Рамона сконфуженно улыбнулась.

— Очень смутно, — сказала она, присаживаясь на единственный угол стола, не заваленный бумагами, и скрестив свои стройные ноги. — Ты показывал мне фотографии. Это тот самый каменный монумент с разными закорючками, точками и палочками?

— С иероглифами и цифрами майя, — улыбнувшись, поправил ее Леви. — Я практически уверен, что эти иероглифы указывают на дату зимнего солнцестояния, и еще мне кажется, что солнцестояние и эта статуэтка могут быть как-то связаны между собой.

Леви перенес статуэтку на большой стол, где возвышалась модель основных пирамидальных храмов Тикаля, и поместил ее на вершину Пирамиды I.

— Знаешь, даже не имея телескопов, майя были прекрасными астрономами, и это нашло отражение в построенных ими зданиях. Во время зимнего солнцестояния пирамиды Тикаля и солнце выстраиваются в одну линию с пиком Виктории в горах Майя, — сказал он, показывая на деревянные модели. — Видишь, каждая пирамида является частью одной матрицы. Если, например, встать на вершину Пирамиды I на рассвете в день зимнего солнцестояния двадцать первого декабря, то солнце будет подниматься строго над вершиной Пирамиды III, а на закате — наоборот.

— И какое же это может иметь отношение к статуэтке?

— Я пока еще не совсем уверен, но предполагаю, что часть ответа на этот вопрос заключается в кристалле на вершине.

— Прости меня, Леви, — осторожно сказала она, зная, как трепетно относится ее муж ко всему, что сделали майя, — но статуэтка слишком уродлива. Я думала, что дерево сейба высокое и величавое. А это какое-то приземистое и коренастое.

— Если быть точным, оно имеет 33,98 сантиметра в высоту и 21 сантиметр в ширину, — согласился Леви, — но я думаю, что размеры эти выбраны не случайно. Если разделить 33,98 на 21, получим 1,618.

Рамона улыбнулась и непонимающе подняла брови.

— Что является пропорцией «Ф», греческой буквы «фи», или «золотым сечением». Число это возникает из последовательности Фибоначчи, лежащей в основе всех природных явлений…

Чувствуя, что Леви садится на своего любимого конька, Рамона протестующе подняла руки.

— А я уверена, что старина Фибоначчи не будет против, если ты сделаешь перерыв, чтобы поесть.

Леви обнял свою жену.

— Ты снова спустила меня с небес на землю.

— Но кто-то же должен это сделать. Пойдем. Дети уже проголодались, да и я тоже.

Леви неохотно выключил свет и вслед за своей женой вышел из кабинета.

— Ой! Прекрати! — вскрикнула Ребекка, отталкивая брата. — Мама, Ариэль бьет меня подушкой!

— Все, довольно, перестаньте оба. Идите мыть руки, ужин уже почти готов.

Рамона поставила на простую белую скатерть два серебряных подсвечника, на которых были изображены десять Господних заповедей. Она положила накрытую буханку плетеного хлеба халарядом с серебряной шестиконечной звездой Давида. Когда все сели, Леви прочел молитву на иврите:

Леви налил себе одно из любимых австрийских вин Рамоны, Грюнер Вельтлинер, и поднял бокал.

— Prost, meine Liebling.Твое здоровье, любимая.

— Prost, — ответила Рамона, бросив на мужа взгляд, полный любви. — За то, чтобы ты разгадал тайну своей фигурки. Что она может означать, как ты думаешь?

— Я предполагаю, что майя пытались оставить нам послание. В то время, когда была сделана эта статуэтка, более тысячи лет назад, цивилизация майя процветала. Их пирамиды и храмы протянулись от полуострова Юкатан, где сейчас находится Мексика, глубоко в джунгли Гватемалы, Сальвадора и Гондураса. Но менее чем через пятьдесят лет вся цивилизация исчезла, предоставив джунглям разрушать их города-государства и пирамиды.

— А известно, почему это произошло?

