Характерным при этом было чрезвычайно тесное сотрудничество между военными монополиями и военными руководящими органами. Это со всей ясностью проявилось, между прочим, на совещании, проведенном 30 июня 1941 г. начальником управления артиллерийско-технического снабжения сухопутных войск генералом Леебом совместно с представителями различных концернов, в том числе Круппа и Цейса, где речь шла о первых шагах по эксплуатации советского промышленного потенциала. В результате было решено, что военные монополии со своей стороны предоставят действующим в оккупированных областях военным рекогносцировочным штабам необходимых специалистов-экспертов и назовут представителей, которые были бы в состоянии пустить в ход определенные предприятия и руководить ими, в особенности в узких местах немецкого производства вооружений (например, танки, зенитные орудия, оптика и точная механика, порох и взрывчатые вещества).

Порядок отдачи приказов и распоряжений военным экономическим органам

Наряду с этим некоторые военные концерны привлекли на свою сторону в качестве собственных представителей военных, подвизавшихся в военно-экономической сфере. Так, концерн Флика в 1940 г. за выплачиваемую ежемесячно сумму в тысячу рейхсмарок обязал генерал-лейтенанта Виттинга, ставшего вскоре после нападения на СССР генерал-инспектором по учету сырья в оккупированных областях, учитывать интересы фирмы. Его деятельность, очевидно, способствовала тому, что Флик заполучил предприятия украинской тяжелой промышленности. Подобные «сделки» со своими генералами осуществлял также концерн «ИГ Фарбен».

Второй составной частью экономического ограбления оккупированных советских областей являлось образование вскоре после 22 июня 1941 г. так называемых восточных компаний (филиалы акционерных обществ монополий), которые представляли собой дальнейшую форму развития новых государственно-монополистических организаций, при помощи которых германский монополистический капитал стремился к непосредственному осуществлению своих экономических целей. Круг их деятельности включал некоторые экономические области. Они возникли при центральном управлении со стороны государства с активным участием ведущих монополий. Это участие распространялось главным образом на экономические группы и другие государственно-монополистические объединения. Самые всесильные из концернов (например, Фридрих Флик, который был членом административного совета горной и металлургической компании «Восток» с ограниченной ответственностью) или их представители сидели вместе с уполномоченными государственных экономических органов в контрольных учреждениях и советах восточных компаний и управляли их деятельностью, стремясь получить как можно больше прибылей в своих интересах.

В конце концов вскоре после нападения на СССР — частично в рамках восточных компаний, частично наряду с ними — возникла целая система «подшефных фирм» и «опекунов», через которую монополии протянули руки непосредственно к наиболее ценным предприятиям и производственным отраслям советской промышленности.

Центральное государственное управление и его участие в восточных компаниях и в так называемой «опекунской» системе соответствовало, с одной стороны, обусловленным войной требованиям центрального руководства экономическими мерами грабежа, с другой — освобождало в значительной степени монополии от расходов, которые были необходимы для восстановления и пуска производственных сооружений в оккупированных областях, без затрагивания их последующих притязаний на владение. Уже в указаниях Геринга от 27 июля 1941 г. относительно управления экономикой в оккупированных советских областях в связи с образованием восточных компаний говорилось, что первоначальное использование немецких предприятий в качестве отдельных опекунов следует рассматривать лишь как переходную меру. Как можно быстрее следует стремиться к «сдаче восточных объектов в аренду» этим немецким предприятиям.

Деятельность восточных компаний распространялась до тыловых районов армий, следовательно, включала в себя также и большую часть оккупированной территории, находившейся в ведении военного режима. Сотрудничество между ними и военными органами управления осуществлялось частично уже в контрольных советах. Так, при создании континентального нефтяного акционерного общества было установлено, что в его контрольный совет войдут по одному представителю от трех видов вооруженных сил.

Все эти органы и служебные инстанции, к которым в военной области присоединяются специальные штабы по вопросам трофеев и снабжения ВВС, военно-морских сил и СС, образовывали широко разветвленный механизм ограбления, который, подобно громадному пауку, начал высасывать соки из экономики и населения оккупированной территории.

Относительно размеров участия военщины в составе данного аппарата дают представление следующие цифры: на 15 октября 1941 г. общее число сотрудников в военной экономической организации «Восток» составляло около 10 тыс. человек. Одним кварталом позднее ведущая группа Iа штаба экономического руководства «Восток» определила потребное количество персонала в 15 тыс. человек, из которых в наличии имелось 11 тыс. [103].

Данный выше обзор позволяет увидеть, что военной экономической организации отводилась ведущая роль в деле ограбления оккупированных советских областей. Вначале эта деятельность относилась почти полностью к ее компетенции, так как служебные инстанции восточного министерства, а также и восточные общества и «опекуны» могли лишь постепенно начинать свою работу. Томас отметил в своих записях по данному поводу, что «гражданская организация… могла основываться лишь на работе, которая была проделана до этого военными экономическими органами». Томас весьма скромен в своих оценках. Исходящие от него инструкции по переходу военной экономической организации вновь оккупированных восточных областей к гражданским административным учреждениям определяли, что после поэтапного выхода определенных областей из военной администрации начальник экономической организации «Восток» сохранял за собой право отдачи указаний гражданским оккупационным органам по всем военно-экономическим аспектам. Кроме того, и после 1 сентября 1941 г. в рейхскомиссариатах работали отдельные экономические инспекции и соответствующие экономические команды, либо эти комиссариаты предоставляли для экономических отделов соответствующий персонал. Однако замена военных органов по экономическому ограблению оккупированной территории уже с самого начала не ограничивалась военной экономической организацией. Отданный 16 июня 1941 г. Кейтелем приказ по осуществлению инструкций «Зеленой папки» требовал, чтобы войска и все военные инстанции деятельно поддерживали меры по ограблению. Их содействие должно было осуществляться наряду с предоставлением рабочей силы и транспорта также и подключением к этому полевых и городских комендатур.

Ведущее место в фашистских планах ограбления, как уже говорилось, занимал учет сельскохозяйственных продуктов. Они должны были использоваться в первую очередь для покрытия потребностей вермахта, специально для так называемых «восточных войск», а во вторую — для снабжения имперской территории. В соответствии с этим вторгавшиеся в Советский Союз войска немедленно начинали разнузданный грабеж страны. В первую очередь они конфисковывали обнаруженные запасы продовольствия. При этом они овладели большими его запасами, особенно в первые дни и недели войны. Так, например, они захватили в Таураге 40 тыс. т сала, 20 тыс. т шпика, а также много мяса и живого скота. Конфискация распространялась не только на товары, предназначавшиеся советскими государственными экономическими органами для снабжения населения или для экспорта, но и на запасы кооперативных предприятий и учреждений, а также и на те товары снабжения, которые были распределены среди населения при отступлении советских войск. Кроме того, населению строжайше запрещалось запасаться предметами снабжения, особенно продовольствием [104]. Специальные команды учета прочесывали страну и грабили все. Помимо этих официальных акций по ограблению проводились еще произвольные реквизиции воинскими частями.