба. - У меня такое впечатление, что тут немцы не фронтовые.

- Почему? - заинтересовался Фомичев.

- Во-первых, у них кой из кого уже, как говорится, песок сыплется. Во-вторых, их тут, наверное, ни разу даже не бомбили: воронок не видно, ходят - не маскируются, оружие носят, как палки. Ладно. Черт с ними. В течение светлого времени к мосту три раза подъезжала дрезина. Привозила охрану. Меняются они через шесть часов. В шесть утра, двенадцать дня и в шесть вечера. Меняются по четыре человека. Вот эти стоят как штыки. Похоже, что эсэсовцы. "Тотальники" их явно побаиваются, приветствуют, уступают дорогу и прочее. Долго наблюдали за самим мостом. Пытались увидеть, не подготовили ли они его сами к взрыву. Не заметили ничего.

- Проволока на вашем участке есть?

- Есть.

- Понятно, - подвел некоторый итог Фомичев. - Что же получается? Танк. Дзот. Взвод зениток. Вышка. А нас всего двенадцать...

Десантники задумались.

- А откуда они привозят часовых? - спросил вдруг молчавший все время Пормалис. - Надо думать, не из Берлина. Значит, где-то поблизости есть гарнизон или что-то еще, где у них тоже солдаты. Да еще эсэсовцы.

- Правильно мыслишь, Валдис, - похвалил Фомичев. - И наверняка у тех, кто на мосту, с этим гарнизоном налажена связь. И чуть чего, оттуда незамедлительно подбросят помощь. Прямо заколдованный круг. Так как же будем действовать, хлопцы?