— Есть много разных теорий, от эпидемии вирусной геморрагической лихорадки до падения метеорита, но ни одна из них не нашла подтверждения. Многие ученые полагают, что войны между городами-государствами в сочетании с массовой вырубкой лесов нанесли такой урон окружающей природе, что майя просто больше не могли выращивать зерновые культуры, необходимые им для выживания. Что бы там ни произошло, это остается одной из главных загадок древней истории. Помнишь того старика, индейца майя, с которым я познакомился, когда в последний раз был в Гватемале?

— Того, с озера Атитлан? Роберто?

— Роберто Арана. Он сказал мне, что найти эту статуэтку — большая честь для меня, но при этом настаивал, чтобы я никому не говорил об этом. Существование этой статуэтки — строго охраняемый секрет, известный только старикам. Но он также сказал мне, что существуют еще две такие же и у каждой в кроне дерева лежит свой кристалл. Та, которую нашел я, — это ax-тон, она олицетворяет мужской род, а статуэтки для рода среднего и женского еще предстоит разыскать.

— У тебя есть какие-то догадки, где они могут находиться?

Леви печально улыбнулся.

— Если бы… Конечно, я спросил об этом у Роберто, но он был очень скрытным. Он сказал: «Оставшиеся две не будут найдены до тех пор, пока для этого не настанет время». Пока не придет божественный срок, если хочешь. — Леви взглянул на детей и решил не излагать все детали своего разговора с шаманом племени майя. — Еще он сказал мне, что эти статуэтки приведут нас к крайне важному секретному кодексу — Кодексу майя, — но тому, кто его ищет, потребуются все три фигурки, чтобы найти его.

— А что это за кодекс, папа? — спросила восьмилетняя Ребекка, и ее светлые вьющиеся волосы мягко блеснули в отблесках пламени свечей.

— Кодекс, дорогая моя, — это очень старая книга, сделанная из коры дерева, которая раскладывается, как гармошка.

— Забавный материал для книги! — заявил Ариэль.

Он прекрасно учился, был рослым мальчиком для своих десяти лет, унаследовал от матери темные вьющиеся волосы, смуглую кожу и теплую улыбку. Впрочем, сегодня вечером улыбка эта появлялась у него на губах нечасто.

— Дело не в этом, Ариэль, — мягко сказал Леви. — Бумагу изобрели в Китае через несколько сотен лет, а печатный пресс вообще придумали только в 1448 году. Один немец по имени Йоханнес Гутенберг…

— Можно сказать, — с улыбкой прервала его Ребекка, — что майя использовали то, что было у них под рукой.

— Так как прошли сегодня твои занятия в школе, Ребекка? — спросил Леви.

— Все нормально, — пробормотала Ребекка, неожиданно потупив взгляд.

Леви с Рамоной переглянулись. Обычно их дочь представляла собой сгусток кипучей энергии, но сегодня вечером она, как и ее брат, выглядела странным образом подавленной.

— Значит, все в порядке? А как у тебя, Ариэль? — спросил Леви.

Ариэль ковырял вилкой в тарелке.

— У тебя, юноша, день сегодня также прошел хорошо?

— Вроде того. У нас появился новый учитель, — наконец ответил Ариэль.

— И он ужасный и очень злой! — выпалила Ребекка, скорчив страшную рожу.

— Правда? А куда же делся герр Ловенштайн? — спросила ее мать, удивленная тем, что родителям никто ничего не сказал.

Ариэль пожал плечами.

— Новый учитель — герр Швайцер, и он говорит, что Третий рейх Гитлера будет существовать тысячу лет.

Леви с Рамоной снова переглянулись, но дальнейшую беседу прервал раздавшийся в гостиной телефонный звонок.

— Профессор Вайцман.

— Ein Moment, bitte, Herr Professor. Berlin ruft an! [3]— В трубке что-то затрещало, когда оператор переключала линию.

— Guten Abend, Herr Professor. Mein Name ist Standartenfuhrer Wolff. Stabschef auf Reichsfuhrer Himmler. [4]

Леви внимательно слушал, пока немецкий полковник СС передавал ему предложение Генриха Гиммлера организовать археологическую экспедицию в Гватемалу.