В Бэлль-Эмбер они возвращались в приподнятом настроении, и Кэрин была очень горда собой, что сумела так преобразить Лайану. Теперь та двигалась свободным раскованным шагом, потряхивая великолепной шевелюрой. В карих глазах под густой прямой челкой светилось чувство собственного достоинства, присущего людям, обладающим солидным достатком и твердым характером. Кэрин смотрела на нее с теплотой и любовью. Семью ожидает сюрприз!

Но оказалось, что обрадованы были только девушки. Они смеялись и болтали в холле, когда тетя Триш, вышедшая к ним навстречу, поприветствовала их. По ее глазам сразу стало понятно, что она одобрила метаморфозу. Она уже раскрыла рот, чтобы сделать свои замечания, как сверху раздался звук шагов маленьких ножек, стучащих каблучками по лестнице. Они все одновременно подняли головы.

Селия спускалась вниз, благоухая кремом и духами; превосходно одетая, она натягивала перчатки на хрупкие ручки. В первый момент, взглянув на девушек, она остановилась как вкопанная, потом раздался странный пронзительный визг.

Рикки тут же появился из коридора.

— Что случилось?

Ему ответила тетя:

— Ровным счетом ничего, дорогой!

— Господи, а я думал, что это поезд тормозил перед переездом!

Селия не обратила на сына никакого внимания, во все глаза глядя на дочь. Сладкий голос прозвучал, как удар хлыста:

— У тебя определенно вызывающий вид… и что это за штучка у тебя на голове?

Рикки, по своему обыкновению, застрекотал:

— О, бескорыстная материнская любовь! Сердце велико, как мир! — Он долго и серьезно смотрел на сестру. — Ты выглядишь великолепно, детка! Чертовски интересная девушка, а не коврик, о который все вытирают ноги. А ты как думаешь, Каро?

Селия искоса бросила на нее пренебрежительный взгляд. Кэрин почувствовала исходящий от нее холод, но все же Селия держалась с убийственной мягкостью.

— Как мило, Каро, что ты проявила такой интерес к Лайане. Но, полагаю, вы могли бы посоветоваться со мной, прежде чем сотворить это. В конце концов, я знаю, что лучше для моей девочки.

Рикки поднял руки.

— Кровавый конец, как сказал бы Шекспир. Не бери в голову, детка! Если у тебя вызывающий вид, то я — Королева Мая. — Он собрался уходить. — Ну, девочки, увидимся. Здесь не место для человека! — Он хлопнул себя по груди. — Отдаю тебе сердце в твоей отважной борьбе!

Лайана была до смешного удивлена. Хоть она и привыкла к экстравагантным манерам Рикки, его слова обычно не оставляли в ее сердце никакого следа. Кроме того, он всегда замахивался на мать! Ее лицо залилось краской.

— А вы что думаете, тетя Триш?

— Что за непонятная скромность? — улыбнулась Патриция Эмбер. — По-моему, ты, и в самом деле, выглядишь очень стильно. А волосы ты всегда можешь отрастить. Я согласна с Кэрин и Рикки!

— Ну конечно, ты согласна! — За сахарной оболочкой в голосе Селии отчетливо звучали злобные нотки. Она переводила взгляд с одной на другую, как изящный сиамский котенок, ищущий удобного момента, чтобы вонзить свои коготки. — Я, разумеется, уважаю твое мнение, Триш, — сладко пропела она, — но, по-моему, у Лайаны несколько театральный вид. Рикки это привлекает, ведь он такой. — В медоточивом голосе появился сарказм. — В самом деле, этот мальчик день ото дня становится все более странным!

— Странное поведение не всегда подразумевает странный склад ума, — стремительно выпалила Кэрин с расширившимися от негодования глазами.

Селия бросила на нее уничтожающий взгляд. Кэрин была слишком малым булыжником, чтобы поколебать гранитную самоуверенность Селии. На лице Лайаны, однако, выражались все противоречивые сомнения, охватившие ее.

— Я исправлюсь, — апатично сообщила она и отправилась наверх.

Поднявшись, она остановилась на верхних ступенях, с видом поникшей лилии, и обвела всю группу грустным взглядом. Кэрин стояла, молча, пытаясь сдержать свое возмущение. Она сердилась на Лайану: та могла бы показать большее присутствие духа. Даже при самом богатом воображении ее вид нельзя назвать ни вызывающим, ни театральным, и, тем не менее, она согласилась с мнением матери, приняв его, как догму!

