– Великолепно, – сказал Мазур. – Значит, в будущем у нас снова начнутся такие вот уговоры?

– Думаю, в дальнейшем, если все пройдет гладко, мы переведем наши отношения в иную плоскость. И вот тогда можно будет говорить о денежном вознаграждении. Но сначала покажите себя. Нужно убедиться, что вам стоит платить. Ну, Джонни? Не дурите. Я с вами играю предельно честно. Поразмыслите сами: будь у меня с самого начала намерение прикончить вас сразу после дела, я вел бы себя иначе. Пообещал бы вам кучу денег и жизненных благ, чтобы вы развесили уши и поверили… Ничего подобного нет. Я играю честно и сразу расставляю все точки над «i». Достаньте груз – и вас оставят в покое, а что до будущего – посмотрим…

– Так-то оно так…

– Ну что опять?

Мазур посмотрел ему в глаза, цинично ухмыляясь:

– Я – человек подозрительный, знаете ли. Тяжелое детство, непростая биография, безденежье, странствия, печальная судьба чужака-эмигранта… Поневоле станешь подозрительным. А если вы – не из почтенного торгового дома, – он иронически выделил два последних слова, – а из полиции, или того похуже, и задумали против меня какую-то жуткую провокацию?

– Вы серьезно?

– Приходится просчитывать все варианты.

– Ах ты, ломаться еще… – прогудел Санни и живо выпрямился во весь свой немаленький рост, сжав немаленькие кулачищи. – Я тебе сейчас объясню просто и ясно…

– Санни!

Великан мгновенно притих, с неприкрытым сожалением разжал кулаки.

– Аквалангист с травмами ни черта не стоит, помнишь? – спокойно произнес Ричард. – Джонни, вы меня озадачиваете… Неужели всерьез считаете? Да, похоже…

Его взгляд за стеклами не столь уж и сильных очков несколько секунд растерянно плавал, но потом стал ясным, жестким, как у волевого человека, принявшего какое-то окончательное решение. На всякий случай Мазур подобрался, готовясь к неприятностям. Он уже знал, кого успокоит первым, кого вторым…

Ричард встал, подошел к двери и, приоткрыв ее, негромко что-то сказал. Вошел инспектор Пэриш, олицетворение меланхолии и отрешенности.

– Сущие пустяки, милейший Пэриш, – сказал Ричард. – Посмотрите на эту штуку…

Он приобнял инспектора за плечо, направляя его к старинному буфету в углу комнаты… и вдруг с неожиданным проворством ударил носком начищенной туфли под колено, сбивая с ног, правой рукой ухватил падающего за горло, рывком выворачивая голову…

Мазур не шелохнулся – как и оба верзилы, следившие за ним настороженно и зорко. Инспектор Пэриш лежал на полу без движения, голова нелепо вывернулась набок. К Ричарду следовало относиться со всей серьезностью. Человек, блестяще владеющий подобными приемчиками, крайне опасен. В секунду сломать шейные позвонки – это надо уметь, нужен немалый опыт и регулярные тренировки…

В мертвой тишине Ричард неторопливо вернулся на свое место – по-прежнему элегантный и невозмутимый, прическа не растрепалась, костюм в полном порядке…

– Вот так, Джонни, – сказал он ровным голосом. – Это убедительный аргумент? Какая, к черту, полицейская провокация? Вы не иностранный министр, не дипломат, не резидент чьей-нибудь разведки, чтобы ради провокации кончать самого натурального инспектора… Логично?

– Логично, – пробормотал Мазур.

– То-то, – Ричард непринужденно улыбнулся. – Это и называется – одним выстрелом убить двух зайцев. Покойный, да смилуется Господь над его душой, был слабым звеном в цепочке. У него, изволите ли знать, появились колебания души. Ему грустно было в роли продажного полицейского, он начинал тяготиться, тосковать, поскуливать вслух… А в таком случае энергичные меры следует принимать как можно раньше, затосковавшие продажные шкуры непредсказуемы… И потом! Если вы и дальше будете жеманиться, как деревенская девчонка на сеновале, на вас, кроме попытки растления благонравной девицы, можно будет без труда повесить и убийство инспектора. Он вас застал, а вы его, в панике, соответственно… Свидетелей полон дом, начиная с его напарника, человека совершенно другого склада, в котором я полностью уверен, и кончая мисс Натальей… Шутки кончились, Джонни. Извольте-ка быстренько сообщить о своем решении.

– Я же не идиот… – проворчал Мазур.

