Я пробежала по комнате, положила руку на зверя, охраняющего вход в туннель, и застыла, тяжело дыша. Какое-то время я колебалась, потом решила не выходить, пока не узнаю больше.

Звук стал громче… он казался странно знакомым!..

Я еле сдержала восклицание. Этот звук я слышала раньше, так слуга царапает дверь, прося разрешения войти. Это был вовсе не требовательный стук. Я оставалась на месте, глядя на дверь. Но ничего не говорила, не разрешала входить.

Тяжёлая дверь распахнулась внутрь. Увидев стройную фигуру, я успокоилась. Лизолетта змейкой проскользнула в щель, быстро закрыла дверь и застыла, прижавшись к ней спиной, обшаривая комнату взглядом.

Она принесла с собой небольшую корзину. Поставила её на пол, пересекла комнату, лёгкая, как призрак, роль которого играла по ночам, остановилась передо мной и вопросительно посмотрела мне в лицо. Убедившись, что это я, она коротко кивнула и указала на корзину.

– Еда, питьё, – проговорила она шёпотом. Потом молча рассмеялась, рот её искривился в коварной злой усмешке. – Сёстры молятся, они считают, что тебя унёс дьявол. Отцу они ещё не сказали. Никому не говорили. Хорошо, что правила не разрешают им заходить в эту часть замка. Я думаю, они боятся – боятся сообщить, что ты исчезла. Они так уверены, что она принадлежала дьяволу, что беспрестанно заклинают её молитвами. Поэтому-то они и появились здесь впервые много лет назад. Их прислали, чтобы они следили за ней, чтобы не давали своими молитвами и крестами приблизиться к ней дьяволу. Но она оказалась сильнее их.

Обнаружив, что она исчезла, её объявили мёртвой. Мёртвой! – Лизолетта покачала головой. – Какие они дураки! Откуда им знать, что может она сделать, когда пожелает. Говорили, она мертва. Но сами знали, что это не так. Они остались тут, им приказали остаться, чтобы связать её своими вечными молитвами. А теперь скажут, что и ты мертва.

Она снова рассмеялась.

– Не правда ли, всё хорошо получается? Скоро моему отцу сообщат, что пленница умерла от лихорадки и что её похоронили в склепе. Отец будет доволен, потому что это тайное дело, а тот, кто знает слишком много тайн, должен ожидать неприятностей. Так что можешь не бояться…

– Лизолетта!

Девушка так далека от реальности, подумала я с дрожью. Я всегда боялась потерявших рассудок. Она жила в своём особом мире ночи и собственных поступков.

– Лизолетта!

Должно быть, мой резкий тон прорвал оболочку её одержимости, потому что она посмотрела на меня с более осмысленным выражением.

– Хорошо, что меня ещё не ищут, – я наделась, что она говорит правду. В её словах был смысл. Причина, почему о моём отсутствии ещё не доложили, – страх моих тюремщиц и суеверия. Если это на моей стороне… Но сколько они будут молчать о моём побеге? Я не могла принять блаженную уверенность Лизолетты, что это продолжится достаточно долго. А если те, кто упрятал меня сюда, придут за мной? Ведь им по-прежнему требовалось получить от меня то, что им нужно. Вряд ли графиня и барон поверят в мою смерть, если не получат доказательств.

– Тебя не будут искать, – снова кивнула Лизолетта. – Ты можешь их послушать! Они молятся так громко, что звенят стены их проклятой часовни! Как она смеялась, когда они пытались избавиться от неё молитвами!

Девушка снова ушла в свой фантастический мир.

– А я здесь единственная заключённая? Вчера ночью… ты прокричала «смерть» у одной стены, – я попыталась отвлечь её от мысли, что Людовика вмешивается в настоящее. Ведь несчастная давно мертва.

– Он здесь. Но она им не интересуется. У неё есть я. И тебя она использует. Он ей не нужен…

– Кто он?

– Военный… его привезли из Аксельбурга… друг курфюрста… старого курфюрста… – её нетерпение становилось всё сильнее. – Ей не нужны такие друзья! Он такой же, как те, что причинили ей вред, когда она была знатной леди… до того, как она овладела всей силой. Он ей не нужен…

Военный из Аксельбурга, друг покойного курфюрста?.. Полковник Фенвик? Я не могла быть уверенной. По-видимому, склонить на его сторону Лизолетту невозможно. По крайней мере не сейчас. Но если это он… и если его можно освободить… Я должна подыграть Лизолетте, пока не смогу передвигаться самостоятельно.

