Себастьян усмехнулся. Резкость ее тома весьма позабавила его.

Бранди облегченно вздохнула. «Вот так. Надеюсь, до него дошло».

— Мистер… Себастьян. Я вас не знаю. Мне вообще о вас ничего неизвестно.

— Забавно. То, как вы сегодня смотрели на меня, дало мне повод думать, что мое общество будет вам приятно.

Бранди выпрямилась. Учитывая то обстоятельство, что она была чуть ли не на голову ниже его, попытка держаться достойно казалась ей теперь весьма жалкой.

— Именно для этого вы и торчали на сцене, не так ли? К тому же не я одна глазела на вас.

— Но именно вы подняли такой шум из-за бесплатной пятидневной поездки. Полагаю, любая другая из присутствующих была бы счастлива поехать со мной.

— Возможно, мне стоит уступить кому-нибудь из них свой подарок, и вы оба будете в безумном восторге! — огрызнулась Бранди.

Какое-то мгновение Себастьян раздраженно смотрел на нее, затем лицо его просветлело, и он весело хмыкнул. Это было довольно мило… для такого человека-горы.

— Черт, не могу поверить, что стою здесь и пытаюсь вас переспорить. Какой удар для старого доброго мужского самолюбия. — Он взял ее под руку и молча повел к спокойному, не забитому людьми уголку. — Думаю, раз уж мне не избежать оскорблений, пусть их нанесут там, где мое самолюбие пострадает в меньшей степени. Бранди не знала, что и думать. О каких оскорблениях он говорит? У нее и в мыслях не было оскорбить его. К тому же она вовсе не хотела оказаться с ним наедине даже здесь. Сейчас ей не терпелось уйти домой, в свою тихую квартиру, где она могла бы притвориться, что ничего особенного сегодня не случилось. Но, оглянувшись, Бранди увидела, что они привлекают к себе внимание, и позволила Себастьяну увести себя.

Он молча указал на стоявшую в углу скамью, предложив ей присесть, а сам тут же развалился рядом, заняв большую часть скамейки. Бранди ощутила прикосновение его бедра, и ее тело сразу напряглось.

— Мистер… Себастьян. Прошу извинить, если я как-то оскорбила вас. Правда. Я вовсе не хотела этого. Просто я не люблю, когда меня силой загоняют в угол.

Он помолчал, как бы собираясь с мыслями.

— Должен вам признаться, Бранди, что ваше поведение очень меня удивляет.

— В самом деле? — Ей не хотелось, чтобы он слишком долго копался в мотивах ее поведения. — Вы ведь привыкли к тому, что многие странные женщины готовы уцепиться за любую возможность, лишь бы уехать куда-нибудь вдвоем с вами?

— Я бы не назвал вас странной. Возможно, вы просто несколько отличаетесь от других. Но опять же… Ну вот, погодите сразу же обижаться. — Он схватил ее за руку и заставил снова сесть. — Я всего лишь хотел вас поддразнить.

Его улыбка оказалась столь заразительной, что она не могла не улыбнуться в ответ.

— Вы ведь знаете, мы с вашей сестрой добрые друзья. Надеюсь, вы ей доверяете?

— Разумеется. Она моя сестра.

— Тогда вы понимаете, что я не ужасное и страшное чудовище, не говоря уж о Шэй, которая не терпит непорядочности в любом ее проявлении. Так что ее подарок не означает ничего дурного. Я прав?

Его слова вызвали у Бранди уже не досаду, а сильнейшее раздражение.

— О Господи! Вы не призовой подарок, а просто дар божий. Вы ведете себя как какая-нибудь игрушка, предназначенная для развлечения.

Он фыркнул, и Бранди залилась краской, поняв, что сморозила глупость. Себастьян протянул руку и мягко, едва касаясь кожи, провел слегка согнутыми пальцами по ее щеке. Она тут же вскочила.

— Не знаю, как насчет игр, Бранди, но обещаю не досаждать вам сверх меры.

Одно лишь его присутствие волновало ее так, что она чувствовала себя не в своей тарелке, но не в том смысле, какой он имел в виду.

