– Ты – умный. Все рассчитал. А я стояла перед ними, как рабыня на невольничьем рынке, и ты сидел совсем чужой… – Рита захлюпала носом.

– Посмотри на меня! – попросил он.

– Не буду!

– Почему? – удивился он.

– Ты меня заколдуешь. Как их.

– Что за глупости! Заколдованная ты мне не нужна. Иди сюда, воробышек!

Он ласково потянул ее за руки, и Рита, сама не зная как, оказалась у него на коленях. Она тихо всхлипывала, уткнувшись мокрым лицом ему в плечо, а он бережно гладил ее по спине. И ей было тепло и радостно, как в детстве, когда она, кроха, ударившись, сидела также на коленях отца, хныкая и жалуясь, а он гладил ее по спинке, ласково целуя и утешая…

– Ты обещал мне все рассказать…

– Доброе утро!

– По-моему, уже не утро.

– Для тех, кто только проснулся, утро.

– Не надо подкалывать. Я долго спала?

– Триста километров по спидометру.

– Противный!.. Ты обещал. Рассказывай!

– Наверное, надо издалека…

– Опять про прадеда Кузьму?

– До Кузьмы еще восемьсот лет. Это Франция, второе тысячелетие от Рождества Христова. Точнее, XII век. Еще не единая страна. Та часть, что к северу от реки Луары называется страна "ойль". Ей правит король. К югу от Луары лежит страна "ок", или Окситания, которой владеют графы Тулузские. Страна "ойль" – бедная, раздираемая междуусобицами, неграмотная. Страна "ок" процветает. Здесь нет крепостного права, жесткого сословного деления: дворянин может жениться на мещанке и наоборот; городами правят не столько феодалы, сколько избранные магистраты, здесь спокойно живут и богатеют евреи, которых уже преследуют по всей Европе, здесь расцветает искусство трубадуров. Слышала про них?

– Учили в университете. Этот… Бертран…

– Де Борн… Пейре Видаль, Жиро де Борнейль, Пейре Кардиналь… За четыреста лет их было около пятисот. Представляешь, пятьсот трубадуров!

– А ты откуда все это знаешь?

– Я же филолог. Изучал. И вообще, собирался стать переводчиком поэзии трубадуров.

– С французского?

– С окситанского. В стране "ок" говорили на окситанском, или прованском языке. Уже тогда, в XI – XII веках он, если не считать латынь, был языком большой литературы в Европе. Настолько, что Данте даже собирался писать свою "Божественную комедию" на окситанском.

– Ты знаешь окситанский?

– Я собирался переводить с языка оригинала.

– Разве у нас его преподавали?

– Его и сейчас не преподают. Сначала я выучил французский.

– Ты знаешь французский?

– Подзабыл немного, но когда-то знал в совершенстве.

– Ну, Телюк!.. Никогда бы не подумала. Так что с окситанским?

– Преподаватели наши ездили во Францию, я дал денег и попросил привезти мне учебник и словарь окситанского. Поэтому я не говорю на нем. Не слышал никогда. Только читаю и пишу. Для перевода достаточно.

– И много перевел?

– Не очень. Сложно было достать оригинальные тексты. А потом появилась семья, и стало не до переводов…

– А что со страной "ок"?

– Страна процветала. Граф де Фуа и король Арагона вели переписку в стихах, в то время как король Франции Филипп-Август едва мог нацарапать свое имя. Все было хорошо, пока католическая церковь не обратила внимание на катаров.

– А это еще кто?

– Катары, с греческого, "чистые". Еще их называли альбигойцы. Это от латинского albus, белый. Многие считают, что так их звали по имени города Альби, где, якобы, был центр их движения. Но в Альби катаров было мало… Себя они называли Добрыми Людьми и считали христианами, хотя, по сути, ими никогда не были. Они последователи манихейской ереси.

– Какой?

– По имени пророка Мани, жившего спустя два века после Христа. Мани пытался объединить воедино христианство, зороастризм, буддизм и некоторые другие верования. Говорил: "После чего явилось мне Откровение и в последнем поколении даровано было пророчествовать мне, Мани, посланцу Божьему." Его казнили после страшных пыток в Индии… Катары были очень набожны и вели аскетический образ жизни. Они не лгали, помогали другим. У них был лозунг: "Вера без добрых дел мертва!" Поэтому их уважали и любили. Даже правители.