– Ты уверена, что она хочет, чтобы я для неё что-то сделала? – следовало соглашаться с Лизолеттой.

Девушка энергично кивнула.

– Я должна идти. Меня будет искать фрау Спансферт. Она боится, что отец отошлёт её, если она не будет всегда знать, где я. Но боится сказать ему, что обычно не знает. А он занят своими делами, так что можно об этом забыть. Он обучает солдат, проверяет счета. А камеру военного уже трижды навещал сегодня. Я думаю, он не знает, кто его нынешний хозяин, и не хочет потерять своё место… оно ему нравится.

Она говорила об отце высокомерным презрительным тоном. Но её слова о том, что комендант Валленштейна беспокоится, не очень обнадёживали. Дочери это ничем не угрожает. Но мне… Я ведь не имела возможности, как она, погрузиться в мир фантазии.

– Мне нужны свечи, – сказала я, обдумывая свои будущие действия.

– В корзине. Вечером принесу тебе ещё еды. Мы пойдём к ней вместе.

Неожиданно девушка повернулась и оказалась у двери, прежде чем я сумела поднять руку или окликнуть её. Я с беспокойством прошла за ней и подняла брус, которым она накануне закрывала зловещую комнату изнутри. Убедившись, что дверь закрыта, я принялась рассматривать содержимое корзины.

В ней нашлось много хлеба и сыра, а также бутылка воды. Я была довольна: мне не хотелось ни вина, ни горького пива. Вдобавок четыре свечи, толстые, какие обычно зажигают на каретах, завёрнутые в обрывок газеты. Я расправила газету и обнаружила, что она давностью в несколько дней, в ней описывались торжества по случаю предстоящего приезда нового курфюрста и планы погребения его предшественника в склепе собора, построенного их далёким предком, грозным Акселем.

Утолив голод и жажду, я принялась думать о проходах и о том, что нужно убедиться, что пленник, о котором говорила Лизолетта, это полковник Фенвик. Если он под постоянным присмотром охраны, уводить его в тайный проход рискованно. С другой стороны, мне вовсе не хотелось ещё глубже погружаться в фантастический мир Лизолетты, на что она намекнула перед уходом. Неизвестно, когда девушка обернётся против меня, если я перестану потакать её вере в «силу» покойной курфюрстины. А рядом с полковником Фенвиком я смогу противостоять кому угодно, даже всему Гессену – и самому дьяволу, который как будто участвует в местных интригах.

Я обнаружила, что свечу можно поставить в старый железный подсвечник, высокий и неуклюжий, но по-прежнему прочный под слоем ржавчины. Рядом лежало старомодное огниво, которое, должно быть, использовала Лизолетта в своих ночных путешествиях. С его помощью я зажгла свечу и приготовилась к путешествию по потайным путям в стенах, сняв неуклюжее платье и закутавшись в его складки, как в шаль. Потом нажала на глаз зверя, последовал негромкий звук, и панель передо мной раскрылась.

Когда панель закрылась за мной, я на мгновение испытала панику, острую, как приступ боли. Однако, повернувшись, увидела на стене внутренний затвор, обозначающий с этой стороны отверстие. Я не была навечно закрыта здесь, хотя поход по путям потребовал от меня всей силы духа.

Возвращалась я той же дорогой, по которой мы шли с Лизолеттой накануне. Снова остановилась и заглянула в зал стражи. Здесь по-прежнему находились люди, правда, меньшее число, чем в прошлый раз. Перед ними стоял офицер. Очевидно, он осматривал группу из четырёх солдат, которым предстояло идти на дежурство. Плотного телосложения человек, краснолицый, с короткими щетинистыми седыми усами, хотя брови у него были чёрные, как и волосы на голове под шлемом с высоким гребнем. Он расхаживал взад и вперёд перед небольшой группой солдат, нетерпеливо топая, и вся его фигура выдавала раздражение или какую-то тревогу. Его явно тревожило нечто большее, чем защита этой крепости.