С тех пор как она встречалась с Лисандером в Лондоне, прошло только десять дней, однако они оказались невероятно бурными. «Мадригал-Корт» наводнили незнакомые люди, которые осматривали дом, двигали мебель, стучали по стенам и поднимали полы. Перемены происходили повсюду, куда бы ни глянула Офелия, но ни разу никто не спросил ее мнение. Две фирмы уже приступили к аварийным ремонтным работам, и шум мощной техники нарушал мирное течение жизни. Однако Офелия наслаждалась тишиной в саду, ворота в который она нашла открытыми в тот же вечер, как вернулась из Лондона. Она подумала, что это награда ей за то, что она не ударила Лисандера по лицу, когда он поцеловал ее.

Сотрудники Метаксиса осмотрели особняк, выбирая комнаты для хозяина. Изумленные отсутствием роскоши и удобств, а также холодом, они на нескольких грузовиках доставили мебель, осветительные приборы, ковры, шторы и постельные принадлежности. Уборщики вычистили каждый уголок, а надменный повар-иностранец с помощником привез кухонное оборудование. Только Хэддок получал удовольствие от суеты, новых лиц и голосов.

Офелию атаковали парочка вечно ссорящихся модных стилистов и команда косметологов. Все они относились к ней как к кукле, которую надо раскрасить, причесать и упаковать. На повестке дня теперь были декольте, короткие юбки, сексуальное нижнее белье и очень высокие каблуки. Офелия покорно надела свадебное платье и вычурное белье в день свадьбы, но в дальнейшем планировала ничего не трогать в новом гардеробе, который занимал теперь отдельную комнату.

Лисандер все это время отсутствовал. Они только один раз говорили по телефону, и то по инициативе Офелии, потому что ее раздражала его привычка передавать указания через своих людей. Офелия попыталась отказаться от огромной суммы денег, предложенной ей в качестве вознаграждения за подписание брачного контракта, по которому в случае развода каждый получает только свое. В контракте определялась огромная сумма на ее ежемесячное содержание, а Лисандер уже оплатил все счета поместья. Метаксис заявил, что договор должен быть убедительным, поэтому он не может предложить ей меньше. Офелия подписала документ, подавив опасения и подозрения, что он не верит в ее благородство. Когда срок их договоренности истечет, она вернет ему все деньги.

После тяжелой недели в Греции Лисандер прилетел на свадьбу. В Афинах ему было нелегко сдерживать природную властность и играть роль второго плана, поскольку главная отводилась медицинскому персоналу. Хорошо, что ему не свойственна эмоциональность и, в отличие от приемного отца, он не поддавался панике, не заламывал руки. И если сейчас у него было необычно плохое настроение, то он винил в этом глупую тайную свадьбу.

Лисандер невесело размышлял о том, сколько времени потребуется, чтобы превратить ужасный дом в роскошное жилище, и будет ли у него это самое время. Вертолет приземлился на лесистом участке, недалеко от церкви. До церемонии оставалось менее пяти минут — он великолепно все рассчитал. Команда юристов выступит в роли свидетелей, и через сорок восемь часов он снова будет в пути...

Медленно потекли минуты... Церемония должна была начаться четверть часа назад.

— Я привезу ее, — решительно заявил Лисандер, направляясь к вертолету.

Но в этот момент появился свадебный лимузин. Шофер открыл дверцу, и из него медленно, словно у нее было в запасе время, вышла Офелия. Каскад тяжелых золотистых волос падал на плечи, подчеркивая изящные черты лица и холодные голубые глаза, и придавал ей поразительное очарование. Когда Лисандер видел ее в последний раз, она напоминала неограненный алмаз. Теперь Офелия стала бриллиантом превосходного качества. Внешнее совершенство и алчность внутри, с усмешкой напомнил себе он.

— Ты опоздала. — В его голосе звучал холод. Офелия едва заметно пожала плечами и мельком глянула на него. Коротко стриженные волосы блестели на солнце, выделяя высокие скулы и крепкий подбородок. Офелия испытала странное ощущение, которое горячей волной разлилось по позвоночнику, и покраснела.

— Но в конце концов пришла.

