Он хрипло рассмеялся.
— А что же еще? Оно пару раз проплыло вокруг корабля. Это было что-то огромное, словно гора, но двигалось оно изящно, как дельфин. Оно пару раз вынырнуло, а затем опять погрузилось в воду. А потом… потом… — Запнувшись, он быстро опустошил свой стакан и протянул его мне.
Я покачал головой и спросил:
— Что же случилось потом?
— Оно уничтожило корабль, — глухо ответил Баннерманн.
У него задрожал голос, а когда я заглянул в его расширившиеся от ужаса глаза, то понял, что в этот момент Баннерманн переживает все события трагического дня еще раз.
— Все… все произошло мгновенно, — сказал он. — Я даже не знаю, как это было на самом деле. Сначала — удар, а затем корабль развалился на две части, словно его разрубили. В тот момент, когда это произошло, я стоял на носу корабля вместе с Макгилликадди.
— Макгилликадди? — перебил я капитана.
— Человек, о котором я говорил вам, Крейвен, — ответил Баннерманн. — Тот единственный, кому тоже посчастливилось выжить. Мой казначей. Нас выбросило за борт, но я еще успел увидеть, как чудовище утащило корабль на глубину. Ничего… ничего не осталось, Крейвен, совершенно ничего. Даже щепок.
— А команда? — осведомился я.
Баннерманн помрачнел еще больше.
— Они все мертвы, — сказал он. — Они, несомненно, утонули. Утонули… а может быть, их проглотило это чудовище.
Он замолчал. Я тоже ничего не говорил. Баннерманна нельзя было назвать любителем розыгрышей. Капитан всегда относился к подобным вещам серьезно, к тому же я видел, что он не лжет. Он верил в то, что произошло на его глазах, хотя это вовсе не означало, что описанные им события были правдой.
— А что произошло потом? — поинтересовался я после паузы.
— Нам повезло, — ответил Баннерманн. — Я и сам не знаю, как нам с Макгилликадди это удалось, но мы спаслись от чудовища. Нас подобрало рыбацкое судно. А потом я пошел в управление порта.
— Но никто вам не поверил, — констатировал я.
Баннерманн кивнул.
— Конечно нет. — Он нахмурился. — Никто не видел это существо и никогда не слышал ничего подобного. Я и сам бы не поверил, если бы был на их месте.
— Но у вас есть свидетель, — напомнил я. — Этот Макгиллигалли…
— Макгилликадди, — поправил меня Баннерманн. — Не смейтесь, его действительно так зовут. Я очень надеялся на него, ведь он видел чудовище точно так же, как и я, а может быть, даже сумел рассмотреть его получше. Но он исчез. Я искал его, однако никто не видел его с тех пор, как мы прибыли в порт. Наверное, он обезумел от страха и куда-то уехал, спрятался.
— Что же было потом?
— Ничего, — пробормотал Баннерманн. — Говорят, что будет официальное расследование. Но я прекрасно понимаю, чем оно закончится. Они даже не стали притворяться, что поверили мне. С тех пор я пытаюсь найти себе работу, но, увы, никто не берет меня к себе. Услышав мое имя, они гонят меня с порога, Крейвен. Я стал изгоем.
— Что же вам нужно от меня? — мягко спросил я.
Баннерманн смотрел на меня горящими глазами.
— Помощь, Крейвен, — сказал он. — Вы единственный, кто сможет мне помочь. Вы… вы знаете, что такие создания действительно существуют. У вас есть влияние. Вы ведь…
— Колдун? — резко перебил его я. — Можете спокойно произносить это слово. Чего вы от меня ждете? Что я щелкну пальцами, произнесу заклинание — и все вновь будет в порядке?
Это было грубо с моей стороны, и я тут же пожалел о сказанном.
— Извините меня, капитан, — улыбнулся я. — И все-таки скажите, что, по-вашему, я должен сделать? Я знаю, как пишется слово «корабль», но только этим, к сожалению, и исчерпываются мои познания в области судоходства христианского периода.
— Вы единственный, кто сможет мне помочь, — повторил Баннерманн, чуть не плача. — Крейвен, умоляю вас! Если мне не удастся доказать, что это чудовище существует, со мной все кончено!
— И вы думаете, что мне под силу это сделать? — Вздохнув, я покачал головой и опустил глаза. — Мне очень жаль, Баннерманн. Даже если бы я захотел, мне нельзя покидать Лондон. Я не могу сейчас заниматься вашими проблемами.
