Бабушка на час

Аннотация

Существует ли любовь, или это красивые выдумки поэтов? Героиня этого рассказа уверенна, любовь бывает не только в книжках и в сериалах. И пусть полвека прожито и её любовь осталась в воспоминаниях, это не повод для отчаяния. Жизнь продолжается и впереди ещё много хорошего.

- Вот ни стыда и ни совести у людей! На глазах у всего честного люда милуются, тьфу ты! – старушка гневно глянула в сторону целующейся парочки и, скрестив руки на груди, продолжила свою тираду. – Ну, погляди ж ты, даже не стесняются, сосунки, у них же ещё на губах молоко материнское не обсохло, куда ж их родители смотрят?

- Угомонись, Михайловна! Любовь у них, аж светятся от счастья, не видишь, что ли! – соседка Лидия Ивановна никак не могла взять в толк, почему увиденное так разозлило её подругу и соседку. – Ты вспомни, Михайловна, как сама в их годы влюблялась. Стеснялась ли ты тогда кого-нибудь? Ох! Давно это было, не помнишь уже ничего, старая, вот и раскудахталась, разохалась.

- Да, что ты, Лидия! Не были мы такими бесстыжими, оглядывались на людей. Да и не до любви нам было тогда, работали с утра до вечера с ранних лет, - старушка тяжко вздохнула, словно пытаясь вспомнить давно прошедшую молодость.

- Неправда твоя, Михайловна! Любовь, она ведь не спрашивает, ни о времени, ни о возрасте - нагрянет, и всё. А там хоть трава не расти…

- Какая такая любовь, Лида! Любовь - это только в книжках, да в сериалах твоих, нет никакой любви! - старушка оглянулась, словно ища поддержки и, приметив идущую к подъезду женщину, окрикнула. - Марья! Вот рассуди нас!

Женщина, услышав зов, повернула в сторону скамейки. Старушки подвинулись, уступая ей место. Мария пристроила пакеты, прислонив их к скамейке, чтобы не упали, а потом сама присела на краешек.

- Вот послушай, Марья! Вон, смотри, целуется молодёжь никого не стесняясь, - Михайловна повернулась и махнула рукой в сторону арки, но там уже никого уже не было. Её это не остановило, и она продолжила свою гневную речь. – Вот Лидия их защищает, типа любовь у них. А ты как думаешь Марья? Есть она это любовь-то на самом деле, или это просто выдумки красивые?

Маша, внимательно выслушав старушку, слегка призадумалась, а потом, смеясь, ответила:

– А как же, бабоньки, как же без любви-то. Скучно жить было бы без любви. – И вдруг встрепенулась, заторопилась. – Некогда мне тут с вами разговоры разговаривать, животины мои голодные поди, у двери сидят, хозяйку ждут.

Она торопливо встала со скамейки, подхватила свои пакеты и направилась к подъезду.

- Да не помрут с голоду твои животины! Ты вон всё с чужими внуками нянчишься, а пора бы уже и своими обзавестись.

- Всему своё время, появятся и свои внуки, – поспешно ответила Мария и скрылась за дверью подъезда, так и недослушав разговор соседок.

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, открывая дверь квартиры, женщина всё думала о том споре.

Конечно, есть любовь! В её жизни она была, и не один раз. Ванечка, её первая, ещё студенческая любовь. Ох! Кинулась она тогда в эту самую любовь как в омут головой. Мама только вздыхала тяжело, словно что-то предвидела.

Маша училась на экономическом факультете, Иван – на юридическом, на два курса старше. Они часто встречались после занятий и, взявшись за руки, до позднего вечера бродили по городу. Или, если погода не позволяла, шли в кино и целовались на последнем ряду. Она почти до мелочей помнила их первую ночь на квартире каких-то его знакомых, уехавших в отпуск. Они уже планировали свадьбу, но их планам не суждено было сбыться.

Летом перед последним курсом он уехал в стройотряд, и обратно уже не вернулся. Как она потом узнала, Иван на спор решил переплыть казавшуюся небольшой речушку. Но не рассчитал свои силы, не справился с течением реки, утонул.

Маша, узнав об этом, словно оцепенела, даже плакать не могла. А некоторое время спустя поняла, что беременна. Ох! Если бы не мамочка, которая не задумываясь сказала: «Рожай! Вырастим, воспитаем».

