— Вы что, не в курсе? Бог мой, Ребек, лягушатники уже к северу от Шарлеруа! Я послал Дорнбергу донесение черт знает сколько времени назад!

Его слова будто повисли в воздухе. Теперь уже Ребек не мог произнести ни слова.

— Боже милосердный, — через несколько секунд произнес он и начал застегивать свой голубой мундир. — Офицеры! — по всему дому разнесся его крик. — Офицеры! — он сбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. — Покажите, где, — он буквально втолкнул Шарпа в комнату с картами и растворил ставни, наполнив комнату светом.

— Здесь, — Шарп ткнул перепачканным пальцем в место к северу от Шарлеруа. — Смешанные силы; пехота, кавалерия и пушки. Я был там утром и еще раз в полдень. И оба раза дорога была заполнена войсками. Во второй раз мне не удалось увидеть слишком много, но должно быть на дороге был целый корпус. Пленный француз сказал, что по его мнению, с ними Наполеон, хотя он и не уверен в этом.

Ребек посмотрел на изможденное и запыленное лицо Шарпа и представил, как же он умудрился взять пленника, но не было времени для таких вопросов. Он повернулся к остальным офицерам штаба, собравшимся в комнате.

— Винклер, приведите Принца обратно, и побыстрее! Быстрее! Идите к Дорнбергу и выясните, что во имя Господа, происходи в Монсе. Шарп, поешьте немного. И отдохните.

— Я могу отправиться в Монс.

— Отдыхайте! Но сначала перекусите! Вы слишком устали.

Шарп подчинился. Ребек ему нравился, голландец, как и сам Принц, получил образование в Итоне и Оксфорде. Барон был гувернером Принца в Оксфорде и являлся живым доказательством того, что это была потеря времени, Принц не перенял ни капли здравого смысла Ребека.

Шапр прошел на опустевшую кухню, нашел хлеб, сыр и пиво. Когда он нарезал хлеб, в комнату вошла девушка Принца, Паулета. На ней было платье, небрежно обернутое вокруг талии.

— Из-за чего весь этот шум? — раздраженно спросила она. — Что происходит?

— Император перешел границу, — сказал Шарп по-французски.

— Это хорошо, — сказала Паулета.

Шарп рассмеялся, срезая с куска сыра заплесневевший край.

— Намажьте хлеб маслом? — предложила девушка.

— Я не нашел масла.

— Оно в буфете. Сейчас принесу, — улыбнулась Шарпу Паулета. Она не очень хорошо знала стрелка, но он был самый красивый мужчина в штабе Принца. Многие офицеры были привлекательны, но у этого англичанина был такой интересный шрам и такая заразительная улыбка. Она принесла из буфета тарелку с маслом и поставила ее перед Шарпом. — Может хотите яблоко?

— Не откажусь.

Паулета поставила перед собой тарелку с едой и налила немного пива в фарфоровую чашку Принца. Она отхлебнула пива, затем ухмыльнулась.

— Принц сказал мне, что у вас есть женщина во Франции?

Шарпа покоробила такая прямота, но он кивнул.

— Да, из Нормандии.

— Как это? Почему? Расскажите мне. Я хочу знать! Я хочу знать все обо всем и обо всех.

— Мы повстречались в конце войны, — сказал Шарп так, будто это объясняло все.

— И вы влюбились? — страстно спросила она.

— Я думаю, да, — скромно ответил Шарп.

— Здесь нечего стесняться! Я тоже однажды влюбилась. Он был драгун, но он отправился воевать в Россию, бедняга. Больше я его не видела. Он говорил, что женится на мне, но видимо его съели волки или убили казаки, — она вздохнула, вспомнив своего драгуна. — А вы женитесь на вашей французской даме?

— Я не могу. Я уже женат на женщине в Англии.

Паулета пожала плечами.

— Так разведитесь с ней.

— Это невозможно. В Англии развод стоит таких денег, что ты столько даже не видела. Может мне зайти в Парламент и попросить их принять закон специально для моего развода?

— Англичане такие глупые. Я думаю, Принц именно поэтому так любит все английское. Он чувствует себя у вас как дома. — Она рассмеялась. — А вы живете во Франции со своей женщиной?

— Да.

— А почему вы уехали от нее?

