У Бранди перехватило дыхание. Слава Богу, что Себастьян не смотрел на неё.

— Я не хотел этого. Во всяком случае, не таким образом. Я возжелал вас, чуть ли не с самой первой минуты. — Он медленно открыл глаза. — Вчера я лишь защищал себя, боясь поддаться вашему обаянию и неотразимой притягательности.

Бранди почувствовала волнение, сильное возбуждение и… гордость. Этот необыкновенный, невероятно привлекательный мужчина желает ее. Но в следующее мгновенье ею овладело раскаяние. Боясь показаться трусихой, она посмотрела

на него и с видом сожаления покачала головой.

— Прошу меня простить, но не думаю, что смогу… Я бы хотела. Мне нравится целовать вас, чувствовать ваши прикосновения. С того дня, как меня подвергли насилию, я ни разу не делала ничего подобного ни с одним мужчиной. Страх… — Бранди помолчала, стараясь успокоиться. — Он приходит внезапно, когда его не ждешь. Я пытаюсь подавить его, но не могу.

Себастьян мягко улыбнулся.

— Вероятно, кроме тех случаев, когда вы полностью владеете собой? Например, когда вы целовали меня у камина?

— Да. Тогда мне было не страшно. Вы сказали, что все зависит от меня, и я доверилась вам. Если бы вы схватили меня и прижали к себе, как сейчас, меня бы охватила паника.

— А сейчас вас это не беспокоит?

— Нет. Мы же не целуемся. И вообще вы выглядите не так, как тогда.

— То есть не выгляжу возбужденным?

Бранди застенчиво кивнула в ответ. Себастьян приподнялся и взял ее лицо в свои ладони.

— Хочу, чтобы вы знали: всегда, не только в эту поездку, не только в эти пять дней, стоит лишь вам захотеть, вы всегда будете главной в нашей команде. Если что не так, только скажите. Не стесняйтесь. Мне нужно знать, что я веду себя правильно.

— Означает ли это, что вы не против…

— Поцелуев и объятий? Разумеется, не против.

— А вам не… неприятно? Что меня изнасиловали или что меня до сих пор не покидают страхи?

— Боже, что за мысль! Конечно же, нет. Не стану вам лгать, мне хотелось бы найти мерзавца, который сделал это с вами, и убить его вот этими руками. Вы ни в чем не виноваты, и теперь я хорошо понимаю ваши страхи и чрезмерную осторожность.

— Вы действительно хотите, чтобы я вам все рассказала?

— Да, я хочу знать о вас все, о ваших радостях, страхах, снах и кошмарах, потому что это часть вас самой.

Бранди помолчала, думая о том, с чего начать, затем закрыла глаза и принялась рассказывать.

— Их было трое.

— О Господи! — Он судорожно вздохнул и больше не вымолвил ни слова.

«Сможет ли он выдержать ужасную правду о том, что с ней случилось? — подумала Бранди и решила: — Будь, что будет». Во всяком случае, даже если это оттолкнет его от нее, все, наконец, будет кончено и между ними не останется никаких неясностей. — Родители, сестра и я совершали круиз на пароходе по Карибскому морю. Это были мои последние каникулы до нынешней поездки. Мне только что исполнилось восемнадцать, и я считала себя очень взрослой. Я напропалую кокетничала. Но, как оказалось, не с теми, с кем надо. Было очень весело. Наконец я устала и спустилась в нашу каюту, не зная, однако, что те типы пошли вслед за мной. Думая, что никто, кроме Шэй, туда не войдет, я неплотно закрыла дверь. Негодяи даже не подумали постучать.

Я уже спала и проснулась, лишь, когда они заперли дверь. Никто не услышал моего крика. Они навалились на меня, всячески обзывая, и даже били по лицу, чтобы я молчала.

Себастьян поднес ее пальцы к своим губам и держал их так, не произнося ни слова, не задавая никаких вопросов.

— О том, что произошло, стало известно лишь на следующий день. Когда позднее Шэй вошла в каюту, мне было так плохо, что я просто продолжала лежать в каком-то оцепенении, не в силах рассказать ей о случившемся. Мне было слишком стыдно. Шэй решила, что я сплю. Рано утром те трое сошли в очередном порту, и больше я их никогда не видела.

