Удача, а не тоска, привела Остина в дом Харрисонов, которые приютили его с дороги, угостили кофе с пирогом. Красота окружающей природы буквально лишила странника дара речи, но он все-таки нашел в глубине души силы спросить Харрисонов, есть ли хоть малейший шанс купить у них эту землю.

Хозяева быстро согласились. Они сошлись в цене и заключили сделку…

Вернувшись от доктора, Остин припарковал грузовик рядом с грудой бревен и кирпичей во дворе перед домом и замер, вдыхая полной грудью пьянящий живой и чистый горный воздух.

«Ни у кого нет столько звезд, сколько у меня», улыбнулся Остин, взглянув на небо.

Машинально он повернул голову в сторону владений Моники, простиравшихся за его землей словно волшебное пурпурное покрывало. Ни единого лучика света не пробивалось оттуда. «Интересно, спит Моника или мечтает? — подумал он. Сожалеет о том, что выстрелила в меня, или ей все равно? — На гребень холма взошла полная луна. — Нет, не все равно», — мелькнуло у него в голове. Та свирепость, с какой Моника защищала от него свои владения, подсказывала, что ей не все равно. По-видимому, ранчо значит для Моники очень много. Живя в Чикаго, Остин никогда не задумывался о том, где живет, нравится ли ему там жить.

Теперь он чувствует среду обитания почти так же, как Моника. Эта земля стала его домом. Здесь он нашел умиротворенность, гармонию с тихими ветрами, с горными массивами, обступавшими долину. Нельзя сказать, что его городская жизнь сложилась как-то из рук вон плохо. Просто в ней не хватало гармонии. Если бы он не попал в Монтану, то продолжал бы жить в городе в довольстве. Наверное, банально говорить, что, окунувшись в живую природу, он обрел себя, но это правда. Со стороны, возможно, могло бы показаться, что одной из главных причин подобного перерождения стала встреча с Моникой Скай, но для самого Остина этот вопрос еще требовал разрешения.

Моника гнала свой старенький грузовичок вниз по горной дороге в Силвер-Спе, где на десять часов у нее была назначена встреча с Джейком Симмонсом по поводу продажи скота.

Припарковавшись перед входом в контору Джейка, она выбралась из грузовика и захлопнула скрипучую дверцу, демонстративно не обращая внимания на двух разглядывающих ее фермеров средних лет, замерших возле универсального магазина.

— Как по-твоему, Уилл, почему эта колымага еще на ходу? Она должна была развалиться на части двадцать лет тому назад, — обратился тощий мужчина в комбинезоне, Перри Клей, к своему другу Уиллу Абрамсону.

— Я слышал, что Аделаида заправляла ее лунным светом.

Перри покачался на каблуках.

— Лунным светом? Эта дрянь сведет с ума кого угодно.

— Ага, — согласился Уилл, с холодком уставившись на Монику.

— Должно быть, Моника сама хлещет лунный свет, думая, будто заправляет эту колымагу… так же, как думает, будто в силах управиться с ранчо в одиночку.

Удостоив их только презрительным беглым взглядом, Моника пропустила их слова мимо ушей, чтобы не утратить своей сегодняшней решимости. Сделка с Джейком должна обеспечить ей необходимые средства существования на следующий год. На вырученные деньги можно закончить ремонт изгороди, обшить новым гонтом крышу хижины, починить водопровод и купить комплект новых шин. Если бы хватило денег, она купила бы новый грузовик, но проблема в том, что денег никогда не хватает.

Чуть ниже по улице она заметила Мосса Фаллера. Ей показалось, что в его глазах застыл ужас. Он развернулся волчком и нырнул в салон Руби с такой стремительностью, будто изображал кружащуюся мишень на стрельбище. В аптеке на противоположной стороне улицы Билл Хайстетлер поспешно отпрянул от окна, через которое наблюдал за Моникой. Хотя горожане всегда относились к ней с осуждением, однако сегодня их поведение поразило ее куда сильнее, чем обычно.

Она вошла в контору Джейка и проследовала к сосновому письменному столу, за которым Трэйс Саутерн полировала ногти. Сквозь прямоугольное окно поверх ее плеча Моника видела, что Перри и Уилл вертятся вокруг ее грузовика.

— Не знала, что ты работаешь здесь, Трэйс.

