Это неприятное чувство прошло к тому времени, как он достиг Хенбери. Он сумел убедить себя в том, что плохое предчувствие и реальность — совершенно разные вещи. Будущее в руках Бога. Худшее может вообще никогда не случиться, А если и случится, то он встретит его в свое время и не раньше.

Он нашел редакцию «Хенбери газет» в нескольких ярдах от своего отеля, вошел туда и спросил худого юношу с болезненным лицом, сидящего за прилавком:

— У вас есть старые номера газет?

— Смотря насколько старые.

— Несколько, начиная с последнего.

— Сколько угодно. Сколько вам?

— Дайте мне, пожалуйста, дюжину, — сказал Брансон, немного подумав.

— Вы хотите двенадцать копий последнего номера?

— Нет. Я хочу по одному номеру последних двенадцати выпусков.

Парень подобрал номера, свернул их в сверток, перевязал бечевкой и подал Брансону. Брансон заплатил и вернулся к себе в номер. Он закрыл дверь, сел на стол у окна и начал изучать газеты, страница за страницей, колонка за колонкой, не пропуская ничего.

Эти газеты освещали период в три месяца. Они сообщили о пожаре, о нескольких ограблениях, о кражах машин, о самоубийстве где-то за городом и о перестрелке. Но ничего экстраординарного не произошло ни в Бельстоне, ни в его окрестностях.

Он мог объяснить это двояко. Шофер в буфете мог говорить о преступлении, которое было совершено где-нибудь в другом месте. Это обнадежило Брансона.

С одной стороны, история, которую рассказал шофер, могла быть и чистой правдой, без всяких ошибок, но произошла она много раньше. Хотя с другой стороны, парень имел такой вид, будто пережил все это совсем недавно: несколько дней назад или, по крайней мере, на прошлой неделе. Из его рассказа Брансон ясно понял, что все это рассказывается по свежим следам.

У Брансона закружилась голова. До этого он считал, что у властей еще слишком мало времени, чтобы выследить его. Если же у них было более трех месяцев, то они могут висеть у него на пятках. Может быть, сейчас, в этот момент, они уже обстреливают своими вопросами Дороти.

«Куда, говорите, он поехал? В Бельстон? А где это? Джо, попробуй связаться там с полицией. Скажи им, что его надо задержать. Если это не ложный след, они могут его тут же прихватить».

Он сидел в своем номере, борясь с сомнениями. С самого первого момента до этой поры он поддавался панике. Теперь он пытался бороться. В его ушах как бы гудели провода, по которым допрашивающие Дороти пытаются связаться с полицией в Бельстоне или Хенбери. День или два назад от такой мысли он бросился бы наутек без оглядки. Но не сейчас. Он просидит здесь до утра и попробует чего-то добиться.

Ему просто необходимо дождаться здесь утра, так как редакция «Хенбери газет» сейчас уже наверняка закрыта. Новых номеров газет он не сможет получить до завтра. Та часть мозга, которая боролась с паникой, которая убеждала его трезво оценить ситуацию, настаивала, чтобы он не уезжал отсюда, пока не убедится, что его либо ищут, либо его преступление так и осталось похоронено навечно. Для такой цели можно и рискнуть.

Бросив газеты в урну, он потер свой подбородок и решил, что ему стоит побриться перед обедом. Открыв свой чемодан, он уставился на него с подозрением. Вещи были аккуратно уложены, ничего не пропало. Он всегда был очень аккуратен в вопросах упаковки своих вещей и, подобно всем людям такого типа, мог с первого взгляда определить, заглядывал ли в его чемодан посторонний. Вещи в чемодане лежали все, но не совсем так, как он их укладывал. Он был в полной уверенности, что кто-то опорожнил чемодан, а потом заново его уложил.

Он не был абсолютно уверен, что его чемодан быстро и грамотно обыскали. Что же они искали? При данных обстоятельствах можно было дать только один ответ: они искали доказательства. Вор не стал бы так аккуратно паковать чемодан снова. Скорее всего он бы разбросал вещи по всему номеру от злости, что ничего ценного в чемодане не было. Только при официальном обыске так стараются замести следы.

