Эрнест ХЕМИНГУЭЙ

"...ОСТАВАТЬСЯ САМИМ СОБОЙ..."

(ИЗБРАННЫЕ ПИСЬМА) (1918--1961)

Эрнест ХЕМИНГУЭЙ

Эрнест Хемингуэй (1899--1961)-- виднейший представитель литературы. США XX века, лауреат Нобелевской премии 1954 года.

Родился в семье врача в г. Оук-Парк, неподалеку от Чикаго. Пройдя хорошую журналистскую и редакторскую школу, Хемингуэй вступил в литературу в середине 20-х годов сборником рассказов "В наше время". Широкую известность ему принес роман "И восходит солнце" (1926). Следующий роман, "Прощай, оружие!" (1929), окончательно определил место Хемингуэя в литературе США. Он был знаменитым охотником и рыболовом, страстно любил природу, много путешествовал, многое испытал. Навсегда полюбивший Испанию и ее народ, Хемингуэй во время гражданской войны в Испании оказывал всяческую поддержку республиканцам. Пребывание в Испании благотворно сказалось на творчестве писателя. Главный итог испанского периода -- роман "По ком звонит колокол" (1940). В Испании же в 1937 году Хемингуэй завершил свой роман "Иметь и не иметь", ставший весьма важным этапом творческой эволюции писателя.

Участник двух мировых войн. получивший несколько тяжелых ранений, Хемингуэй во всем своем творчестве выступает ярым противником войны. Последняя прижизненная книга Хемингуэя, повесть "Старик и море" (1952).-- это своего рода творческое завещание писателя: "Человека можно уничтожить, но его нельзя победить". В Советском Союзе опубликованы все наиболее значительные произведения Хемингуэя.

Э. ХЕМИНГУЭИ -- АВТОПОРТРЕТ В ПИСЬМАХ

За последние несколько лет "Библиотека "Огонек" познакомила советских читателей с целым рядом произведений, составляющих значительную часть щедрого литературного наследия, оставленного одним из крупнейших зарубежных писателей XX столетия -- Эрнестом Миллером Хемингуэем. В 1975 году в этой серии вышел роман-пародия "Вешние воды", в 1980 году -- сборник "В Черном лесу", в который вошли малоизвестные как на родине Хемингуэя, так и в СССР журналистские работы писателя.

В предлагаемый читателям сборник "...Оставаться самим собой..." вошли 46 "из 900 писем, изданных в 1981 году в США одним из исследователей жизни и творчества Хемингуэя, Карлосом Бейкером.

46 из 900 -- такое неравное соотношение объясняется не только требованиями объема книжечки. Резко отрицательное отношение художника к вторжению литературных критиков и исследователей в его личную жизнь не раз заставляло задумываться о правомерности опубликования переписки писателя даже исследователей, лишенных стремления к дешевой сенсационности. Именно этим объясняется то, что при жизни писателя не публиковались не только его письма и многие журналистские работы, но и те художественные произведения, которые, по его мнению, не соответствовали установленному им самим чрезвычайно строгому литературному эталону. Однако после смерти всякого крупного художника все его литературное наследие, все, что им было написано и может дополнить его творческий портрет, все, что может помочь нам понять истоки, мотивы и идеи, лежащие в основе его творчества,-- все это неизбежно становится достоянием истории, науки, любящих его творчество читателей. Очевидно, это хорошо понимал и сам Хемингуэй. Вот что писал он в 1944 году одному из своих постоянных редакторов, Максуэллу Перкинсу, по поводу посмертного издания писем другого мастера прозы. Скотта Фицджеральда: "Я хотел бы, чтобы ты сохранил письма Скотта для того, чтобы издать о нем посмертно хорошую книгу, а не отдавал бы их Банни (Эдмонду) Уилсону (амер. критик. -- В. П.) для его коварных упражнений... У меня сохранилось много писем Скотта... и я займусь ими сразу же после окончания этой войны. У меня есть письма периода "Гэтсби", парижского периода и т. д. Все они о писательстве и показывают его сильные стороны... Я посоветовал бы и тебе сохранить эти письма до тех пор, пока мы не сможем издать книгу о Скотте и его письма. Я лучше других знал его на протяжении многих лет и был бы рад написать о нем большую, правдивую, справедливую, подробную книгу... Я предложил бы Джону Бишопу (амер. критик.-- В. П.), который любил, знал и понимал Скотта лучше, чем Уилсон, быть редактором такой книги..."

Как видим, Хемингуэй не просто осознавал необходимость посмертного издания литературного наследия и писем писателей, но призывал к бережному обращению с ними. Думается, что этого же Хемингуэй был бы вправе требовать и по отношению к посмертным изданиям собственных работ и переписки.

За свою жизнь Хемингуэй написал свыше 6000 писем. Карлос Бейкер собрал 2500 из них, а опубликовал толвко 900. Следует отдать должное проделанной им огромной, работе и достаточно осторожному отбору писем для публикации.

И все-таки 46 из 900! Почему? На наш взгляд, значительная часть отобранных К. Бейкером писем -- деловая переписка с издательства ми о финансовых вопросах, сугубо личные, сделанные сгоряча откровения -- вообще должна была остаться достоянием письменного стола писателя; другая часть, перегруженная малоизвестными именами и сведениями, вряд ли представляет интерес для широкой читательской аудитории и может интересовать лишь небольшое число специалистов-литературоведов; третья часть -- письма с оценками собственных недостатков и множеством деталей, относящихся к его биографии и истории создания ряда произведений -- безусловно представляет интерес и могла бы войти в более полное академическое издание литературного наследия Хемингуэя.

Единственными критериями отбора писем в предлагаемый сборник служили: интерес, который представляют некоторые из писем как небольшие, но вполне самостоятельные художественные произведения; ценность содержания, проливающего свет на сложные моменты в творчестве и биографии художника, на его понимание творческих процессов, лежащих в основе писательского труда; наконец, важным критерием отбора служило публицистическое значение многих писем, помогающих нам понять политические и моральные установки писателя, который вопреки утверждениям буржуазных критиков так определил в одном из писем свое политическое кредо: "...симпатии мои всегда на стороне эксплуатируемых рабочих, и я против лендлордов, даже если мне случается выпивать с ними и стрелять по глиняным летающим мишеням. Я бы с радостью перестрелял их самих..."