Люди ответили одобрительным смехом и зашевелились. То один, то другой, обезображенные костюмами воздухоплавателей, совершали вылазку в пустоту. Толлер был среди них, успевал следить за их телодвижениями, по большей части неловкими, и вскоре пришел к выводу, что лучше всех, лучше даже его самого, в свободном полете держится молодой Готлон. Однако Толлер упорно осваивал воздухоструй и в конце концов научился двигаться в любом направлении. Наука эта, несомненно, далась бы ему легче, будь сопло у него за спиной, но из-за нехватки времени мастерские воздушной службы изготовили воздухоструй самой простой конструкции.

Едва Толлер мало-мальски приноровился к индивидуальному летательному аппарату, он созвал остальных пилотов, чтобы в последний раз обсудить предстоящую сборку крепостей.

Из всех совещаний, выпавших на его долю, это, пожалуй, было самым необычным. В нем участвовали шестеро мужчин средних лет, все - ветераны Переселения. Образовав круг, они повисли на звездном фоне, ежесекундно пронзаемом огненными стрелами метеоритов. Трех пилотов - Дааса, Хишкелла и Юмола - Толлер знал еще по службе в Экспериментальной Эскадрилье Небесных Кораблей и целиком полагался на их рекомендации, когда брал в отряд двух других, Фамаржа и Бринча.

- Прежде всего, господа, - сказал он, - что мы узнали нового, то есть способного повлиять на график сборки крепостей?

- Только то, что нам надо закончить как можно раньше, Толлер, - ответил Юмол, не пренебрегая дозволенной фамильярностью. - Клянусь, нынче в этой треклятой зоне холоднее, чем в последний раз, когда я тут порхал. Ты глянь. - Он опустил шарф, чтобы показать основательно посиневший нос.

- Да брось, старик, тут всегда так, - сказал ему Даас. - Просто у тебя в яичках огонек притух, вот и все дела.

- Я вижу, что зря сказал "господа", - произнес Толлер, прежде чем Юмол придумал достойный ответ. - Детки, нам работать надо, и я больше всех хочу закончить побыстрее, а потому хватит валять дурака, давайте лучше подумаем, что и как надо делать. - Он говорил мягко, видя по глазам, не скрытым под шарфами, что пилоты довольны испытаниями воздухоструев и у них значительно прибавилось уверенности в себе.

Прежде всего предстояло развернуть каждый из шести кораблей на девяносто градусов, в исходное положение для сборки, так чтобы горизонтальные иллюминаторы будущей крепости смотрели на обе планеты. Для этого требовалось открепить ложные палубы и вместе с шарами, подавая газ малыми порциями, отвести их на небольшое расстояние от секций. После того как секции будут освобождены, их соединят канатами, притянут друг к другу и смонтируют два цилиндра, закрытых с обеих сторон.

Затем их обслуга разобьется на две команды. Те, кому предстоит нести первую вахту, займут свои посты и приготовятся к долгому пребыванию в зоне невесомости. Тем временем шесть пар - пилоты с такелажниками - поведут драгоценные шары к Верхнему Миру за следующей партией груза. Первый этап спуска казался несложным и не вызывал у опытных пилотов дурных предчувствий. Предстояло, как обычно, еще раз перевернуть корабли - уже облегченные - на девяносто градусов и толчками газа вогнать их в гравитационное поле Верхнего Мира. Понятно, никакому капитану не нравится вести корабль "вниз головой", но ведь это продлится считанные часы, пока летательный аппарат не наберет достаточно тяжести для устойчивого равновесия, столь желанного сердцу воздухоплавателя. И тогда - последний разворот, и Верхний Мир займет положенное место под ногами экипажа.

Пока все шло по колее, знакомой любому пилоту, который участвовал в Переселении и дожил до этих дней. Каждую из операций, требуемых на этой стадии, он бы выполнил за считанные минуты. Но критическая ситуация не позволяла ходить с козырей. Толлер хорошо помнил все, что говорилось в его первую встречу с Чаккелом и Завотлом. А еще - те слова, которые нашептал ему внутренний голос. Что он и небо еще не познали друг друга в полной мере...

- По мне, так хуже всего спуск, - говорил Толлер. - И не только из-за зверского холода. Ты сидишь на открытой платформе, а под тобой - тысячи миль пустоты. Только вообрази! Споткнешься о канат - и вниз. Обычные гондолы тоже, конечно, не подарок, но у них - борта, хоть какая-то иллюзия безопасности. Нет, Илвен, не нравится мне это... - Он умолк, с удивлением заметив, что Завотл согласно кивает.

- Ты абсолютно прав, и я бы еще добавил, что пять дней на возвращение слишком большая роскошь, - произнес Завотл. - Ты, да и остальные пилоты, понадобитесь на Верхнем Мире гораздо раньше. Я уже не говорю о шарах и двигателях.

- Ну и?..

Завотл безмятежно улыбнулся.

- Надеюсь, тебе знакомо слово "парашют".

- Еще бы, - обеспокоился Толлер. - Воздушная Служба ими уже лет десять пользуется, а то и больше. К чему ты клонишь?

- Пусть люди возвращаются на парашютах.

- Гениально. - Толлер хлопнул себя по лбу - на тот случай, если сарказм остался незамеченным. - Но просвети меня, невежду, разве парашютист не будет спускаться примерно с той же скоростью, что и небесный корабль?

Улыбка Завотла стала прямо-таки блаженной.

- Будет, но только при раскрытом парашюте.

- Только при... - Глядя под ноги, Толлер обошел тесный кабинет и снова уселся в кресло. - Ты имеешь в виду, что пилот выиграет время, если пролетит изрядное расстояние, не раскрывая парашюта. А на какой высоте надо раскрыть?

- Ну... как насчет тысячи футов?

- Нет! - выкрикнул Толлер не рассуждая, а лишь подчиняясь инстинктивному страху. - Ты не посмеешь!

- Почему?

Толлер угрюмо поглядел в лицо собеседника и увидел на нем знакомое выражение.

- Илвен, ты помнишь наш первый полет? Помнишь, как мы все стояли у борта и смотрели, как гибнет Фленн? Он падал дольше суток.

- У него не было парашюта.

- Но он падал дольше суток, - с мольбой повторил Толлер, страшась того, что годы сделали с Завотлом. - Это слишком долго.

- Маракайн, да что с тобой? - вмешался в разговор король, на чьем широком коричневом лице проглядывало раздражение. - Что день падать, что минуту - итог один. Есть парашют - ты живой, нет парашюта - мертвец.

- Ваше Величество, а вам бы не хотелось самому пережить такое падение?