Лисандер воспринял это как намек на его отца, который бросил мать Офелии. Звездным часом родителя это не назовешь, но у Аристида были свои причины, и Лисандер не оценил укол.

— Пойдем в церковь, — пробормотал он, вежливо предлагая свою руку.

Началась церемония. Офелия думала о матери и дрожала, словно стояла на холодном ветру. Она замерла, когда узкое кольцо из платины оказалось у нее на пальце, и ощутила всю чудовищность их обмана, поскольку священник радостно улыбнулся ей.

Офелия забралась в лимузин и, не удержавшись, посмотрела на Лисандера. Он был великолепен. В карих глазах читалось ленивое любопытство, от которого сердце Офелии учащенно забилось. Она поспешно отвела взгляд, желая тем не менее снова и снова изучать его жесткое, красивое и уверенное лицо. Ей казалось, что она подхватила вирус, который уничтожил ее здравый смысл и способность контролировать себя. Вирус безрассудной страсти, как определила сама Офелия. Неужели она так уязвима, потому что никогда не имела любовника?

Подобная мысль рассердила Офелию, она никогда не думала об этом. Она просто никогда не встречала того, с кем захотела бы подобной интимности, а свидания всегда считала нудным мероприятием. Девушка уже давно решила про себя, что является одиночкой и секс ее не интересует. Но за две встречи и с помощью единственного поцелуя Лисандер Метаксис продемонстрировал ей, каким сильным и убедительно чувственным может быть соблазн. Неужели она не извлекла урок из ошибок собственной матери?

Когда лимузин подъехал и остановился у особняка, Офелия едва ли не на ходу выбралась из машины, увернулась от ожидавших фотографов и поспешила к мосту через ров. Она думала только о таинственном письме бабушки.

— Офелия... — еле слышно сказал Лисандер. Офелия замерла. Ей не нравилось, как он произносит ее имя. Она ненавидела эту тихую и одновременно командную интонацию, которая намекала, что только глупец осмелится ослушаться его. Офелия медленно повернулась и пошла назад.

— Я просто не хочу видеть вспышки этих дурацких фотоаппаратов.

— Улыбнись, — поторопил Лисандер, обнимая ее маленькую фигурку, такую же несгибаемую, как стальной прут. — Ты можешь!

Через несколько минут он отпустил ее и развернул к себе лицом. Офелия посмотрела на него. В лучах заходящего солнца его глаза блестели чистым золотом. Лисандер наклонился и нежно коснулся ее губ. Его язык осторожно раздвинул их и проник внутрь. Офелия задохнулась от сладостного ощущения. Еще секунду назад она дрожала от прохладного апрельского ветерка, а сейчас таяла в его объятиях, ее дыхание смешивалось с его, а сердце стучало так быстро, что кружилась голова.

Потом Лисандер опять отпустил ее. Офелия увидела довольную улыбку фотографа, затем — самодовольный блеск в глазах Лисандера. Ее бросило в жар. Она забыла, где находится и почему играет роль невесты. Но Лисандер ничего не забыл.

— Мне кажется, это было лишним, — бесцветным голосом сказала Офелия.

— Так мы будем выглядеть более убедительно, — не задумываясь, ответил Лисандер, раздраженный своей несдержанностью.

На крыльце их приветствовал официант, держа в руках поднос с двумя изящными бокалами шампанского.

— Я не пью, — нахмурилась Офелия.

— Но сегодня — особый случай. — С этими словами Лисандер сунул ей в руки бокал.

От злости Офелия сжала ножку бокала с такой силой, что испугалась, как бы он не сломался у нее в руках. Одним движением она опрокинула в себя содержимое, поставила бокал на поднос и осмотрелась. Зал был заполнен, юристами, которые с удовольствием пили и ели. Лисандер вскоре присоединился к ним, а Офелия устремилась к своему адвокату.

— У меня письмо для вас, — улыбнулся Доналд Мортон.

— Спасибо. — Офелия взяла пухлый конверт и на секунду замешкалась, прежде чем открыть. Когда она развернула документ, лежавший внутри, из него выпала маленькая бумажка. Офелия подняла ее и нахмурилась, увидев там одно написанное от руки предложение.