— Мне нужна ваша помощь, Крейвен, — настойчиво произнес Баннерманн. В его голосе звучали мольба и отчаяние. — Вы… В конце концов, вы передо мной в долгу.
Я резко вскинул голову. Во взгляде Баннерманна сквозило безумие, но он не отводил глаз, так что через некоторое время я признал себя проигравшим в этой молчаливой дуэли и отвернулся.
Вы передо мной в долгу.
Его слова эхом отозвались в моем сознании.
Да, я был перед ним в долгу. В неоплатном долгу. В тот самый момент, когда я вошел в его жизнь, все изменилось.
Возможно, он был прав. В последние месяцы я лишь брал все в долг, и это был долг не только перед Баннерманном, но и практически перед каждым, с кем я сталкивался с тех пор, как переехал из Соединенных Штатов в Англию. Наверное, пришло время начинать отдавать долги.
Ее окружал холод — холод, какого она раньше никогда не ощущала. В то же время ее переполняло странное чувство, как будто она парила. Казалось, к ней прикасается что-то бестелесное, и это что-то повсюду и нигде. Открыв глаза, девушка увидела лишь тьму.
Почему она до сих пор жива?
На мгновение Дженнифер подумала, что такова и есть смерть, однако вскоре отказалась от этой мысли. Все вокруг было чуждым и пугающим, но одновременно слишком живым, слишком настоящим, чтобы быть потусторонним миром.
Девушка попыталась вспомнить, что же с ней произошло, но образы в ее сознании смешивались, не желая выстраиваться в последовательную картину событий. Она упала за борт и попыталась уплыть. Потом появились чьи-то руки и утащили ее в холодную глубину озера.
Но почему она до сих пор жива? Холод и давление воды на дне глубокой расселины должны были убить ее, не говоря уже о том, что она не могла не утонуть. И все же Дженнифер чувствовала холод и соприкосновение с чем-то странным. Внезапно она вспомнила свои ощущения.
Вода. Казалось, что она плывет в ледяной стоячей воде.
Она испуганно поднесла руку к лицу и в тот же миг почувствовала сопротивление воды. Когда Дженнифер дотронулась пальцами до щеки, ощупала холодную влажную кожу подбородка и губ, ее сердце болезненно сжалось: она поняла, что находится под водой, глубоко на дне озера Лох-Фирт, в сотне футов под его серебристой поверхностью. Заточенная в водном пространстве, она свободно парила в бескрайнем черном ничто. Но эта вода должна была убить ее!
Дженнифер усилием воли подавила рвущийся из горла крик. Ее мысли путались, страх смерти смёл в сторону те жалкие крохи ясного сознания, которые у нее оставались. Девушка дернулась, чувствуя, как плывет в нежных объятиях воды, и натолкнулась плечом на поросший ракушками камень. Она в отчаянии сжала челюсти, задерживая дыхание, чтобы не расходовать драгоценный воздух, остававшийся в ее легких. Вглядываясь в темноту, она протянула руку и коснулась грубой поверхности скалы. Это был свод подводной пещеры, в которую ее затащило чудовище.
Обезумев, Дженнифер пять или шесть раз перевернулась, бесцельно колотя по воде руками, пока не натолкнулась на стену. Затем она вновь протянула руки вперед, во тьму. Внезапно камень исчез, и вместо скалы она ощутила под своими пальцами лишь воду. В то же мгновение перед ней возникло светлое пятно. Свет! Свет солнца, пробивавшийся сквозь толщу воды!
Дженнифер изо всех сил поплыла в ту сторону.
Утратив всякую способность мыслить логически, девушка не сумела сосредоточиться и хоть немного подумать о том, что происходит. В противном случае она наверняка поняла бы, что при таких обстоятельствах ей вряд ли удалось бы оставаться живой. Прошло несколько минут. Дженнифер волновало сейчас только одно: сколько времени ей потребуется, чтобы добраться до края подводного тоннеля и поплыть вверх, к свету и воздуху?
Сердце разрывалось в груди. Она по-прежнему не дышала, легкие болезненно сжимались, но она продолжала плыть, изо всех сил сопротивляясь желанию открыть рот и глубоко вдохнуть. Она знала, что это означало бы верную смерть, и молилась о том, чтобы остатков воздуха в ее легких хватило хотя бы на несколько секунд. Она с такой силой била руками по воде, что внезапно выпрыгнула над поверхностью воды до самых бедер и с плеском упала обратно. Ее лицо вновь погрузилось в воду, и она не могла дышать, но доли секунды ей хватило на то, чтобы увидеть берег, который находился почти рядом.