Именно отец настоял на том, чтобы дать Хэлин университетское образование, и она подчинилась его воле. Но когда ей предложили место в студенческом общежитии, опять-таки именно он, отец, настоял, чтобы она ежедневно ездила восемьдесят миль туда и обратно, что лишило ее всякого общения со сверстниками. Правда, она и не возражала, поскольку к тому времени уже встретила Карло.

Только сейчас она с изумлением осознала, насколько невероятной была эта встреча. Вилла, куда они приехали на каникулы, находилась в уединенном месте за городом далеко от Рима. Предполагалось, что долгие недели каникул пройдут в саду или у бассейна. В город она выезжала только по выходным дням вместе с отцом, Марией и Андреа. Быть может, такое место для каникул было выбрано опять-таки для того, чтобы отгородить ее от жизни? Если так оно и было, замысел безусловно провалился. В тот единственный раз, когда Мария взяла Хэлин с собой в город, они столкнулись с Карло. Понятно, почему Мария просила ее не рассказывать об этой встрече отцу; как его жена и самый близкий ему человек, она прекрасно знала, как он прореагирует, узнав, что его дорогая дочка встречается с мужчиной.

Как ни печально, надо было признать, что бабушка права. Однако, анализируя свои чувства, Хэлин приходила к выводу, что ее любовь к отцу не уменьшилась от того, что теперь в ее глазах он перестал быть идеалом. Напротив, она прониклась к нему симпатией. Если вспомнить известные обстоятельства его первого брака и ее собственного появления на свет, то не приходится удивляться, что он изо всех сил старался изолировать ее от окружающей жизни. Хэлин грустно улыбнулась: он ошибался в одном отношении. Она никогда бы не могла стать неразборчивой в своих связях. Последние два года убедили ее в этом. Карло был единственным мужчиной, который когда-либо пробуждал чувственную сторону ее натуры, и прошедшие несколько дней заронили ей в душу тревожное подозрение, что он навсегда останется этим единственным.

Хэлин вздохнула, сожалея, что жизнь не сложилась, как могла бы. И тут же ужаснулась: куда завели ее эти мысли! Если признать, что отец не был беспристрастным судьей, каким ока его считала, значит, можно утверждать, что причины, по которым он отверг предложение Карло жениться на ней, не были правдивыми или во всяком случае не совсем правдивыми. Не могло ли быть так, осмелилась она даже предположить, что первое предложение Карло выйти за него было чистосердечным?

Хэлин была настолько погружена в свои мучительные размышления, что испытала что-то вроде шока, когда вошла София и спросила, предпочитает ли она ланч в помещении или на открытой террасе. Хэлин выбрала террасу, поблагодарила Софию и извинилась за то, что той пришлось подняться с первого этажа. Она не предполагала, что уже час дня. Перекусив холодным мясом с салатом, Хэлин согласилась с предложением Софии, что после ланча неплохо бы отдохнуть.

По дороге в Палермо — за рулем был Томассо — Хэлин не могла подавить в себе радостное ощущение благополучия. Она проснулась после сиесты такой отдохнувшей и энергичной, какой она не чувствовала себя ни в один из дней минувшей недели. Зеркало подсказало ей, что она выглядит великолепно в кремовой шелковой юбке, кофточке в тон и босоножках на высоком каблуке. Она покинула виллу почти веселой. Но если бы кто-нибудь осмелился предположить, что ее хорошее настроение может быть связано с тем фактом, что она едет на свидание к собственному мужу, она стала бы это яростно, хотя, вероятно, и неискренне отрицать.

Природа лениво томилась под знойными, иссушающими лучами послеполуденного солнца. Но глаз радовали яркие цветовые пятна пейзажей и насыщенная, переливающаяся бирюза моря.

Когда они приехали в город, Томассо остановился перед большим, видимо, только что построенным административным зданием, помог Хэлин выйти из машины и проводил ее в огромное, с застекленным фасадом фойе. Их приход совпал с моментом, когда открылись двери одного из лифтов, занимавших целую стену. Глаза Хэлин распахнулись от удивления — она узнала тех, кто был в кабине. Склонив голову, Карло тихо беседовал с женщиной, которую затем вывел из лифта под локоток. Катерина! Кто же еще, мелькнула у Хэлин мрачная мысль. У Катерины было выражение кошки, которой досталась сметана, и по какой-то непонятной причине настроение у Хэлин резко испортилось. Она посмотрела на Карло. Тот как будто не замечал их с Томассо, а если заметил, то не спешил отреагировать на их присутствие. Томассо, наконец, осторожно кашлянул, чем привлек к ним внимание Карло, но и тогда он не заговорил с Хэлин, а лишь поблагодарил Томассо и отпустил его.

