– Это так, Эмма? – Брент посмотрел на нее и, если бы мог, испепелил бы ее взглядом.

– Нет. Не совсем так. – Она облизнула губы. – Послушай, Брент, – она едва не кричала, – я должна объяснить…

– Не трудись. – Он свел брови в одну линию. – Я всего-навсего душеприказчик мисс Годвин и только лишь на один год. Однако я ничего не могу ускорить. Закон есть закон. Придется подождать.

Бросив последний презрительный взгляд на Эмму, он повернулся и вышел.

Эмма вывернулась из рук Дэниела и бросилась за ним.

– Брент, я запуталась! Но это совсем не то, что ты думаешь!

– А что я должен думать, Эмма? – спросил он, поворачиваясь к ней в ярости. – Только то, что ты использовала меня и что тебе в первую очередь нужны деньги. Разве не так?

Она сжала пальцы в кулаки, забыв, что хотела ему сказать, неожиданно теряя над собой котроль.

– Я не знала, что Дэниел приедет сюда, Брент, – сказала она, и голос у нее зазвенел от напряжения. – Я не использовала тебя. Можешь мне верить.

Взмахнув юбкой, как матадор плащом, она вбежала в дом. Ей хотелось, чтобы он позвал ее, и она не сомневалась, что запустит в него чем-нибудь тяжелым, если он это сделает. Однако он промолчал.

Дэниел отпрянул, когда она с горящими глазами появилась в дверях.

– Дэниел, тебе вправду очень нужны деньги моей бабушки?

– Ну, я…

– Я хочу тебе кое-что объяснить. – Она уперла руки в бока, не сводя с него пылающего взгляда. – Я не собираюсь тратить эти деньги на себя. Во-первых, мне надо позаботиться о кошках Мэгги. Во-вторых, эти деньги я отошлю домой.

Он вздрогнул.

– Домой?

– На Аляску. Мои братья и сестры должны учиться, и я собираюсь оплатить им учебу. Так что, решай. – Она протянула к нему руки. – У меня есть руки и голова, чтобы зарабатывать деньги. А тебе они зачем?

Он побледнел.

– Ты должна была раньше сказать мне это. Могла бы написать или позвонить. Ты обманула и меня, и Форреста.

Краска стыда залила ей лицо.

– Правильно. И мне очень жаль. Но ты не ответил на мой вопрос.

– Зачем мне деньги? – Он пожал плечами. – Но это же очень просто. Мне надоело их считать. Я хочу быть богатым. Очень богатым.

– Тебе нужны деньги и положение в обществе. – Она вытянула губы в ниточку.

– Не надо, Эмма. А тебе уже все это не нужно?

– Было нужно, – согласилась она. – Но теперь я знаю, что есть кое-что поважнее. Я об этом как-то забыла.

Он прошел мимо нее.

– Я уезжаю. Ты, кажется, приняла решение?

Она печально кивнула.

– Дэниел, у нас с тобой вряд ли получится хорошая семья. Мы же не любим друг друга. А без любви ничего не выйдет.

Прежде чем открыть дверь, он смерил ее долгим взглядом.

– Мне не надо спрашивать, кого ты любишь? – Он улыбнулся одними губами.

– Ты прав, – тихо ответила она.

Эмма стояла совершенно потерянная. Вряд ли ей удастся вновь завоевать расположение Брента. Наверное, он теперь и говорить-то с ней не захочет.

Дэниел Кендол уходил из ее жизни, и она с какой-то грустью смотрела ему вслед. В Париже и Дакаре у них было много общего и они вполне подходили друг другу, и не его вина, что она изменилась с тех пор, как поселилась по соседству с Брентом Форрестом…

Она невольно перевела взгляд на дом Брента и увидела свет в гостиной. Эмма вошла в дом и с силой захлопнула за собой дверь.

Затем прошла на кухню и выключила духовку, даже не заглянув в нее. Какое это имеет теперь значение? Ей даже в голову не пришло, что можно поесть и одной.

Ну почему Брент ей не верит? Почему он всегда думает худшее? Из-за своей неудачной женитьбы? Но ведь она не похожа на его бывшую жену… На эту Дебору или как там ее? Наверное, он не любит ее, а может, ждет объяснений?

У нее уже вошло в привычку идти за успокоением к кошкам.

– Ах, тетя Мэгги, – пробормотала она, – бог знает что я натворила, и Брент не захотел мне помочь.

Она вошла в комнату, рассчитывая услышать довольное мурлыканье, но там творилось что-то невообразимое. Кларисса вытянулась на подоконнике, мяукая от боли. Голова у нее была откинута назад, глаза закрыты.