– Это означает полное и окончательное «да»? – придирчиво уточнил Ричард.

– Ага, – сказал Мазур. – Некуда деваться…

– Ну, не переживайте так, – с явным облегчением похлопал его по плечу Ричард. – Я же дал слово, что ничего страшного с вами не произойдет. Наоборот, вы познакомились с деловыми и справедливыми людьми, отчего при благоприятном обороте можете ждать только выгоды… Санни, отправляйтесь немедленно.

– Пошли, напарничек, – верзила, осклабясь, похлопал Мазура по плечу. – Катер в порту, копытом бьет…

Зажатый меж обоими громилами, Мазур вошел в коридор. Они свернули влево, спустились по узкой скрипучей лестнице в большой гараж, где посередине стоял синий фордовский микроавтобус с затемненными стеклами. Фил распахнул перед Мазуром боковую дверцу. Мазур, вздохнув, забрался внутрь.

Там и в самом деле лежал помянутый итальянский акваланг – со всеми необходимыми причиндалами, новехонький. Судя по манометрам, баллоны были заряжены на полную.

Захлопнув дверцу, Фил плюхнулся рядом. Взревел мотор, Санни подождал, пока автоматически поднимется дверь, выехал на тихую улочку и с места притоптал газ. Мазур успел рассмотреть смуглого человека, привалившегося к фонарному столбу прямо напротив входа в дом, – но он представления не имел, его ли это ангел-хранитель или просто обычный городской бездельник. В любом случае, тот тип не смог бы рассмотреть сквозь темные стекла, кто сидит в кузове. Ситуация, мать ее…

– Не переживай, – сказал Фил словно бы даже с некоторым участием. – Мы ребята неплохие, если нас не обманывать и играть с нами в одной команде. Кто с нами по-доброму, с тем и мы по-хорошему, и наоборот… Гляди веселей, Австралия! Если все удастся… Эх, красота! Бутылка от меня персонально!

Баллоны Мазур снимать не стал, чтобы потом не возиться лишний раз, только сбросил ласты и сидел на корме, привалившись к низкому борту в неудобной для непривыкшего человека, но давно освоенной им самим позе. Неторопливо выпускал дым, равнодушно глядя на окружающие экзотические красоты.

Они стояли на якоре в открытом море. Слева, милях в полутора, протянулась цепочка крохотных островов, удивительно похожих на стилизованные конусы из мультфильмов, и там едва заметно пенилась вода над поднявшимися к самой поверхности коралловыми рифами. Подальше виднелся еще один остров, столь же необитаемый, но гораздо больше и протяженнее; несколько голых скал возвышались над буйной зеленью, и у их подножия желтел пропадавший без всякой пользы великолепный песчаный пляж, окаймленный белоснежной полоской ленивого прибоя. Справа, уже совсем далеко, на горизонте темнела узкой полоской какая-то суша. И неизбежное палящее солнце, конечно, и безмятежная лазурь небосвода, морские птицы в вышине…

Пришлось признать, что эти чертовы гангстеры – а кто же они еще, мать их за ногу и в перехлест через клюз? – по технической оснащенности в данном случае превосходят советский военно-морской спецназ, на сей раз замаскированный под убогих. У гангстеров был отличный двадцатифутовый катер, новехонький, с мощным мотором, стремительных обводов, с надстройкой, прикрывавшей две трети палубы. Второй, почти однотипный, неустанно крейсировал вокруг, на значительном отдалении, выполняя роль боевого охранения – без военной сноровки, конечно, но с нешуточным прилежанием. Как бы ни относиться к Ричарду, но он не держал на службе бездельников и был, сразу видно, толковым организатором…

И предусмотрел все случайности – тут же, на корме, лежали два помповых ружья, карабин «Гаранд» и армейская автоматическая винтовка, классическая «эм-шестнадцатая», пусть и не последней модели, но ухоженная. А совсем рядом с Мазуром под брезентом покоилось нечто продолговатое, еще более внушительное – по некоторым прикидкам, не иначе, как пулемет М-60 без треноги. Спутники по плаванью выглядели людьми, способными сноровисто и без колебаний пустить в ход все это огнестрельное богатство – и Санни с Филом, и громадный негр по кличке Чахлый, и два субъекта латиноамериканского облика – ни их имен, ни прозвищ Мазур не знал, они вообще за все время не проронили и десятка слов, невозмутимые и терпеливые, как удавы. Один управлял катером, а второй торчал на корме с видом ожидающего команды сторожевого пса.