Все же Грязнули, очень благодарные друзьям за спасение своих соплеменников, устроили пышные проводы, выложили всякое разное угощение, а в конце, когда наевшиеся и отдохнувшие Мурр, Боря и Ш-ш-ш уже собрались прощаться, вперед вышел Хряп, взмахнул обгорелой спичкой, и Грязнули грянули песню, сложенную специально в честь гостей:

Трам-пам-пам! Тра-та-та! Тру-ля-ля! Тра-ля-ля!
Если бы не Мурр и Боря, мы пропали бы зазря!
Тра-ля-ля! Тру-ля-ля! Тра-та-та! Трам-пам-пам!
Слава, слава всем на свете черепахам и котам!
Тру-ля-ля! Тра-ля-ля! Трам-пам-пам! Тра-та-та!
Больше в клетки, за решетку, не вернемся никогда!
Трам-пам-пам! Тра-та-та! Тру-ля-ля! Тра-ля-ля!
Если бы не Мурр и Боря, мы пропали бы зазря!

Друзья не спеша шли по обочине. Теперь, когда не надо было спешить, Боря решил не срезать путь и идти вдоль Большой серой дороги. Огромный, непонятный, странный и жутковатый Город остался позади, но Мурр, с наслаждением вдыхавший свежий луговой воздух, смутно чувствовал — он еще не раз побывает там…

Часть третья. Дикие ежики или три Короля Земли

В начале осени всех одолели блохи. От этих мелких противных козявок просто не было спасения, и большинство вернувшихся с летних каникул жителей Светлой стороны целыми днями чесались, валялись в пыли, купались в пруду, но все без толку — блохи были повсюду.

С тех пор, как Мурр и Боря удачно завершили «операцию Ш-ш-ш», прошло больше двух недель. Все это время шли дожди, а потом лето кончилось, наступил сентябрь, а вместе с ним неожиданно настала хорошая погода, теплая и сухая. Пожелтели и начали облетать деревья, созрели ягоды и грибы в окрестных со свалкой лесах, и Мурр решил, что наступило самое лучшее время в году, но тут появились блохи…

Котенок сидел перед дырявым перевернутым ведром, которое служило ему жилищем, и вяло чесал за ухом задней лапой. Мурру очень хотелось спать, тем более что стоял поздний вечер, солнышко давно село и над свалкой взошла большая багровая луна. Но спать было совершенно невозможно. Стоило только прилечь и закрыть глаза, как дурацкие блохи толпой набрасывались на бедного котенка и начинали кусаться. Ух, так и поцарапал кого-нибудь со злости!

Мурр знал, что все его остальные мохнатые друзья мучаются точно так же. И Суслик-зон, вернувшийся из гостей с Дальнего поля толстым и подросшим, и Хомус, которого в его песчаном дворце блохи так достали, что он перестал запасать запасы и даже — невиданное дело — сходил на пруд и искупался. Даже молчаливый Гра, и тот постоянно щелкал клювом, выкусывая блох из перьев на спине. Наверное, и Толстой Пыхче тоже досталось бы от мелких и кусучих букашек, но морская свинка, единственная из всех, все еще пропадала где-то в лесу.

Зато Боре, Ш-ш-ш и Зеленой Ква блохи были нипочем. Ученый черепах объяснил Мурру, что блохи живут только у теплокровных животных, а уж, лягушка и черепаха к ним не относятся, и поэтому блохи ими не интересуются. Боря пообещал котенку найти в своей библиотеке что-нибудь про блох и про то, как с ними бороться, ну, а пока Мурр сидел перед своим домом и пытался вычесать из шерсти зловредных насекомых.

Ближе к утру котенка так сморило, что он все же забрался в дом, улегся на старую меховую рукавицу, но с нее на Мурра тут же перепрыгнуло целое кусучее блошиное стадо, и разъяренный Мурр, схватив рукавицу в зубы, потащил ее к пруду — топить.

По дороге он рассуждал сам с собой: «Почему же мир устроен так несправедливо? Только-только мы справились с одной неприятностью, как тут же начинается новая! Ой, как же больно они кусаются! Неужели так не бывает, чтобы вся жизнь состояла из одних приятностей? Чтобы всегда светило солнышко, чтобы было много еды, чтобы рядом всегда были мама, папа, сестренки и все друзья? Наверное, где-то все таки есть такое место, ведь земля такая большая! Вот только как до этого места добраться?»

Мурр добрел до пруда, торжественно утопил рукавицу и побежал назад, домой, спать. По дороге он прихватил с собой пару старых шуршалок — на подстилку, на секундочку остановился у Старой березы и полюбовался танцующими в лунном свете мотыльками, потом залез в свое ведро, плюхнулся на шуршалки и закрыл глаза. Блохи там или не блохи, а он будет спать!

