– Конечно, холодно. Иначе это был бы летний карнавал. Победитель конкурса получит… месяц бесплатных завтраков.

Стюарт с Уоллесом пожали плечами – хороший знак. Малышка запрыгала на сиденье, как попкорн на сковороде. Только мужчина остался безучастным. Когда остальные поспешили на улицу, Эдди подошла к его столику.

– Послушайте, – опередил ее бизнесмен, – я не хочу лепить снеговиков, понятно? Я пришел сюда только для того, чтобы позавтракать.

– А мы сейчас не обслуживаем клиентов. Мы лепим снеговиков.

Эдди подарила ему свою самую очаровательную улыбку.

Посетитель, похоже, растерялся. Он швырнул на стол деньги, взял свою куртку и ноутбук и поднялся.

– Вы все чокнутые!

Эдди посмотрела ему вслед.

– Да, – пробормотала она. – Так и говорят.

На улице Стюарт с Уоллесом, обмотавшись шарфами, сооружали огромного броненосца. Делайла вылепила из снега курочку, ножку ягненка и вьющуюся фасоль. Малышка, которую запихнули в зимний комбинезон серого цвета, лежала на спине, изображая ангела. Однажды Хло спросила: «Небеса выше или ниже того места, откуда падает снег?»

– Тебе чертовски повезло, – сказала Делайла, обращаясь к Эдди. – А если бы не было снега?

– Когда это у нас в марте не было снега? Кроме того, разве это называется «повезло»? «Повезло» – это если бы мастер пришел вчера.

Эдди как будто напророчила. Раздался мужской голос:

– Есть кто-нибудь?

– Мы здесь, на заднем дворе.

Эдди расстроилась, увидев вместо мастера по ремонту холодильников молодого полицейского. Тот как раз показался из-за угла.

– Привет, Оррен! Пришел выпить кофейку?

– Да нет, Эдди. Я тут по работе.

Эдди растерялась. Неужели бухгалтер уже успел донести в отдел здравоохранения? Но разве полицейский обладает достаточными полномочиями, чтобы заставить ее закрыть заведение? Не успела она высказать свои сомнения вслух, как полицейский продолжил:

– Речь идет о твоем отце, – покраснев, объяснил он. – Его арестовали.

Эдди с такой скоростью влетела в полицейский участок, что чуть не снесла двойные двери с петель. За ней ворвался морозный воздух.

– Святые угодники! – воскликнул дежурный сержант. – Надеюсь, Куртманш хорошо спрятался.

– Где он? – требовательно спросила Эдди.

– Дай угадаю. Наверное, укрылся в мужском туалете, в кабинке. Или просочился через пустые шкафчики в дежурку. – Сержант почесал подбородок. – Представь, я однажды спрятался в багажнике полицейской машины, когда моя жена вышла на тропу войны.

– Я имела в виду не офицера Куртманша, – сквозь зубы сказала Эдди, – а своего отца.

– А-а, Рой в обезьяннике. – Он поморщился, как будто что-то вспомнил. – Но если ты хочешь, чтобы его освободили, все равно придется побеседовать с Уэсом, поскольку это он его арестовал. – Дежурный снял трубку. – Присядь, Эдди. Я скажу, когда Уэс освободится.

Эдди нахмурилась.

– Уверена, я и сама узнаю. Скунса слышно по запаху, даже когда его еще не видно.

– Зачем же, Эдди, говорить так о человеке, который спас жизнь твоему отцу?

В синей форме полицейского, со значком, сверкающим, словно третий глаз, Уэс Куртманш был довольно красив, и женщины в городке Сейлем-Фоллз втайне мечтали о том, чтобы совершить какое-нибудь преступление и привлечь к себе его внимание. Однако Эдди лишь мельком взглянула на него и подумала – уже не в первый раз! – что некоторые мужчины должны рождаться с определенным сроком годности.

– По-твоему, арестовать шестидесятипятилетнего старика означает спасти ему жизнь? – гневно спросила Эдди.

Уэс взял ее за локоть и неспешно повел по коридору, подальше от любопытных ушей и глаз дежурного сержанта.

– Твой отец опять сел пьяным за руль, Эдди.

Ее щеки запылали. Ни для кого в Сейлем-Фоллз не было секретом, что Рой Пибоди прикладывается к бутылке, но в прошлом месяце он зашел слишком далеко – врезался в памятник Джайлса Кори, богатого фермера, пострадавшего во время охоты пуритан на ведьм. Права у Роя отобрали. И Эдди, ради его же безопасности, избавилась от машины. Ее собственная «мазда» стояла у закусочной. На чем же он ездил?