Хэлин чувствовала, как это небрежное с ней обращение вызывает у нее нарастающую ярость. Но прежде, чем она успела открыть рот, заговорила Катерина. В ее глазах плясали злые искорки:

— Ну, как мило с твоей стороны, Хэллин! Пришла увидеться со своим мужем. Что случилось? Ты что, не доверяешь ему, когда он не под твоим присмотром?

Хэлин почувствовала себя какой-то Дюймовочкой и, не подумав, проговорилась:

— Он сказал, что я должна придти… — Тут же ей страшно захотелось взять свои слова назад — оба ее собеседника расхохотались. Катерина, бросив снизу вверх на Карло понимающий взгляд, сказала:

— Ну, Карло, я вижу, ты намерен превратить Хэлин в послушную сицилийскую женушку.

Карло отпустил локоть Катерины и, сделав пару шагов, оказался перед Хэлин. Он взял ее за плечи и, склонившись, крепко поцеловал в губы. Она замерла в его руках и почти не слышала, как он быстро сказал:

— Я женился на Хэлин только по одной причине. Хотел, чтобы она стала моей женой, — такая, как она есть. Так что не затевай своих обычных козней, Катерина, а то…

Хэлин пропустила мимо ушей эту протестующую реплику. Ее голова была слишком занята тем, что сказала Катерина, на что она намекнула. Как он посмел!?.. Как он посмел обсуждать ее со своей бывшей любовницей или, может быть, даже не бывшей? А он, конечно, обсуждал. Катерина воспользовалась точно теми же словами, что и Карло, когда он настаивал, чтобы она, Хэлин, вышла за него замуж.

Острая, как нож, боль пронзила Хэлин. Она знала, что Карло дьявол во плоти, но никогда не ожидала, что тот падет так низко, чтобы открыть Катерине тайну их брака, В ее разгоряченном мозгу пронеслась яркая картина: ее муж и эта женщина вместе посмеиваются над «бедной маленькой англичаночкой», взятой в жены только затем, чтобы произвести на свет ребенка. Хэлин попыталась убедить себя, будто ей все равно, что думают о ней Карло с Катериной, но на душе от этого легче не стало.

Она не помнила, как они очутились на улице, и единственное, что она услышала — это последние слова Катерины:

— Не забудьте, в пятницу на будущей неделе!

Карло сел в машину и искоса поглядел на сидевшую рядом молодую женщину. Хэлин чувствовала на себе этот взгляд, но упрямо смотрела перед собой и делала глубокие вдохи, пытаясь сдержать нарастающую у нее внутри волну унижения и обиды. Карло взял ее за подбородок и повернул лицо к себе. Она молча ответила взглядом на взгляд, не подозревая, как заметна боль, затаившаяся в глубине ее зеленых глаз.

— Что с тобой, Хэлина? — спросил он мягко. — Ты выглядишь довольно бледненькой. Спала после ланча? Я просил Софию напомнить тебе о сиесте.

Какая забота! — подумала она с горечью. Ее взгляд скользнул вниз на его губы, потом метнулся прочь. Он говорил так, будто беспокоился о ней, но она знала, насколько ложно такое впечатление.

— Да, спала, спасибо тебе. И чувствую себя прекрасно, — ответила она. Карло все еще держал ее за подбородок, его большой палец, нежно поглаживающий ей щеку, настраивал совсем не на то. Пытаясь как-то заставить себя отвлечься от такого рода мыслей, она резко спросила:

— Послушай, что имела в виду твоя подруга, когда сказала что-то насчет пятницы на будущей неделе?

Отняв руку от подбородка Хэлин, он выпрямился в кресле машины, завел мотор, и улыбка тронула уголки его губ.

— Нужно слушать собеседников более внимательно, сага, тогда будешь знать. Она пригласила нас на вечеринку.