– Чем же они не угодили католической церкви?

– Тем, что вытесняли ее из Окситании. Церковь в те времена жила за счет десятины – налога в десятую долю доходов верующих. Катары призывали не платить. Они не признавали крещения и церковного брака, отвергали Ветхий Завет. Но, самое главное, на фоне тогдашних католических священников и монахов, пьяниц и обжор, неграмотных, лживых, похотливых, катары выглядели истинными слугами Божьими. Этого им простить не смогли…

– И что сделала церковь?

– Сначала послала в страну "ок" проповедников. Но даже святой Доминик, который там проповедовал, ничего сделать не смог. Совершенные, это высшая степень посвящения у катаров, не только великолепно знали Святое Писание, но и астрономию, философию, медицину… На открытых диспутах они легко побеждали католических проповедников.

– А чему учили Совершенные?

– Что царство Бога – только на небе. А землю создал дьявол, поэтому жизнь человека на ней так трудна. "Господь очень добр, – говорили они. – А в нашем мире добро отсутствует. Значит все, существующее в этом мире, сотворил не Он."

– Правильно говорили.

– Поэтому это очень не нравилось папе и его легатам. Когда не помогли католические проповедники, они послали армию.

– Чью?

– Сброд со всей Европы. Пообещали полное прощение грехов. В то время люди платили огромные деньги за индульгенции – письменные прощения грехов. А тут задаром… Крестовый поход. Единственный за всю историю крестовый поход внутри Европы. Христиане против христиан.

– И?

– Окситанцы отчаянно сопротивлялись. Причем, рядом сражались и катары, и местные католики. Для них пришельцы были не единоверцами, а врагами, отбирающими земли и убивающими всех без разбора. Война продолжалась почти сорок лет. Крестоносцы и в Азии не были ангелами, но здесь… Им же наперед простили все грехи. Они вырезали подчистую целые города. Не соблюдали договоров, лгали, нарушали клятвы. Отменная была сволочь! Последние катары заперлись в замке на горе Монсегюр. Его осаждали десять месяцев, хотя там была всего сотня воинов. Остальными жителями замка были мирные люди и Совершенные во главе с епископом катаров Бертраном Марти.

– Бертраном?

– Да. Тем, о котором писал Ломтев в своем дневнике. Он, видимо, является во снах всем владельцам чаши.

– А ты откуда знаешь?

– Я его тоже видел. Есть теория, подтвержденная научно, что камни могут сохранять информацию, накапливавшуюся в них веками. Современная наука пока не может ее извлечь. Но особые камни и в особых случаях, видимо, могут передавать ее людям.

– Как это было?

– Почти как в кино. Только в кино всегда можно встать и выйти из зала. Или выключить видео. А здесь ты должен смотреть.

– А что за чаша?

– Грааль.

– Тот самый? Который воспевали трубадуры? Чаша, из которой пил сам Христос?

– Именно.

– И ты мне не показал!

– Когда мы подъехали к офису, ты уже спала.

– Надо было разбудить!

– Успеешь еще. Она с нами.

– Какая она?

– Как в предании. Выточенная из цельного камня размером и формой с большой апельсин. Кстати, по-окситански Грааль означает "каменная ваза". Второе значение – "королевская кровь".

– Почему кровь?

– В апокрифическом, не признанном церковью, Евангелии от Никодима сообщается, что Иосиф Аримафейский, тот праведник, что похоронил тело Христа в своем гробе; отправился в дом, где Христос провел последнюю вечерю с учениками. Там он взял чашу, из которой пил Христос, и собрал в нее несколько капель священной крови, вытекшей из раны от удара копья римского солдата. Видимо, так тогда было принято: известны еще две чаши, в которых была кровь Христа.

– А из какого она камня?

– По преданию Грааль сделан из огромного изумруда, упавшего со лба Люцифера в момент низвержения его с небес.