Как будто прочитав ее мысли, Уэс сказал:

– Он ехал по аварийной полосе по дороге № 10 на газонокосилке.

– На газонокосилке? – переспросила Эдди. – Уэс, этот тарантас больше семи километров в час выдать не может.

– Тридцати. Но дело не в этом. Суть в том, что у него нет водительского удостоверения. А чтобы сесть за руль любого транспортного средства с мотором и ехать по улице, нужны права.

– Возможно, возникла крайняя необходимость…

– Похоже, что именно так и было, Эдди. Мы также изъяли у него непочатую литровую бутылку водки. – Уэс помолчал. – Он возвращался домой из ликеро-водочного магазина в Северном Хейверхилле. – Он увидел, что Эдди потерла виски. – Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Ты уже мне помог, Уэс! Черт, я имею в виду то, что ты арестовал человека, который решил прокатиться на газонокосилке. Тебя, разумеется, наградят Пурпурным сердцем. Или как-то еще отметят твои подвиги по защите общественной безопасности.

– Подожди секунду. Верно, я обеспечивал безопасность… но безопасность Роя. А если бы из-за поворота вылетел грузовик и переехал твоего отца? А если бы он уснул за рулем?

– Я могу его сейчас забрать?

Уэс задумчиво посмотрел на нее. Эдди показалось, что он копается у нее в мозгах, внимательно изучает одни мысли и отбрасывает в сторону другие. Она закрыла глаза.

– Конечно, – ответил Уэс. – Иди за мной.

Он провел ее по коридору в комнату в глубине полицейского участка. Здесь находился стол, за которым сидел еще один полицейский, стояла высокая стойка с чернильными подушечками для снятия отпечатков пальцев, а чуть дальше виднелись три крошечные камеры. Уэс коснулся ее плеча.

– Я не стану его регистрировать, Эдди.

– Да ты просто благодетель!

Он засмеялся и отошел. Она услышала, как заскрипела, открываясь, решетчатая дверь, как будто меч вытащили из ножен.

– Угадай, кто к тебе пришел, Рой.

Голос ее отца тек елеем, словно мед.

– Моя Маргарет?

– Боюсь, что нет. Маргарет умерла пять лет назад.

Они показались из-за угла. Уэс тащил ее отца на себе.

Рой Пибоди был красивым мужчиной: густые седые волосы, словно голубиное оперение, и голубые глаза, скрывающие какую-то тайну.

– Эдди! – обрадовался он, увидев дочь. – С днем рождения! Он бросился к ней. Эдди чуть не упала.

– Папа, прекрати. Я отвезу тебя домой.

Уэс засунул большой палец за ремень.

– Тебе помочь довести его до машины?

– Нет, спасибо. Мы сами справимся.

В эту секунду отец показался ей еще легче и невесомее, чем Хло. Они причудливыми зигзагами направились к выходу, словно участники забега среди трехногих.

Уэс придержал дверь.

– О черт, Эдди! Жаль, что пришлось потревожить тебя в день рождения.

Она даже не остановилась.

– Сегодня не мой день рождения, – ответила она, выводя отца из участка.

В половине седьмого утра Джиллиан Дункан зажгла спичку и нагрела над ней термометр, чтобы температура на градуснике забавила отца поверить, что она по-настоящему больна и не может идти в школу. Вместо этого она все утро провела в постели, слушала Аланис Моррисетт, заплетала свои длинные рыжие волосы и красила ногти на руках и ногах в стальной цвет. Несмотря на то что ей было уже почти семнадцать и она прекрасно могла позаботиться о себе, отец взял выходной и остался дома. Это возмутило и порадовало ее одновременно. Амос Дункан, будучи владельцем «Дункан фармасьютикалз» – крупнейшего предприятия, фармацевтического завода в Сейлем-Фоллз, считался в округе самым богатым и занятым человеком. Но он всегда находил время, чтобы позаботиться о дочери, и делал это с тех пор, как умерла мать Джилли. Девочке тогда только-только исполнилось восемь.

От безделья она сходила с ума в своей комнате и уже хотела сделать что-нибудь по-настоящему радикальное (например, взяться за учебники), как в дверь позвонили. Джилли прислушалась и различила внизу голоса подруг.