- Ваше Величество, оболочки необходимо сделать из нового, первосортного материала. Но его потребуется немного. Идея лорда Толлера насчет засады великолепна, и нам тем более на руку, что шары в этом случае будут только помехой, причем серьезной.
Чаккел нахмурился еще пуще.
- Похоже, мы расходимся во мнениях. Завотл, к чему ты клонишь?
- Ваше Величество, я говорю о новой стратегии, в основе которой, впрочем, лежат давно известные принципы. Важно, чтобы противник как можно позже обнаружил нас, и совершенно очевидно, что шары, из-за своей величины заметные в сверхпрозрачной зоне невесомости с расстояния многих миль, в данном случае сослужили бы нам плохую службу. Без них крепости будут действовать гораздо эффективнее...
Толлер начал постигать замысел Завотла и, казалось, ощутил на миг стужу высокого неба, просачивающуюся в его тело.
- Ты хочешь отсоединить шары и...
Завотл кивнул.
- И вернуть на землю, чтобы поднять другие секции крепостей. Не вижу причины, по которой нельзя использовать оболочки многократно.
- Я это вовсе не так себе представлял, - произнес Толлер. - Ты хочешь оставить в небе совершенно беспомощных людей? Не способных предотвратить падение корабля?
Лицо Завотла обрело абсолютное, нечеловеческое спокойствие.
- Милорд, речь идет о зоне невесомости. Вы сами однажды задали вопрос: как можно упасть, не имея веса?
- Да, конечно, но... - аргументы Толлера иссякли, - но мне это не нравится.
- А мне нравится! - воскликнул Чаккел и улыбнулся Завотлу; было видно, что его приязнь к небесному капитану уже достигла полного расцвета. - Еще как нравится!
- Да, Ваше Величество, - сухо вымолвил Толлер, - но ведь вы там сидеть не станете.
- И ты, Маракайн, - парировал Чаккел. - Я тебя назначил маршалом за прекрасное знание небесных кораблей, а не за болтливый язык и драчливый норов. Нет уж, голубчик, ты у меня останешься на твердой почве. Будешь командовать снизу.
Толлер помотал головой.
- Это не в моих правилах. Я командую в строю. Если людям прикажут доверить свои жизни... бескрылым птицам, то я хочу быть среди первых.
Чаккел заметно рассердился, но, когда он посмотрел на Завотла, выражение его лица стало хитрым.
- Поступай как знаешь, - сказал он Толлеру. - Наделяю тебя властью рекрутировать любого из моих подданных, кого сочтешь нужным. Смею предположить, что твой друг Завотл займет важный пост советника.
- Это с самого начала входило в мои намерения.
- Отлично. Я рассчитываю, что вы оба поживете во дворце, пока мы не обсудим все основные аспекты обороны. И поскольку на это уйдет немало времени...
Чаккел умолк. В кабинет, усердно кланяясь, вошел сутулый секретарь и приблизился к столу.
- Зачем ты прервал меня, Пелсо?
- Нижайше прошу Ваше Величество простить меня, - ответил Пелсо дрожащим голосом. - Но вы приказали безотлагательно сообщить вам насчет казни.
- Казни? Какой еще... ах да. Ну, выкладывай.
- Ваше Величество, я отправил гонца, велев передать, что исполнение приговора откладывается.
- В этом не было особой нужды. Я просто хотел узнать, сделано ли дело. Ну, так где твой человек?
- Ждет в восточном коридоре, Ваше Величество.
- Да на черта он мне нужен в коридоре? Сюда его веди, старый болван!
Пока секретарь, отвешивая поклоны, пятился к выходу, Чаккел барабанил пальцами по столу. Толлер, хоть и не хотел отвлекаться от важного разговора, посмотрел в сторону двери. Там возникла коренастая фигура Гнэпперла. Сержант не выказывал ни малейшего беспокойства, хотя скорее всего впервые в жизни явился пред очи короля. Он приблизился к Чаккелу строевым шагом, отточенным движением отдал честь и застыл, ожидая позволения говорить. Но его глаза уже встретили взгляд Толлера, и было в них зловещее торжество, которое делало слова излишними.
Толлер потупился от печали и стыда. Словно наяву он увидел перед собой несчастного фермера, встреченного по дороге утренним днем. Неужели это было так недавно? Он обещал Спеннелю помочь, но не сдержал слова. И тем острее была его мука, что он помнил: Спеннель на него не надеялся.
Как же он спасет целый мир, если даже одного человека не сумел защитить?
- Ваше Величество, предатель Спеннель казнен во исполнение законного приговора, - доложил Гнэпперл, когда Чаккел жестом позволил ему говорить.
Король пожал плечами и повернулся к Толлеру:
- Я сделал все, что мог. Ты удовлетворен?
- У меня к этому человеку пара вопросов. - Толлер поднял голову и сцепился взглядом с Гнэпперлом. - Я надеялся на отсрочку казни. Разве появление небесного корабля не вызвало в городе суматохи?
- Суматохи было предостаточно, милорд, но мне это не помешало исполнить свой долг. - Сержант говорил с нескрываемым злорадством, изощренно глумясь над Толлером. - Даже палач убежал за кораблем с толпой зевак, и я был вынужден проскакать несколько миль, чтобы найти его и вернуть в город.
"Это первый палач, которого ты нынче встретил, - подумал Толлер. - Я второй".
- Сержант, это весьма похвально, - сказал он вслух. - Вы, похоже, из тех солдат, для которых долг - превыше всего.
- Так оно и есть, милорд.
- В чем дело, Маракайн? - вмешался Чаккел. - Только не говори, что собираешься мстить обыкновенному солдату.
Толлер улыбнулся.
- Совсем напротив, Ваше Величество. Я так ценю этого сержанта, что хочу взять его в свои войска. Не правда ли, вы сами дали мне такое право?
- Да, я сказал, что ты можешь брать кого угодно, - проворчал Чаккел.
- Я хотел, чтобы сержант услышал это из ваших уст. Произнося эти слова, Толлер посмотрел на Гнэпперла, и тот встревожился, с опозданием сообразив, что его рвение оборачивается против него же.
- Скоро нам предстоит испытывать новые небесные корабли, и у меня будет много опасных поручений. Сержант, вас ждут полеты в высоком небе, полеты без шаров. Для такого дела необходимы люди, которые превыше всего ставят воинский долг. Отошлите ваших помощников к Пэнвэрлу с моими поздравлениями, а затем обратитесь к коменданту.
Побледневший, охваченный тяжелыми предчувствиями Гнэпперл отдал честь и покинул кабинет; по пятам за ним удалился согбенный секретарь.