Он проверил замки, взламывались ли они, но замки работали легко и четко. А не ошибся ли он? Может, чемодан просто протрясло в дороге, и вещи слегка сдвинулись? Или все же полиция в Хенбери начала уже действовать?

Следующие несколько минут он тщательно осматривал комнату, пытаясь найти окурок, небрежно сброшенный табачный пепел или что-нибудь еще в этом роде, что могло бы свидетельствовать о непрошенных гостях. Он ничего не нашел. Ни кровать, ни платяной шкаф не выдавали никаких признаков обыска. Никаких доказательств не было, если не считать, что его запасной галстук был сложен слева направо, а не наоборот, и пачка воротничков лежала кончиками вперед, а не назад.

Затем он боком подошел к окну и, скрываясь за занавеской, долго наблюдал за улицей напротив отеля, пытаясь определить, находится ли отель под наблюдением. Это тоже ни к чему не привело. Прохожих было много, но насколько он заметил, никто из них не прошел в течение двадцати минут мимо отеля дважды, никто не проявил к отелю повышенного интереса.

Конечно, тому, кто официально наблюдает за отелем, не обязательно шляться снаружи. Он вполне может находиться в самом отеле, сидеть в холле и с невинным видом изображать, что он кого-то ждет, или сидеть за конторкой под видом отдыхающего клерка. Брансон пошел вниз взглянуть, что там происходит. Единственными посетителями фойе были две престарелые леди, которые оживленно что-то обсуждали; ни одна из них не походила на полицейского, преследующего убийцу. За стойкой сидел дежурный. Это был очень тощий парень, который явно не годился в полицейские. Брансон подошел к нему.

— Меня никто не спрашивал, пока меня не было?

— Нет, мистер Брансон.

— А кому-нибудь показывали мою комнату?

— Насколько я знаю, нет.

— Хм…

— Что-нибудь не в порядке? — спросил клерк, уставившись на него.

— Ничего особенного. Просто у меня такое чувство, что кто-то побывал в моей комнате.

— Что-нибудь пропало? — спросил клерк, напрягаясь в предчувствии неприятностей.

— Нет, нет, ничего. Клерк заметно расслабился.

— Может быть, уборщица?

— Возможно.

Брансон в растерянности опустил глаза: Перед его носом оказалась гостиничная книга, раскрытая на последней странице. Книга была развернута в сторону клерка, но Брансон мог вполне четко видеть последнюю запись:

— Спасибо, — поблагодарил он клерка.

Он быстро поднялся наверх, закрылся в номере, сел на кровать и, судорожно сжимая и разжимая пальцы, попытался представить, сколько может быть в мире Рирдонов. Ну, скажем, шесть или семь тысяч, может быть, даже десять или больше. Он этого не знал и не мог сказать даже приблизительно. К тому же этот долговязый с острыми глазами шпик из института не обязательно должен быть Джозефом. Он может быть Дадли или Мортимером, или еще как-нибудь, только не Джозефом.

И все равно, это было неприятное совпадение. Равно как и случайная встреча с ним на станции перед отъездом.

Какое-то время он думал оплатить счет и уехать, уехать не совсем из города, а перекочевать куда-нибудь в пригород и там провести ночь. Это, конечно, не просто. В Хенбери только два отеля, а ходить сейчас по улицам в поисках дома, где можно снять жилье, слишком поздно.

Была, конечно, и альтернатива. Он пойдет в тринадцатую комнату, постучит в дверь и встретится лицем к лицу с Рирдоном. Если парень окажется незнакомцем, то все нормально.

«Извините, я ошибся комнатой».

Но если это окажется тот самый Рирдон, то у Брансона будет наготове несколько вопросов, как только он откроет дверь.

«Какого черта ты здесь делаешь? С чего это ты меня преследуешь?»

Да, это может сработать. Рирдон не сумеет обвинить его в чем-либо, не имея доказательств. А если бы такие доказательства существовали, то он, Брансон, был бы уже арестован. То, что еще никто не сумел найти достаточно улик, дает ему преимущество, хотя и временное.