Эмма опустилась возле нее на колени и коснулась пальцем шерстки, но кошка не отреагировала на ласку. Эмма стала искать телефон ветеринара и совсем расстроилась, когда услышала, что он уехал отдыхать, передав все дела коллеге из соседнего городка.

Не раздумывая, Эмма бросилась к Бренту. Она понимала, что должна была показать свою гордость, но тотчас напомнила себе, что от ее дурацкой гордости одни только неприятности.

Она даже не постучалась, когда ворвалась к нему и увидела, что он лежит на диване с бокалом в руке и смотрит на нее по меньшей мере с изумлением.

– Уехал возлюбленный, – сказал он. – А я как раз подумал, что…

– Брент, пожалуйста, помоги мне. Не понимаю, что с Клариссой.

Она схватила его за руку и потащила за собой, не дав времени на раздумье.

В солнечной комнате жалобно мяукала Кларисса. Брент быстро ощупал ее, затем, улыбаясь во весь рот, посмотрел на озабоченную Эмму.

– Что тебя так развеселило? Ей же больно. Сделай что-нибудь!

Он хмыкнул.

– Не беспокойся. Природа сама справится. У нее будут котята.

Ничего подобного Эмма не ожидала.

– Котята? Но она же старая? Ветеринар сказал, что у нее больше не будет котят.

– Ветеринары тоже ошибаются. Матушка-природа иногда творит чудеса. – Он погрозил ей пальцем. – Надо лучше смотреть за кошками, когда выпускаешь их гулять. По соседству есть и некастрированные коты.

Эмма задумалась.

– Ну нет! Это случилось раньше. Наверняка бабушка иногда выпускала своих кошек, когда тебя не было поблизости.

– Возможно. – Он пожал плечами. – Почему бы тебе не принести коробку и простыню? Надо создать ей удобства.

Эмма принесла коробку из кабинета Мэгги. Они поставили ее в уголке кухни, и Брент осторожно положил в нее Клариссу.

– Ты не знала? – Он повернулся к Эмме.

– Нет. С кошками я имела дело только здесь. Дома у нас собаки и… – Она покачала головой. – А я-то думала, чего это она толстеет?

– Скоро похудеет, – сухо проговорил Брент. – Почему бы нам не уйти. Мы тут не нужны.

Эмма кивнула, решив, что он сейчас направится к себе, но он прошел в гостиную, и она последовала за ним, не в силах скрыть удивления.

– Возлюбленный предпочел поселиться в мотеле? – спросил он, взмахнув ресницами.

Эмма недовольно посмотрела на него, поняв наконец, как должно быть ему больно.

– Он уехал навсегда. Я ему сказала, что… – Она взглянула на Брента. – Что у меня никогда не было намерения оставить деньги себе. Я с самого начала решила отдать их родителям, чтобы они заплатили за образование моих братьев и сестер.

Она увидела, как изменилось его лицо.

– И твоему обожателю это не понравилось?

– Не понравилось. – Эмма вздернула подбородок и смело встретила его взгляд. – Брент, это я виновата во всем. Когда-то я думала, что могу выйти замуж за Дэниела, потому что у нас много общего, но мы никогда не были помолвлены. Когда же я приехала сюда, то все так быстро стало меняться… Я испугалась… Вот и решила защититься от тебя вымышленным обручением. – Она закусила губу. – Я никак не могла тебе рассказать. Извини. Я ошиблась. Страшно даже подумать, что я могла стать женой Дэниела. Я его не люблю и никогда не любила.

– Правда? – Брент шагнул к ней.

– Правда. – Эмма затаила дыхание и тоже сделала шаг ему навстречу.

– Ты любишь кого-нибудь другого?

Они уже стояли совсем рядом, но Брент не торопился обнимать ее.

– Правильно.

– Могу я спросить кого?

У Эммы дрожали руки, когда она подняла их и положила ему на грудь.

– Я уже говорила тебе.

– Скажи еще раз.

– Нет. Сначала ты.

– Это не игра. – Он изо всех сил старался не дать волю своим чувствам.

– Конечно. Я серьезно.

Он обнял ее.

– Я люблю тебя, Эмма. Я полюбил тебя с тех пор, как Мэгги стала читать мне твои письма. Уже тогда ты покорила меня, но я боялся, что вновь сделал неправильный выбор. Ты ведь не приехала к Мэгги… А когда приехала, то сразу же завладела всеми моими помыслами. Я не мог поверить, что ты хочешь выйти замуж за этого напыщенного осла. Словом, я злился на тебя и любил. Я думал, что за год сумею стать тебе необходимым. А когда ты прибежала ко мне с фотографиями, я понял, что не могу ждать так долго. – Он крепко прижал ее к себе. – Сегодня, когда я увидел Кендола и решил, что ты все-таки использовала меня… Мне стало очень больно. Я ревновал. Ты мне нужна, – прошептал он.