Себастьян сидел с закрытыми глазами, постукивая костяшками пальцев по своим губам. Мускулы его шеи и плеч сильно напряглись, а ноздри раздувались от едва сдерживаемой ярости.

Бранди подумала о том, что оказалось вовсе не так уж трудно рассказать ему свою историю. Во всяком случае, намного легче, чем тогда, когда она объясняла все представителям властей, забрасывавшим ее вопросами и заполонившим всю каюту. Особое раздражение вызывала врач-психолог, равнодушно развалившаяся в кресле и ожидавшая эмоциональных откровений со стороны Бранди для того, чтобы найти способ ее «исцеления». Даже родители и Шэй были не способны просто выслушать ее. Они лишь переглядывались с выражением боли и вины на лицах, и кончилось все тем, что Бранди почувствовала себя в ответе за то, что заставила их так страдать.

— Сначала родители были в шоке, затем разозлились. Но не на меня, а из-за того, что я сразу не рассказала им о том, что случилось. Им хотелось немедленно найти и растерзать мерзавцев. Сейчас я понимаю, что только так они и должны были реагировать. Капитан сказал, что видел, как я кокетничала с теми типами. Он не обвинял меня, лишь сказал родителям, что мне нужно научиться быть более осмотрительной, так как в наше время никому нельзя доверять. И он оказался прав. Мне нужно было сразу во всем признаться, но тогда я… просто не могла.

Себастьян вытер слезу с ее щеки.

— Я рад, что вы решились все рассказать мне. Но от этого мне далеко не легче. Я чувствую себя самым несчастным человеком на свете.

— Потому что торчите здесь, со мной? Никто не принуждает нас быть все время вместе.

Он покачал головой.

— Я имел в виду другое.

— Вот как? — Внезапно она почувствовала легкий озноб. — Я все время веду себя не так, делая ошибку за ошибкой. Должно быть, со стороны выгляжу полной идиоткой.

Он слегка придвинул ее к себе. В его глазах светилась глубокая нежность.

— Мы условились говорить друг другу только правду не так ли?

— Разумеется, — подтвердила она, не зная, сможет ли выдержать груз этой правды.

Он мило улыбнулся, но в глазах его сквозила грусть.

— Я считаю вас самой очаровательной женщиной на свете.

Пытаясь скрыть внезапное смущение, Бранди насмешливо фыркнула.

— На вас, наверное, нетрудно произвести впечатление.

— Не сказал бы. Благодаря своему прошлому я очень критически оцениваю людей. Меня впечатлило то, что, несмотря на все случившееся, вы остались милым и сердечным человеком. Я считаю это своего рода маленьким чудом.

— Может и так. Но все равно я уже никогда не сумею быть такой, как все.

— Замечательно. Вы мне нравитесь такой, какая вы есть.

Бранди не удалось подавить невольную улыбку облегчения, пусть даже в его словах было не так уж много смысла.

— Вам известно, что я имела в виду?

— Да. Но это неправда. Вы просто несколько более сдержанны, но внутри вы остаетесь нормальной женщиной, с нормальными желаниями и инстинктами. — Он улыбнулся. — Вам просто был нужен мужчина, который разбудил бы ваш интерес.

— Не знаю, смогу ли когда-либо заняться любовью. Сама мысль об этом… — Бранди замолчала, не в силах закончить фразу.

— Ну вот, опять покраснели, — хрипло прошептал он, прижавшись губами к ее щеке. — Мне вы можете сказать все. Ведь здесь никого, кроме нас, нет.

Она взглянула на его красивое худощавое лицо, такое по-мужски обаятельное и вызывающее доверие. Казалось, он уже стал частью ее самой. Бранди сглотнула комок в горле и все-таки решила использовать момент, который может в дальнейшем и не представиться. Ей нужно было задать ему массу вопросов, о многом с ним переговорить. Сейчас она доверяла ему больше, чем себе.

— Мысль о лежащем на мне мужчине бросает меня в холодный пот. Я просто заболеваю.

Он потерся подбородком об ее волосы.

— Есть ведь и другие позиции.

— Но мужчины намного сильнее нас. Что, если им придет в голову сделать это так, как им нравится? Шэй говорила, что по-настоящему возбужденный мужчина совершенно теряет голову в постели.