* * *

Мурру снился сон. Перед котенком расстилалась огромная, поросшая редкими кустиками равнина. Ярко светило солнце, редкие белые кучерявые облачка бежали по небу, подгоняемые слабым ветерком, серебрился говорливый ручеек, в котором плескались жирные рыбки, жужжали над головой шмели и пчелы, которые то и дело присаживались на большие желтые цветы.

Вдалеке Мурр увидел кошек, целую семью. Они беспечно носились по траве, играли друг с другом, кувыркались, прыгали. Вдруг одна из них остановилась, и котенок узнал маму Мяфф. Мама улыбнулась Мурру и махнула лапой: «Давай, иди к нам!»

Мурр со всех лап бросился к своей семье, споткнулся, кубарем покатился по земле, и вдруг почувствовал странное — земля задрожала, затряслась, послышался топот множества ног, и чей-то удивительно знакомый голос зычным басом заорал:

— Э-г-е-г-е-й! Вперед, черноногие! Поднажми, Ворчала! Не отставай, Шипун! Э-г-е-г-е-й!

Слитный топот приближался. Мурр открыл глаза и понял, что это ему не сниться. К его дому со стороны леса действительно кто-то приближался, кто-то топотливый и многочисленный.

— А ну, ежи, стой! Прибыли! — раздался совсем рядом басистый рык, в стенку ведра, под которым спал Мурр, деликатно постучали — бам-бам-бам, и все тот же знакомый голос спросил:

— Мурр, ты дома? Выходи, засоня, смотри, кого я привела!

Озадаченный котенок выбрался наружу, щурясь от ярких лучей утреннего солнца, и огляделся. Ну точно — Толстая Пыхча! Морская свинка радостно улыбалась, вся, как обычно, в пыли и каких-то колючках. А вокруг…

«Мама дорога!» — озадаченно подумал Мурр, озираясь: «Это кто ж такие? Все в иголках, и рожицы такие свирепые! У одного в носу мышиная косточка, у другого в ухе сушеная нога жука, третий вообще весь разрисован белой глиной…»

— Здорово, Мурр! — Пыхча весело хлопнула котенка по плечу лапой: Знакомься: это Черноногие ежи, жители леса. Ди-икие, прямо ужас! А я у них теперь — Главный вождь! Вот этот, познакомься, — Вырви-глаз, он раньше вождем был, а теперь называется вождь-помощник…

Еж, на которого показала Пыхча, тот самый, с мышиной костью в носу, важно подошел к Мурру, сел и прохрипел:

— Ну, эта… Моя твоя знай! Ты, эта, Рваный Ух, ты крыса обижал, крыса бил, молодец, однако!

— А вот это… — продолжала представлять Черноногих ежей довольная Пыхча: — Страшный зуб! А вон тот — Храпучее пузо! А вот, обрати внимание, пожалуйста — Откуси-нога! Представляешь, он одним махом отхватил ногу у выдры! У выдры, Мурр! Вот какое у меня теперь замечательное племя!

Пыхча снова похлопала несколько ошалевшего котенка по плечу и деловито рявкнула ежам:

— А ну, братва, располагайтесь! Тут, на Светлой стороне, у нас все по простому: никаких капканов, никаких западней! Живите, словом, как хотите.

— На охоту, на охоту! Охоту хотим! Давай охоту! — завопили ежи и бросились в разные стороны. Мурр, опасливо поглядев на ежиный переполох, стряхнул с усов пыль, которую подняли Черноногие, и осторожно спросил:

— Пыхча, а зачем ты их сюда привела? Они же лесные… Я боюсь, нашим такие соседи не очень-то понравятся.

— Да ты чего, Мурр! — Морская свинка уселась рядом с котенком: — Это же милейшие ребята, вот увидишь. Диковаты, правда, это да, но зато честные и прямые. Что думают, то и говорят! Я на них случайно набрела, когда по лесу путешествовала, ну, и был у нас с Вырви-глазом поединок. Я, понятное дело, победила, и тогда они признали меня Главным вождем. Сперва, правда, все больше вождихой называли, но мне такое название чего-то не очень нравилось, я кое-кому по колючим шеям надавала, и все, теперь я — Главный вождь! Вот такие дела, Мурр. Конечно, им в лесу лучше, в сто раз лучше, чем тут, на свалке, но понимаешь — какие-то ходилины там капканы начали ставить, силки всякие, петли ловчие, западни. Что ни день, обязательно кто-нибудь из наших попадался… Вот я тогда, как вождь, и решила увести все племя сюда, к нам. Тут ведь отродясь никаких ходилин не было? Тут ежам спокойно будет…


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: