— И что ты предлагаешь? — спросила его Леона.

— Взяться за его воспитание поплотнее, наверстать упущенное, — твердо сказал Бойд.

— Каким образом? — поинтересовалась она, не понимая, к чему он клонит.

— Мы могли бы усыновить этого обалдуя. Неофициально, конечно, — шутливо предложил он.

— Бойд, мне не до шуток, — проговорила Леона.

— А я и не шучу. Я делаю тебе предложение. Романтическое и деловое одновременно. Мне всегда недоставало повода, чтобы сделать его другой женщине. Теперь же — совершенно иное дело. Я вижу в этом конкретный смысл. Из тебя получится восхитительная невеста и чудесная жена. Робби, который так привязан к тебе и при этом питает уважение ко мне, окажется в надежных руках любящей сестры и авторитетного друга. Да и я, наконец, смогу избавить себя от постоянных попыток отца устроить мою личную жизнь.

— То есть в конечном итоге ты делаешь мне это предложение ради себя и Робби? — возмущенно уточнила Леона.

— Я пытаюсь внести разумное зерно в эту бессмыслицу. Ты, я знаю это наверняка, очень заботливая женщина. У тебя это в крови. Сейчас ты сосредоточила все внимание на своем сводном брате. Но согласись, что одного твоего влияния на него явно недостаточно. Мне тоже судьба Робби не безразлична. Но и о себе не стоит забывать. И я не хочу совершить ошибку, которая может стать роковой. А логика вещей такова, что настало время определиться с будущим. Все к этому идет. И отец меня постоянно торопит. Поэтому я делаю предложение именно тебе, а не кому-либо еще. И знаю, Руперт не будет против такого выбора. Потому предлагаю тебе начать новую жизнь вместе.

— Но Руперт видит Хлою твоей женой.

— Даже если и так… Леона, мы знакомы с тобой с детства. Отец обожает тебя как собственную дочь. И он не настолько деспотичен, чтобы предлагать мне в жены кого бы то ни было… Я не пытаюсь тебе ничего навязывать. Решать ты должна сама. Выбор у тебя есть. Но я считаю, что так будет правильнее всего со всех точек зрения, — убеждал ее Бойд.

— Как долго ты думал об этом? — насмешливо и недоверчиво спросила его Леона.

— Мне ничего и придумывать не пришлось, дорогая. Это всегда подразумевалось, — неожиданно для нее заявил он с видом вполне серьезным.

Леона в недоумении на него воззрилась.

— Почему тебе это кажется таким уж невероятным? Или, может быть, просто пугает перспектива близкого замужества?

— О каком близком замужестве ты говоришь?

Сказать, что Леона была шокирована, — значит ничего не сказать.

— О том, которое давно уже назревало. О нашем с тобой бракосочетании. Тебе нужно лишь дать ответ. И все дальнейшее произойдет само, без каких-либо с твоей стороны усилий. Считай, что я все уже устроил, — сказал Бойд. — Осталось тебе ответить согласием.

— Ничего не понимаю, — удрученно произнесла Леона, силясь понять, шутит Бойд или говорит всерьез.

— Ничего, время есть. Только следует принять решение прежде, чем Руперт узнает о моем нежелании жениться на Хлое, — предупредил ее мужчина. — Слишком уж отец рассчитывает на этот брак.

— Тем более я не могу на это пойти, — с облегчением выдохнула женщина.

— Согласишься ты или откажешься, а на Хлое Комптон я все равно не женюсь. И дело даже не в ней самой. Хлоя девушка во всех отношениях достойная. Просто я не терплю, когда подобные вещи решаются за моей спиной. Твой ответ, Леона? — потребовал Бойд.

— А тебя не смущают те различия, которые существуют между нами? — поинтересовалась она.

— Какие, например? Назови хотя бы одно, которое могло бы навредить этому браку, — охотно предложил он.

— Ты старше меня и опытнее. Я не чувствую себя способной так поспешно принимать столь важное решение.

— Шесть лет разницы ты считаешь непреодолимым барьером? — усмехнулся Бойд. — Если тебе настолько необходим жизненный опыт для решения этого вопроса, я даже готов дождаться, пока тебе не исполнится тридцать. Только не думаю, что в этом есть хоть какой-то смысл. И двадцать четыре — отличный возраст для замужества, — проговорил он. — Тем более что я хочу тебя прямо сейчас, цветик, немедленно, а не через шесть лет.

— Мы так по-разному относимся к созданию семьи. Мне необходимо чувствовать любовь, испытывать это чувство и ощущать взаимность. Я без этого не смогу, Бойд, — призналась она.

— А разве между нами не пробегает искра всякий раз, стоит нам встретиться? — испытующе взглянул он на Леону. — Разве тебя не тянет ко мне настолько же сильно, насколько меня к тебе?

— Ты говоришь про чувственный аппетит. Но ведь это же не любовь, согласись.

Леона оставила его посреди темного коридора и поспешила в свою комнату. Он всего один раз окликнул ее, но она не замедлила шаг и не обернулась, спасаясь от помрачения, которому поддалась не хуже Робби.

Странно, что вообще можно было рассуждать об этой дикой идее серьезно и вслух. Стоило уединиться в своей комнате, как все вмиг прояснилось. Теперь она была уверена, что Бойд над ней жестоко насмехается, просто решил добиться ее расположения любой ценой, потому и отважился на эту дерзость. Ведь он привык, что все девушки, женщины и дамы сходят по нему с ума. Тем более недопустимо соблазняться на его увещевания, благоразумно рассудила Леона. И тут раздался стук в дверь.

— Ты уже закрылась? — глухо прозвучал шепот Роберто.

Леона осторожно открыла дверь.

— Слава богу! — воскликнул Робби, запершись в ее комнате. — Я все ждал, когда ты вернешься. Ты положила серьги на место?

— Почти, — устало и нехотя ответила ему Леона, мысли которой были заняты совершенно иным происшествием.

— Что это значит? — испуганно спросил ее сводный брат.

— Все произошло иначе, чем мы с тобой планировали, — вяло отозвалась она.

— Тебя застукали? — в ужасе пробормотал Робби.

— Именно, — кивнула Леона. — Такое чувство, что Бойд поджидал меня. Как такое возможно, Робби?

— Матерь божья, — запричитал младший брат. — Представляю, каково тебе теперь!

— Как бы там ни было, хорошо, что это был он, а не Виржиния и не Руперт. Серьги теперь у Бойда, — постаралась избежать ненужных объяснений Леона.

— Как ты ему объяснила, что бриллианты оказались у тебя? — дрожащим от перенесенного потрясения голосом спросил брат.

— Сказала, что видела, как Джинти оставляет их без присмотра. Взяла во избежание пропажи, а теперь хочу вернуть.

— Умно, — одобрил Роберто. — Надеюсь, он тебе поверил?

— Робби, тебе пора прекратить спрашивать с других. Я со своими проблемами без твоей помощи разбиралась. Тебе может, конечно, казаться, что у меня и вовсе нет никаких проблем. Но, насколько известно мне, с тех пор, как мой отец усыновил тебя, мы живем в совершенно одинаковых условиях. Я почему-то ни в чем не испытываю нужды. Но тебе все мало и мало. И не понимаю, откуда в тебе такая ненасытность. — Она укоризненно покачала головой, глядя в глаза Робби, которые пристыженный братец виновато опустил вниз. Потом продолжила распекать непутевого родственника: — Отец дает тебе ежемесячно немалые суммы не для того, чтобы отделаться от тебя или Делии. Я не спрашиваю, на что ты употребляешь эти средства. Хотя этот вопрос прозвучал бы очень уместно в сложившейся ситуации.

Она машинально откинула упавшую на лоб прядь. Злясь и в то же время жалея бедолагу Робби, Леона чувствовала, что кто-то должен высказать, наконец, этому любимому ею нытику все как есть. Не обращая внимания на его виноватый вид и пунцовые от стыда щеки, она продолжала гневную тираду:

— Ты позарился на собственность людей, которые регулярно принимают тебя в своем доме! Не имеет значения, кто они такие. Могущественные ли Бланшары или же просто радушные хозяева. Я не понимаю, как ты мог на такое решиться… — вздохнула Леона. — Если ты в своем прошлом, в своем происхождении видишь какие-то гнетущие обстоятельства, не своди счеты с Бланшарами или моим отцом, который даже по отношению к родной дочери не идеален, но я, в отличие от тебя, от него этого никогда и не требовала. Найди своего отца, коли у тебя к нему есть претензии. И выясняй свои отношения с ним. А мой отец, если до него когда-нибудь дойдет информация о том, что ты стащил бриллианты Джинти, решит, что ты опозорил фамилию, которую носишь, его фамилию. Отец вполне обоснованно посчитает себя оскорбленным, надеюсь, это ты понимаешь. И как бы сурово он с тобой ни обошелся, никто не станет его винить.