— Ну, ладно. — Селия повернулась к двум безмолвно стоящим женщинам, и голос ее звучал вкрадчиво: — Я так благодарна тебе, Кэрин. Теперь мне понятно, что у тебя доброе сердце. Но ты очень молода, дорогая, и твой вкус еще не сформировался. Я не хочу, чтобы Лайана следовала этому стилю!

— Что? Вы не хотите, чтобы она была похожа на тетю? — вырвалось у Кэрин, начинавшей закипать.

Глаза Селии стали холодными.

— Не перебивай меня, моя дорогая, и не задавай вопросов. Ты не так умна, как думаешь. К тому же у тебя довольно злобный юмор. Лайана, ни в малейшей степени, не похожа на Триш. Если бы это было так, все обстояло бы совершенно иначе. — Она повернулась к золовке, полуулыбаясь ярко-розовыми губами, довольная сделанным Кэрин выговором. — Я должна лететь, Триш! Мне и в голову не приходило, что уже так поздно. Мне придется нестись, как сумасшедшей. Я обедаю сегодня вечером с Полом Рэндом, а из-за всех этих дел, я знаю, буду выглядеть развалиной, что Полу очень не понравится!

Она повернулась, послав обеим пустую улыбку, очень довольная собой. Сама она объясняла свою недоброжелательность лишь тем, что помнит, как ею командовали, словно дирижерской палочкой.

Задержавшись у зеркала, она с искусной медлительностью рассматривала свой точеный профиль, шепча:

— Да, дочь моя не имеет ни малейших претензий на красоту!

От этого высказывания у Кэрин перехватило дух.

— Я с этим не согласна! У Лайаны огромные скрытые возможности, и, более того, она быстро наберет силу! — вежливо заметила она.

Но это была борьба с ветряными мельницами. Селия злобно посмотрела на нее.

— Нет же! Этот рост! В пятнадцать лет Лайана была пять футов девять дюймов!

Селия говорила небрежно, давая понять, что мнение Кэрин для нее ничего не значит.

Патриция Эмбер сделала рукой судорожный протестующий жест, ее карие глаза страдальчески расширились.

— Она всегда несправедливо страдала оттого, что ты такая маленькая!

В яростном негодовании Кэрин думала: «Да, Селия совершенно особенный человек. Замкнувшись в своем мире фривольности, она никогда не удосуживалась подсчитать цену своего бессмысленного успеха. Что стояло за ее поведением? Почему она все свои дни проводила в бесконечных развлечениях?» Кэрин стояла и, молча, думала.

Наконец, Селия отвернулась от зеркала.

— Господи, Кэрин, да ты, кажется, в ярости! Негодуешь — вот самое подходящее слово. — Она пренебрежительно рассмеялась: — Ну, а теперь будь хорошей девочкой!

Она застучала каблучками, дверца машины захлопнулась, и Селия покинула дом.

Обе женщины прошли в гостиную и опустились на податливый, мягкий диван. Красивые глаза Патриции Эмбер затуманились грустью.

— Как вы это терпите? — спросила ее Кэрин.

— За многие годы я привыкла. — Патрицию застали врасплох, и слова легко слетали с ее уст. — Что собой представляет Селия, я поняла, Бог знает как, давно. Если бы я обратила на нее внимание, мне бы стала очевидна ее злоба, и я относилась с подозрением к каждому ее слову, но я научилась держаться спокойно ради тех, кого я люблю. Рикки и Лайана единственное, что осталось от Ричарда. Я их очень люблю, хотя жаль, что у Лайаны нет хотя бы части твоего ума. Если бы я в прошлом конфликтовала с Селией, как мне того хотелось, я могла бы лишиться их общества, как столько лет была лишена вас с Пипом. Со сложными натурами надо обращаться осторожно. Иногда на меня накатывает сильная волна негодования и мне хотелось бы ответить ей как следует, но у меня связаны руки! Я просто не понимаю иногда, где я нахожусь. Оценить Селию может только другая женщина. Она, разумеется, имеет свой подход к мужчинам, но на наш пол у нее просто не хватает времени. Меня бы вовсе не устроило, если бы между нами возникли трения и напряженность. Худой мир лучше доброй ссоры, повторяю я себе, но наступит день, когда даже мое терпение лопнет!