— Я работаю здесь с Рождества, Моника, — ответила Трэйс, закинув за спину толстую косу соломенного цвета. — Если бы ты почаще бывала в городе, то наверняка знала бы об этом.

Сквозь оконное стекло с намалеванными на нем буквами Моника заметила, как Перри пнул ногой заднее колесо грузовика.

— Я выбираюсь в город, как только появляется возможность, Трэйс, возразила Моника своей бывшей школьной подруге. — У меня столько дел, что совсем не хватает времени.

— Не хватает времени? — улыбнулась Трэйс, обнажив крепкие белые зубы прекрасной формы. — Да, наверное, так оно и есть. Стрельба по незнакомцам действительно отнимает много времени.

— Что?

— По городу ходит слух, будто ты пыталась убить кого-то прошлой ночью. Ты уверена, что это был незнакомец, а не какой-нибудь твой тайный воздыхатель? язвительно улыбнулась Трэйс.

— Воздыхатель? — Моника хотела пуститься в объяснения, но внутренний голос подсказал ей, что это лишняя трата времени. — Откуда ты знаешь?

— Отовсюду, — ответила Трэйс, смахнув невидимую пылинку с рукава белоснежной блузки. — Слухами земля полнится. Почему бы тебе не расспросить доктора? — добавила она, испугавшись испепеляющего взгляда Моники.

Такой намек уязвил ее в самое сердце. Доктор был ее единственным другом в Силвер-Спе. Она не могла поверить, что он способен досадить ей подобным образом. У нее возникло желание немедленно переговорить с доктором с глазу на глаз, но нельзя было дать Трэйс почувствовать, что ее колкости попали в цель.

Моника давным-давно научилась держать неожиданный удар. Нужно иметь шкуру носорога и не замечать мелких уколов. Иногда лучшая защита это атака, и чем коварнее атака, тем она успешнее.

— Хм. Доктор. Да, пожалуй, давненько он не видел настоящего огнестрельного ранения.

— Огнестрельного? А я думала, что это была дробь.

Теперь настал черед улыбнуться Монике.

— Если это была дробь, значит, я никого не желала убить по-настоящему, верно?

— Да, но… я… — промямлила Трэйс с весьма глупым видом.

— У меня назначена встреча с Джейком, — сменила тему разговора Моника.

— Его нет в конторе, — коротко возразила Трэйс, посмотрев план на день. Здесь нет записи о встрече с тобой.

— Он прекрасно знает, что каждый год первого мая я приезжаю сюда продавать скот. Послушай, Трэйс, из денег от продажи моего скота тебе платят жалованье! Пусть он выкроит время для встречи со мной сегодня. Это в его интересах.

— У нас принято договариваться о встрече заранее по телефону, Моника.

— У меня нет телефона. — В голубых глазах Моники появился пугающий стальной блеск. Язвительность сразу исчезла из тона Трэйс.

— Утром он в парикмахерской, а потом до полудня свободен. Возможно, он все-таки примет тебя.

— Уж постарайся, чтобы принял, — сказала Моника и, не оглядываясь, широким пружинистым шагом вышла из конторы.

Понимая, что на стрижку у Джейка уйдет какое-то время, Моника решила навестить пока доктора. Лучше всего излить гнев прямиком на того, кто пустил по городу молву, иначе дурное настроение может сорвать сделку по продаже скота…

Остин сидел верхом на столе для осмотров, беспечно скрестив на груди руки, а доктор Килрой наносил на его рану антисептик.

— Вы уверены, доктор, что эта штука подействует?

— Да. Прошлой осенью я испробовал ее на кобыле Сэйди Дендриджа. Рана зажила мгновенно. — На лице доктора играла улыбка Чеширского кота.

— Вы мошенник, — пошутил Остин. В дверях смотровой появилась разъяренная Моника.

— И негодяй в придачу!

— Что? — развернулся к ней доктор. Моника наступала на него.

— Вы говорили, что друг мне, а я была настолько глупа, что верила вам все это время. Бабушка всегда предупреждала: «Мужчины будут вести с тобой двойную игру при малейшей возможности». Я верила ей. У меня не было повода думать иначе. Но для вас я делала исключение. Я доверяла вам, доктор. Но теперь поняла, что вы лживы, как лисица.