- Что я наделал? - заикаясь бормотал он. - Что я наделал?

- Бисмарк послал этот цветок Еве Браун, чтобы заставить ее замолчать, когда понял, что я близок к разгадке?

Гитлер кивнул, шмыгнул носом и снова заплакал.

Я взглянул на дверь. Там в нерешительности стоял человек.

Я положил пистолет на каминную доску.

Это был Саджиттариус.

Он кивнул мне.

- Гитлер только что застрелил Бисмарка, - объяснил я.

- Ясно, - сказал он.

- Бисмарк велел вам послать Еве Браун этот цветок, ведь так? - спросил я.

- Так. Красивый цветок - результат скрещивания обычного кактуса, "мухоловки Венеры", с розой, а яд - разумеется, кураре.

Гитлер встал и вышел из комнаты. Мы смотрели, как он выходит, все еще продолжая всхлипывать.

- Куда вы? - спросил я.

- На воздух, - ответил он, спускаясь по ступенькам.

- Подавление сексуальных желаний, - сказал Саджиттариус, усаживаясь в кресло и удобно пристраивая ноги на трупе Бисмарка. - Это бывает причиной стольких несчастий. Если бы только страсти, кипящие в душе человека, глубоко запрятанные желания, могли быть выпущены наружу, насколько улучшился бы мир.

- Возможно, - сказал я.

- Вы собираетесь кого-нибудь арестовать, герр Аквилинас?

- Моя работа заключается в том, чтобы написать отчет о расследовании, а не в том, чтобы кого-то арестовывать.

- А последствия?

Я засмеялся.

- Последствия всегда есть.

Из сада послышался какой-то необычный лающий звук.

- Что это? - спросил я. - Волкодавы?

Саджиттариус хихикнул.

- Нет-нет, боюсь, что это собачий цветок.

Я выскочил из комнаты и помчался вниз по лестнице в кухню. Труп, накрытый простыней, все еще лежал на столе. Я хотел открыть дверь в сад, но остановился и прижался лицом к оконному стеклу. Весь сад двигался, как в каком-то возбужденном танце. Шумела листва, странный запах стал совершенно нестерпимым, это чувствовалось даже при закрытых дверях.

Мне показалось, что я увидел фигуру человека, сражающегося с какими-то толстоствольными кустами. Я услышал рычание, звук разрываемой одежды, пронзительный крик и длинный протяжный стон.

Неожиданно все движение в саду прекратилось. Я обернулся. Позади меня, сложив руки на груди и глядя в пол, стоял Саджиттариус.

- По-моему, ваш собачий цветок схватил его, - сказал я.

- Он знал меня - он знал сад.

- Может, самоубийство?

- Очень может быть. - Саджиттариус опустил руки и посмотрел на меня. - Вы знаете, он мне нравился. Он был чем-то вроде моего протеже. Если бы вы не вмешались, возможно, ничего бы этого не случилось. Если бы я направлял его, он мог бы пойти далеко.

- Найдете другого протеже, - сказал я.

- Будем надеяться.

Незаметно начало светлеть. Дождь уже только моросил, орошая страждущие от жажды листья.

- Вы собираетесь остаться здесь? - спросил я.

- Да, я должен работать в саду. Слуги Бисмарка позаботятся обо мне.

- Да уж конечно.

Я поднялся назад по ступенькам и вышел из дома в холодное, умытое дождем рассветное утро. Подняв воротник, я принялся не спеша карабкаться по кучам кирпича.