Шагов за пятьсот до цели Арист понял, что "его" стоянка занята. Сначала он разглядел стоящую чуть в стороне от дороги крытую телегу. Потом увидел серый дымок, столбиком уходящий в небо. Когда он подошёл ещё ближе, то заметил человека, сидящего спиной к дороге и подкидывающего в костер ветки. Ещё один вышел из-за жиденьких деревьев на ходу завязывая пояс штанов. Он заметил фигуру одинокого путника на дороге и что-то сказал сидящему у костра. Тот обернулся. Из телеги вылез третий и они принялись рассматривать приближающегося Ариста.

Парень же, не мешкая, свернул с дороги и смело направился к компании. Другого, более удобного ночлега, он всё равно не найдёт, сумерки уже вступили в свои права, постепенно погружая местность во тьму. До лагеря незнакомцев было около пятидесяти шагов, видимо, им тоже приглянулись эти деревья, раз они погнали лошадь с телегой прямо по высокому разнотравью. Лошадь, которая раньше была скрыта от взгляда парня телегой, теперь показалась во всей красе. Воронная, лоснящаяся и ухоженная, она никак не походила на тягловое животное. Вместе с обшарпанной, крытой рваной холстиной телегой, она смотрелась, как именинный пирог рядом с заскорузлой потрескавшейся кружкой. Неправдоподобно и странно, одним словом.

Арист понял, что люди, к которым он направляется, не простые работяги-крестьяне, возвращающиеся с городской ярмарки, а скорее всего разбойники, коих в этих местах пруд пруди.

Рука, которая уже потянулась было к голове, упала. Парень решил, что раз уж звезды сегодня сложились таким образом, то он им немного подыграет. Можно прикинуться недалёким деревенским простачком, красть у него нечего, а у воров вроде есть свой кодекс чести, вряд ли они решат его убить. А значит, лист лопуха, лежащий на его голове, и защищающий весь день от солнца, сыграет на руку. Арист знал, что с этим лопухом на светлых волосах он выглядит не просто недалёким, а даже слегка придурковатым.

Он широко улыбнулся и сделал последний шаг к стоянке, вступая в круг света от костра. Трое мужчин настороженно наблюдали за ним, не пытаясь при этом ни напасть, ни заговорить.

— Здоров, путники! — парень сдернул с головы лопух, словно шляпу и повёл им вокруг. — Смотрю иду, костерок горит. Так к огоньку захотелось, аж поесть-попить нечего! Не прогоните? Могу и голодным пересидеть, лишь бы от волков-вурдалаков далече быть.

— А ты кто такой будешь? — подал голос самый высокий разбойник. Одежда на нем была не в пример остальным, парусиновая рубашка, добротные домотканые штаны, плотная кожаная жилетка, все это явно указывало на его статус в этой компании. А пояс с ножнами, в которых угадывался длинный кинжал заставлял немного взгрустнуть. Лицо тоже соответствовало представлениям Ариста о разбойниках: почти лысая голова, шрам, пересекающий правый глаз, со лба на щеку, и взгляд. О, от этого взгляда наверное, многие испытывали ужас. Как у цепного пса, который молча смотрит и не лает, словно говорит, что будь он свободен, то порвал бы на части. Тяжёлый и злой взгляд был. Неприятный.

Арист мысленно поёжился, но глаза не отвёл, зная, что отступать поздно и бессмысленно.

— Я Арист, друзья кличут просто Рист, для жёны же любимой-единственной буду — Ари. Следую в славный град Фирган, работу искать по душе да по совести. А вы люди добрые, торговать али покупать едете?

— Мы уже с Фиргана едем, — сообщил тот, что следил за костром. Высокий грозно глянул на него и тот втянул голову в плечи, замолкая. Он был чернявым, кудрявым и, скорее всего, мог бы быть любимцем женщин, если бы у него были оба уха, а не уродливая, кое-как прикрытая волосами дыра, на месте левого.

Третий разбойник, как успел заметить Арист, отличался очень маленьким ростом и густой чёрной бородой, которая, казалось, срасталась с бровями, полностью скрывая черты лица. Только глаза зыркали из-под всей этой растительности.

В общем, доверия они у парня не вызывали совсем. Типичные тёмные личности, коих он уже успел повидать в своей бродяжной жизни. Будь у него хоть что-то ценнее драных ботинок в мешке, он бы уже драпал от них по темноте, да по полю, да всё равно в какую сторону.