— Потому что Император посадил бы меня в тюрьму, а также из-за половинного жалованья.

— Половинного жалованья?

Шарпа ее расспросы и раздражали и развлекали одновременно, но все же он ответил.

— Я получаю содержание от английской армии. Если бы я остался во Франции, то перестал бы получать его.

Во дворе застучали копыта, это полковник Винклер отправился за Принцем. Шарп, радуясь, что ему не приходится скакать куда-либо, начал стягивать свои тугие сапоги. Паулета убрала его руки, стянула сначала один сапог, затем другой.

— Боже, ну и запах! — она со смехом отодвинулась от его ног. — А мадам покинула Францию вместе с вами? — Паулета задавала свои вопросы с простодушием ребенка.

— Мадам и наш ребенок.

Паулета нахмурилась.

— Из-за вас?

Он помедлил, подыскивая ответ поскромнее, но не смог придумать ничего кроме правды.

— Совершенно верно.

Паулета обхватила руками чашку с пивом и посмотрела через открытую дверь во двор, где куры лениво подбирали овес, а собака Шарпа подрагивала во сне.

— Должно быть, ваша французская леди любит вас.

— Я надеюсь, что да.

— А вы?

Шарп улыбнулся.

— Я люблю ее.

— И она здесь, в Бельгии?

— В Брюсселе.

— С ребенком? Сколько ему лет? Это мальчик или девочка?

— Мальчик. Три месяца всего, скоро четыре. Он тоже в Брюсселе.

Паулета вздохнула.

— Как это мило. Я бы тоже пошла за своим мужчиной в другую страну.

Шарп покачал головой.

— Для Люсиль это тяжело. Она ненавидит, что я сражаюсь против ее соотечественников.

— Тогда зачем же вы это делаете? — спросила Паулета негодующим голосом.

— Из-за моего жалованья. Если бы я отказался снова вступить в армию, мне перестали бы выплачивать содержание, а это единственный мой доход. Так что когда Принц пригласил меня, я согласился.

— Но вам же не хотелось? — спросила Паулета.

— Не совсем так. — Это было правдой, в это утро, шпионя за французами, Шарп ощутил, что ему доставляет удовольствие хорошо сделанная работа. Через несколько дней он снова станет солдатом и позабудет о недовольстве Люсиль.

— Значит, вы сражаетесь только за деньги, — произнесла Паулета так, будто ей стало все понятно. — И сколько же вам платит Принц?

— Один фунт, три шиллинга и десять пенсов в день. — Таково было вознаграждение бреве-подполковника в кавалерийском полку и такую сумму Шарп не получал никогда в жизни. Половина жалованья уходила на вознаграждение слугам, но Шарп все равно ощущал себя богачом, ведь это было гораздо больше, чем два шиллинга и девять пенсов, которые он получал как лейтенант на половинном жалованье. Он оставил армию в чине майора, но клерки в штабе Конной Армии считали его майорский чин только как бреве-майор, то есть данный только на период военных действий, и поэтому назначили ему лейтенантское содержание. Война вдруг дала Шарпу неожиданный доход, как и многим другим офицерам на половинном жалованье в обеих армиях.

— А вам нравится Принц? — спросила она.

Это был непростой вопрос.

— А вам? — вопросом на вопрос ответил Шарп.

— Он пьяница, — Паулета не беспокоилась о чувстве такта, просто изливала свое пренебрежение. — А когда не пьян, то выдавливает свои прыщики. Фууу! Я должна возвращаться к нему! — Она посмотрела на Шарпа. — Вы знаете, что он собирался жениться на английской принцессе?

— Да, знаю.

— Она отказала ему. Так теперь он заявляет, что женится на русской принцессе. Ха! Для этого он и годен, для русской. Они втирают масло в кожу, вы знаете это? По всему телу, чтобы не замерзнуть! Наверное, они пахнут. — Она отхлебнула пива, нахмурилась своим мыслям, но быстро вернулась к разговору. — А ваша жена в Англии. Она знает, что у вас уже другая женщина?

— У нее самой другой мужчина.

Эта фраза привела Паулету в изумление.

— Значит все в порядке?

— Нет, — Шарп улыбнулся. — Они украли мои деньги. Когда-нибудь я вернусь и заберу их назад.

Она уставилась на него.

— Вы его убьете?