Как капитализм удлинял рабочий день, мы видели уже в пятой главе. Посмотрим теперь, каким образом он сокращает необходимое рабочее время.

Мы видели в шестой главе этого отдела, что недостаточно нанимать наёмных рабочих, чтобы быть капиталистом в полном смысле этого слова.

Предприниматель, пользующийся трудом наёмных рабочих, становится капиталистом лишь в том случае, если производимая рабочими масса прибавочной стоимости достаточно велика, чтобы обеспечить ему приличествующий положению доход и увеличивать его богатство без его личного участия в труде. А это предполагает одновременный труд известного числа рабочих, далеко превосходящего их количество, допускавшееся при цеховом ремесле.

«Действие многих рабочих в одно и то же время, в одном и том же месте (или, если хотите, на одном и том же поле труда) для производства одного и того же вида товаров, под командой одного и того же капиталиста составляет исторически и логически исходный пункт капиталистического производства» («Капитал», т. I, стр. 333).

Итак, различие между капиталистическим и ремесленным способами производства прежде всего только количественное, а не качественное. Занимаю ли я в одном и том же помещении и в одно и то же время трёх ткачей при трёх ткацких станках или тридцать ткачей при таком же количество станков, — это прежде всего, по-видимому, будет иметь последствием лишь ту разницу, что в последнем случае будет произведено в десять раз больше стоимости и прибавочной стоимости, чем в первом.

Однако наём большого количества рабочих влечёт за собой ещё и другие различия. Прежде всего вспомним о законе больших чисел, о том обстоятельстве, что индивидуальные особенности обнаруживаются тем сильнее, чем меньше индивидов мы принимаем во внимание, и тем скорее сглаживаются, чем в большей степени предметом наблюдения становятся массы. Если мы захотим узнать среднюю продолжительность человеческой жизни, то наверное придём к ошибочным выводам, вычисляя её по продолжительности жизни 5–6 лиц. Но с большой степенью вероятности можно допустить, что мы близко подойдём к истине, определив её по продолжительности жизни, скажем, миллиона людей.

Точно так же и индивидуальные отличия отдельных рабочих проявятся гораздо сильнее, когда они будут заняты в количестве трёх человек, чем когда их будет тридцать. В последнем случае повышенная работоспособность хороших и пониженная — плохих сравняются, так что в результате получится средний труд. По словам Берка, уже при одновременной работе пяти сельских рабочих исчезают все индивидуальные различия, так что любые пять наугад взятых рабочих сделают вообще столько же, сколько и пять других.

Если рабочие мелкого мастера дают общественно-средний труд, то это не более как случайность. Только для капиталиста становится возможным, чтобы приводимый им в движение труд постоянно являлся общественно-средним трудом.

Одновременный труд многих рабочих в одном помещении представляет ещё и другие выгоды. За постройку помещения, в котором работает тридцать ткачей, не придётся заплатить в десять раз дороже, чем за помещение для трёх ткачей. Точно так же и склад, вмещающий 100 центнеров хлопка, не стоит в десять раз дороже, чем склад для 10 центнеров, и т. д.

Следовательно, стоимость той части постоянного капитала, которая переходит в продукт, сокращается сравнительно с числом занятых рабочих тем сильнее, чем больше рабочих, при прочих равных условиях, участвует в определённом процессе труда. Вместе с тем возрастает прибавочная стоимость сравнительно с общей суммой затраченного капитала. В то же время уменьшается стоимость продукта. А при известных, указанных в предыдущей главе, условиях уменьшается также и стоимость рабочей силы. В последнем случае прибавочная стоимость возрастает также по сравнению с переменным капиталом.

Одновременное применение труда многих рабочих в одном и том же месте для достижения определённого результата приводит к их планомерному сотрудничеству, т. е. к кооперации. Последняя создаёт новую общественную производительную силу, которая и количественно превосходит и качественно отличается от суммы отдельных составляющих её индивидуальных производительных сил.

Эта новая производительная сила есть прежде всего сила массы. Она делает возможными некоторые процессы труда, совершенно невыполнимые с менее значительными силами или выполнимые лишь в несовершенной степени. Тридцать человек без труда подымут в несколько мгновений бревно, над которым три человека напрасно промучились бы весь день. Кооперация делает также возможным выполнение таких работ, где требуется не сила массы, а сосредоточение трудовой деятельности в возможно более крупном масштабе в небольшой промежуток времени, как, например, при уборке хлеба.

Но даже и там, где не требуется ни большая масса энергии, ни сосредоточение и концентрация её в определённом месте или в определённый момент, кооперация всё же выгодна: она повышает производительность труда. Каждому известно, как при постройке зданий доставляются наверх кирпичи: составляется цепь из рабочих, передающих кирпичи друг другу. Благодаря этому планомерному сотрудничеству кирпичи попадают наверх гораздо быстрее, чем если бы рабочие таскали их туда поодиночке.

Наконец, нельзя забывать и того, что человек — животное общественное. Коллективная работа оживляет его психику. При такой работе начинают действовать честолюбие и чувство соревнования. Таким образом, коллективная работа идёт быстрее, и трудовая энергия бывает при ней выше, чем у изолированных рабочих.

При капиталистической системе наёмные рабочие лишь тогда могут вступить в сотрудничество, когда их рабочая сила куплена одним и тем же капиталистом. Чем больше нужно купить рабочих сил, тем больше требуется переменного капитала; чем больше занято наёмных рабочих, тем большее количество сырого материала, средств труда и пр. им нужно, а следовательно, тем больше и необходимый постоянный капитал. Поэтому осуществление кооперации в известном масштабе предполагает известную величину капитала. Капитал известной величины становится теперь предварительным условием капиталистического способа производства.

Кооперация свойственна не одному лишь капиталистическому способу производства. Мы встречали её в примитивных формах уже у индейцев. При этом мы выяснили, что планомерное сотрудничество последних при охоте требует планомерного руководства. Такое руководство необходимо при всяком общественном труде, в какой бы форме он ни совершался. При капиталистическом способе производства подобная руководящая роль неизбежно становится функцией капитала. Здесь снова обнаруживается плодотворность марксова открытия двойственного характера труда, производящего товары.

Как мы уже видели, в силу этого двойственного характера процесс производства при капиталистической системе есть в одно и то же время процесс труда и процесс возрастания стоимости. Поскольку процесс производства представляет собой процесс труда, капиталист является руководителем производства. Выполняемая им функция является более или менее необходимой при всяком общественном процессе труда.

Особенностью же капиталистического процесса производства как процесса возрастания стоимости является, как это было уже выяснено в главе о рабочем дне, лежащая в его основе противоположность интересов труда и капитала. Поэтому, чтобы процесс возрастания стоимости беспрепятственно протекал в направлении, желательном для капиталиста, требуется подчинение рабочего деспотическому господству капиталиста.

Но процесс возрастания стоимости и процесс труда составляют лишь две различные стороны одного и того же процесса — капиталистического процесса производства. Поэтому руководство производством и деспотическое господство капитала над рабочим выступают как единое явление. Но так как первое является технически необходимым, то — вещает нам буржуазная экономия — господство капитала над трудом также является технической необходимостью, диктуемой силою вещей, и с уничтожением его было бы уничтожено само производство, поскольку оно носит общественный характер. Словом, господство капитала является естественной и необходимой предпосылкой цивилизации.