— Я вовсе не хотела сказать…

— Я знаю. — Он отдернул руку. — А теперь вернемся к препарированию моего характера. Я владелец агентства личной охраны. Люди, в большинстве своем политики или иные высокопоставленные личности, нанимают меня в качестве телохранителя или для того, чтобы я следил за тем, как бы кто не нанес ущерба их деятельности в области, где этого вполне можно ожидать. Но я также принимаю заказы более личного характера, если это касается женщин или детей, подвергающихся опасности. И до сих пор не перестаю удивляться тому, как легко некоторые позволяют себе насилие в отношении более слабых.

Бранди поежилась. Ее смутило бешенство, промелькнувшее в его глазах. Несомненно, он, так же как и она, испытывал глубокое презрение к преступникам.

Себастьян задумался о чем-то своем, затем продолжил:

— Я прошел отличную военную подготовку. Провел семь лет, выполняя специальные задания, включая охрану крупных государственных чинов. Затем ушел с государственной службы, два года проработал в одной фирме, а сейчас у меня собственное дело. Терпеть не могу тех, кто причиняет боль и запугивает других. Поэтому я и делаю то, что делаю.

— Как?

— Простите?

Ей нужно было задать этот вопрос. Она хотела знать.

— Как вам удается остановить таких людей? Закусив губу, Себастьян пронзил ее взглядом, не давая Бранди отвести в сторону глаза.

— Это уж как придется. По возможности без грубого насилия. Хотя иногда приходится прибегать к довольно крутым методам.

Бранди стало не по себе, но внешне она выглядела спокойной. Каким-то образом неприкрытая правда его слов смягчила их безжалостную суть.

— Что ж, по крайней мере, честно, — пробормотала она.

— Как всегда, — тихо отозвался он.

Тон, каким это было сказано, буквально сразил ее. Казалось, он чувствовал ту же боль, что и она. Хотя вряд, ли. Для женщины ее ситуация была совершенно уникальной — ни один мужчина не способен это понять.

— Я всегда буду честен с вами, Бранди. Когда вы узнаете меня…

— Мне это вовсе не нужно.

— …вы поймете, что я никогда не лгу.

Ей захотелось завыть от беспомощности. Ни один мужчина не преследовал ее с таким упорством. Она дала ему выбор, возможность выхода из этой абсурдной ситуации. Однако он был настроен продолжать игру.

— Чего вы добиваетесь, Себастьян?

— Помимо вашего прекрасного общества? Она снова уловила насмешку в его тоне.

— Да, — вздернув подбородок, с вызовом сказала Бранди. — Во-первых, почему вы позволили, чтобы вас купили? Мне показалось, что все это… вызывало у вас отвращение.

— Да, в какой-то степени. — Он улыбнулся. — Вообще-то в громадной степени. Я терпеть не могу светиться в кругу богатых. Тем более что при моей работе мне следует оставаться в тени. А швыряться деньгами…

— Но дело-то праведное.

— Согласен. Но благотворительная сторона аукциона не соответствовала истинной причине участия в нем всех этих дамочек. Выбрасывать тысячи долларов на ветер они могли бы и без этого. Для них это что-то вроде забавы, что особенно противно.

— В таком случае, почему вы принял участие в этом ненавистном для вас предприятии?

— Да потому, что есть крайняя нужда в деньгах. Потому что число разрушенных семей и пострадавших от этого женщин и неприкаянных детей растет с каждым днем. При моей работе это особенно заметно. Я с этим живу. И я знал, что если Шэй возьмется за это, то аукциону будет сопутствовать успех. Она отказалась от предложенного мной чека, так как ей нужно было заполнить сцену, так сказать, живой плотью. А если Шэй задумает что-то, то может быть чертовски убедительной.

Бранди тяжело вздохнула и покачала головой. Себастьян, несомненно, приятный парень. Чаще всего вежливый, несмотря на самоуверенность, и в его мотивах нет ничего подозрительного. Во всяком случае, его чувство ответственности вызывало уважение.

— Шэй всегда рвется напролом. Уверена, если ей что-то втемяшится в голову, ее не остановить.

— Да, любит командовать, но, с другой стороны, у нее голова деловой женщины.

— Вы хорошо знаете мою сестру, не так ли?

— Думал, что знаю. Но ее затея с этим аукционом просто ошарашила меня. Она до последнего держала меня в неведении.

— Она не придает этому такого уж большого значения, так же как и я. Шэй моя старшая сестра. Первый ребенок в семье. Хотя это не тема для праздной болтовни.