Войдя под заснеженные кроны могучих вековых елей, Мурр первым делом принюхался. Нет, кошками что-то не пахло. Запахов в лесу было много, некоторые — знакомые, но остальные Мурр нюхал впервые.

Котенок начал кружить около стволов деревьев, пытаясь найти на снегу кошачьи следы, но встречал все больше заячьи, беличьи, мышиные, тут же лисьи, птичьи и какие-то еще, которым не знал названия.

В полдень, когда холодное зимнее солнце стояло в зените, ослепительно сверкая, Мурр вышел на большую поляну посреди елового бора. Прямо перед ним возвышалась огромная старая ель с раздвоенной верхушкой.

«Вот то место, где Ляпа видела полосатых котов!», — обрадовался Мурр, рванулся вперед и возле ствола гигантского дерева действительно увидел кошачий след. Вот только кошка, которая его оставила, была величиной с ту собаку, что встретилась Мурру в Городе…

Котенок на всякий случай приложил к следу свою лапку: «Да-а… В этом отпечатке я весь могу поместится. Кого же видела ворона? Тигров? Но папа Марр говорил, что они водятся очень далеко отсюда. Может, Ляпа сослепу чего-нибудь напутала? Или я уже забрался в такие дали, что тут на самом деле живут тигры?»

Грустные размышления Мурра прервал странный звук — как будто кто-то большой и сильный перепрыгнул с одного дерева на другое. На всякий случай котенок прижался к стволу ели и осторожно выглянул из-за него — мало ли что!

И тут сверху, прямо с колючих еловых лап, вместе со снегом и оторвавшимися иголками, прямо перед Мурром спрыгнул какой-то здоровенный и очень знакомый зверь.

У него была густая желтовато-бурая шерсть, по которой шли еле заметные полосы, большие зеленые глаза, мощные когтистые лапы, кисточки на ушах и… (Мурр, не смотря на испуг, очень удивился) вообще не было хвоста! Так, пучок шерсти, небольшой, словно помпон.

— Р-р-я-я-х! — прорычал зверь, надвигаясь на котенка и принюхиваясь: У-р-р! Погоди… Так ты же… кошка, так? Вернее, кот. А еще вернее просто котенок! А Уш говорил — белка! Ты откуда тут взялся, рыжий малыш?

— Я не малыш! — гордо вскинулся Мурр: — Я - Мурр, Лисий нюх, Рваное ухо, Победитель крыс, из племени Боевых Котов. Я… Я ищу свою семью. Одна ворона сказала, что видела их тут, но она все перепутала… Она видела вас.

После этих слов котенок Мурр сел на хвост и заплакал…

Как вы уже, наверное, догадались, старая Ляпа действительно все перепутала. Она видела вовсе не Боевых Котов, а рысеней — звериное племя, родственное обычным рысям. Когда-то давно рысени жили повсюду в наших лесах, но потом их стало мало, и люди сейчас убеждены, что рысеней вовсе не осталось, однако это не так.

Рысени, как и обыкновенные рыси, доводятся кошкам дальними родственниками, только они, конечно же, намного крупнее, не имеют хвостов, и живут по большей части на деревьях, как леопарды или ягуары.

Ворона Ляпа с высоты своего вороньего полета приняла больших рысеней за обычных кошек. Ей, престарелой и уж, чего греха таить, слегка подслеповатой даме в перьях, это было простительно, но Мурр был подавлен. Так ошибиться! Проделать дальний путь — и все зря! А он-то так надеялся, он-то так радовался, когда нашел этот еловый бор. Он даже придумал, какие слова скажет при встрече маме, папе, сестренкам и дедушке Урру. И теперь все оказалось напрасно… Тут бы и камень разревелся.

Рысенье племя, с которым встретился Мурр, очень сочувственно отнеслось к горю котенка. Эти сильные и гордые большие кошки вообще оказались удивительными существами. Когда Мурр немного успокоился, рысени накормили его, поделившись своей добычей, а затем представили своему вожаку — седому старому рысеню по имени Ярх.

Мурр сперва стеснялся, уж очень величественен и суров был вожак Ярх, но постепенно котенок разговорился и рассказал седому рысеню всю свою историю.

— Н-да-а… — задумчиво промолвил Ярх: — Хлебнул ты лиха, Мурр. Я даже ума не приложу, чем же тебе помочь, дальний родич. Хочешь, оставайся жить с нами, ты будешь всегда сыт, и в безопасности. Мы научим тебя всему, что умеем сами, всем премудростям непростой лесной жизни.