Но он беднее их кобылы, устал и оголодал, а значит будет стоять на своём.

— Ну так что? Не прогоните бедного путника в ночь, петь волкам-упырям песни пустого брюха? — парень отлично умел изображать из себя тех, кем не являлся, стоило ему лишь представить нужный характер и правильные слова начинали литься из него словно доброе вино из кувшина. Мелодично и неотвратимо.

Вот и сейчас, высокий разбойник пару секунд с прищуром его разглядывал, в то время, как двое остальных помалкивали, ожидая его решения.

— Я смотрю, ты весьма говорлив, братец, — наконец заговорил он. — А помимо болтовни пустой, что ещё сказывать умеешь?

— Да что угодно! Истории былые-небылые, легенды красивые аль кровавые, случаи разные смешные, да не очень! Я сказителем в Фиргане хочу зарабатывать, много чего уже услышал да узнал, теперь с людьми поделиться хочу, за плату умеренную, — Арист так затораторил, что у самого голова едва не заболела, но зерно интереса он заронил. Сказителей везде любили и привечали, а уж если сказитель хороший, то всегда себе на кусок хлеба наболтает. Ему уже приходилось зарабатывать подобным образом. Ворочать языком намного проще и приятнее, чем, например, чистить свиные хлева, рыть котлованы под будущие заливные пруды или бегать с хворостиной за стадом коров.

— Ну что же, коли не брешешь — оставайся. Ты нам истории, мы тебе миску похлёбки, да вина кружку не пожалеем, — постановил главарь, хлопнув себя по бедру.

— А звать-то вас как изволите? — радостно спросил Арист, сбрасывая с плеча мешок. Лопух он давно выкинул, и до сих пор вспоминал взгляды разбойников, которыми они проводили злосчастный лист.

— Меня можешь звать Маргатом, а это Морда, — высокий указал на бородача, — и Ухо, — кивок в сторону чернявого.

— Ага-ага, — парень бочком продвинулся к костру и бросив мешок на землю, уселся на него. Он сделал вид, что каждый день встречает людей с кличками вместо имён и ничего плохого в этом не видит. Морда и Ухо, подумаешь.

— Эй, парень, барахлишко-то своё не помнёшь? — с хитрой ухмылкой спросил Ухо, и с хрустом сломал ветку об колено.

— Да, у меня там только ботинки предсмертные, да рубаха исподняя, — простодушно ответил Арист.

— Что за предсмертные? — заинтересовался Морда, тоже усаживаясь к костру.

— Ещё раз их надену — и всё, смерть ботиночкам придёт! — хохотнул парень. Маргат ещё раз окинул их взглядом и, развернувшись, направился к телеге, в которую и со скрипом залез. Скрипела телега, явно доживающая свои последние деньки.

— А кошель-то, поди на поясе таскаешь? — если Ухо и пытался скрыть свою воровскую натуру, то у него это получалось довольно плохо. Он не просто задал вопрос, при слове "кошель" глаза у него масляно заблестели, а чуткие пальцы ловко пробежались по вороту рубашки, явно не зная куда себя деть.

— Таскаю, — "будущий сказитель" горестно сорвал с пояса интересующий вора предмет и развязав тесемку, потряс им над землёй. Из кошеля вылетел сухой листик осины и медленно спикировал в костёр.

— М-да... — разбойники были явно разочарованы представшим зрелищем.

— То ли сказитель ты неважный, то ли покутить любишь, — постановил Морда.

На этом интерес разбойников к персоне Ариста иссяк и они принялись за приготовление ужина. Маргат довольно быстро вернулся к очагу и принёс бутыль в которой оказалось вино.

С участием напитка готовка пошла быстрее, и вскоре похлёбка уже кипела в чёрном засаленном котелке, вино булькало в желудках, а Арист рассказывал очередную байку. Давно стемнело, воздух из жарко-давящего стал прохладным, вокруг стрекотали насекомые, а аромат будущего ужина буквально сводил с ума.

У всех поднялось настроение, сказитель перешёл на не самые приличные истории, миски с едой опустели раз, другой. Пустая бутыль из под вина откатилась к телеге, но на неё никто не обратил внимания.