Перевелась на заочный. Родила Танюшку и спустя два года диплом защитила, потом на работу устроилась, экономистом в контору небольшого завода. Мама тогда очень выручала, за внучкой приглядывала, хозяйство вела.

Приветственный лай выдернул Машу из воспоминаний. Как и предполагала, кошка и собака сидели у двери и ждали ее. Как только Мария шагнула за порог пес принялся радостно лаять, приветственно вилять хвостом и всё норовил лизнуть хозяйку, пока она раздевалась.

- Фу! Цезарь! Отойди сейчас же, мешаешь только, - Маша ласково потрепала пса по спине. Как только она присела на пуфик, чтобы переобуться тут же собачья морда упёрлась в колени. Кошка, до этого крутившаяся рядом, задрав пушистый хвост прыгнула и примостилась на коленях рядом с собачьей мордой.

- Клеопатра! И ты тут как тут! – Мария женщина ласково почесала кошку за ушком. Та, замурлыкав в ответ, потёрлась о ее руку.

- Ну что, проголодались? Голодные морды! - Маша взяла кошку на руки, ещё раз погладила пса и пошла по направлению к кухне. Цезарь, виляя хвостом, поплелся следом.

Насыпав животным корм, женщина присела за стол, чтобы немного перевести дыхание, и стала наблюдать за своими питомцами. Цезарь хватал корм из своей миски, словно боялся, что кто-то отнимет. Он жил в этой квартире чуть больше двух лет.

Маша однажды подобрала на улице большого лохматого уже взрослого пса неизвестной породы. Она тогда выходила из продуктового магазина, а тот сидел у входа и наблюдал за прохожими грустными большими глазами. Маша вынула из сумки булку и сосиску и положила прямо на асфальт перед собачьей мордой. Он, как бы в благодарность, лизнул её руку и за один присест проглотил предложенное лакомство. То, что у него давно не было хозяев, было заметно сразу. Шерсть грязными лохмотьями свисала по бокам, ухо порвано, на морде сквозь шерсть просвечивала зажившая уже ссадина.

Пес так и шёл за ней от магазина до подъезда, прихрамывая на заднюю лапу. И когда она на следующий день вышла из дома, это лохматое чудо так и сидело на том же месте. Заметив ее, вскочил и завилял хвостом, узнал свою кормилицу. Тогда Маша пожалела бездомное животное и взяла к себе жить. Нарекла Цезарем, накормила, напоила, отмыла, вылечила. Хоть Цезарь был и беспородным псом, но умным и преданным. Он быстро привык к домашней жизни и старался быть воспитанным. На удивление пёс вёл себя степенно, громко не лаял, вещи не портил, и сразу признал Машу своей хозяйкой. Только вот есть спокойно так и не научился.

Клеопатра, в отличие от Цезаря, ела не спеша, вальяжно, изредка останавливалась, поднимала от миски мордочку облизывалась, поглядывая на хозяйку.

Года полтора назад, гуляя с Цезарем, Маша приметила у автобусной остановки старушку с корзинкой в руках. Старушка подошла к ней и с надеждой заглянула в глаза. Указывая на свою корзинку тихим голосом произнесла: «Добрая женщина, вижу, вижу, добрая, возьми себе котёночка. Последний вот у меня остался, всех разобрали». Маша, вопросительно глянула на Цезаря, как бы спрашивая: «Ну что берём?» Цезарь только фыркнул в ответ. Вот так и появилась у них Клеопатра, в просторечии Клёпа.

Поначалу Цезарю не очень-то нравилось делить с кем-то внимание и любовь хозяйки, но потом он привык. Даже приглядывал за Клёпой, когда та, будучи ещё котёнком, пыталась выскочить в открытую дверь квартиры. Как только замечал кошку у приоткрытой двери - начинал рычать и мордой пытался оттолкнуть её подальше от порога.

Клеопатра любила играть с собачьим хвостом, но если что ей было не по нраву, шипела на пса, изогнув спинку. Кошка была самая обыкновенная, серая в полоску. На груди, словно манишка, белело большое пятнышко. Одним словом, «дворянка», но характер имела царский, тем самым оправдывая своё имя. Если ей не оказывали должного внимания - не чесали за ушком, например, или не реагировали на её мяуканье, она тут же находила способ чтобы обратить на себя внимание. Могла уронить чашку со стола, столкнув её лапкой, или начать драть диван коготками, при этом издавая громкие фыркающие звуки.