— Я очень благодарен за такое предложение. — склонил голову Мурр: — Но посуди сам, вожак Ярх — я всего лишь маленький котенок. Кем я буду в вашем племени — недомерком, вечным сиротой, с которым каждый будет рад поделиться добычей и знанием, защитить, словно своего рысенька. Рысеньки-то вырастут и станут взрослыми, а я-то ведь всегда буду для вас маленьким котенком, даже когда стану взрослым. Не прими мои слова за обиду, но у меня свой путь. Я уйду.

Ярх зажмурил свои желтые глаза, покачал кисточками на ушах, потом заговорил:

— Кто-то другой на моем месте сказал бы, что ты неблагодарный и глупый котенок. Но я скажу иначе: твоя речь мудра, Мурр, мудра не по летам твоим. Ты прав, у тебя свой, нелегкий и полный опасностей, путь, и благородная цель — найти свою семью. Я не стану тебя удерживать, иди, и пусть твоя охота всегда будет удачной, твой живот всегда будет полон еды, твои клыки остры, лапы — быстры, а когти — цепки.

И еще! Если когда-нибудь тебе, маленький родич, понадобиться наша помощь, Рыцари Лесов всегда встанут на твою защиту. Я скажу тебе секретное и заповедное слово, слово, что ветер несет меж облаков, слово, которое мы услышим отовсюду. Если ты вымолвишь его, рысени придут и помогут. Но помни — пользоваться этим словом нужно лишь в самых крайних случаях.

Седой рысень наклонился к самому уху котенка, тому самому, которое еще Лакки порвал во время их первой встречи, и шепнул заповедное слово, шепнул так тихо, что никто, кроме Мурра, не услышал.

Мурр провел среди рысеней еще два дня. Он отоспался, отдохнул, наелся впрок (кошки так умеют — за один день съесть много, чтобы потом неделю не есть вообще), его раны затянулись и перестали кровоточить.

На третий день Мурр тепло попрощался со своими старшими родичами, поблагодарил их за все и отправился обратно. Путь его лежал сперва в Город, а затем — домой, на свалку.

Рысени проводили котенка до окраин своего елового бора и долго смотрели вслед мелькающему среди сугробов на заснеженном лугу рыжему пятнышку. Они, прирожденные бойцы, Рыцари Лесов, хорошо понимали Мурра, понимали, что им движет, и искренне сочувствовали котенку, а вот помочь не могли…

Трескучий мороз, стоявший несколько дней, спал. Небо, до этого синее и бездонное, сплошной пеленой затянули низкие серобрюхие облака. Началась оттепель, с ветвей деревьев закапало, а на снегу образовалась толстая блестящая корка — наст.

Теперь лапы Мурра больше не проваливались в снег, и бежать стало веселее. Котенок почти успокоился, чувство горькой обиды, которое Мурр испытал в еловом бору, не то что бы прошло, но съежилось, спряталось куда-то в самые закоулки его кошачьей души.

Когда Мурр добрался до столбов с энергетическими проводами, он совсем приободрился — еще пару дней, и Город, а там и до родной свалки рукой подать.

Под вечер неожиданно повалил снег. Он был такой густой, что Мурр ничего не видел дальше собственного носа, и если бы не столбы, выстроившиеся в ровную бесконечную линию, котенок наверняка бы заблудился.

Снег облепил Мурра, точно вторая, белая и мокрая, шкурка. Он был везде — лез в нос, в уши, между пальцев на лапах котенка намерзли ледышки, которые мешали бежать. Еще немного — и Мурра завалило бы с головой, но тут вдруг провода в мглистой вышине запели на иной, необычный лад, сурово и протяжно, снег закружился, замелькал перед глазами котенка, и резкий порыв ветра буквально свалил его с лап.

Это начинался буран. Мурр никогда в жизни не видел ничего подобного, и не знал, что во время бурана все звери, да и ходилины-люди, если они хотят выжить, копают себе снежные норки и прячутся в них, пережидая буйство непогоды.

Мурр же упрямо пробивался вперед. Ледяной ветер сбивал его с лап, снежные заряды обрушивались на котенка, погребая его под собой, но каждый раз Мурр выбирался из завалов и шел. Он знал лишь одно — вперед, только вперед, иначе нельзя.