— Я сейчас вернусь и отведу тебя к нему. Обещай, что будешь ждать меня здесь? — она кивнула, все еще не в состоянии говорить, пытаясь дышать, чтобы успокоиться. Внутри испытывая жуткий страх и боль, она словно заморозилась и больше ничего не чувствовала. Ей казалось, что когда она узнала о диагнозе свой матери, никогда раньше она не была так напугана и думала, что хуже быть уже не может. Оказывается, она ошибалась.

Появился Маркус, к Рене вернулась способность соображать, слезы отступили, и она вновь обрела способность дышать. Она усердно старалась сдерживать дрожь, колотившую ее, и сохранить чистый ум, чтобы понимать, что он ей говорил. Он сел рядом и взял ее за руку, убрав скатившуюся прядь с ее лица.

— Кое-кто придет сюда через пару минут, чтобы точно рассказать о состоянии Дэвида. Может мне что-нибудь тебе принести? Воды или кофе?

Рене отрицательно покачала головой.

— Нет, спасибо. Но как может ко мне кто-то выйти, если я не заполнила формы?

— Позволь мне позаботиться об этом. Ты же будешь держаться, чтобы понять, что тебе будет говорить врач.

Она кивнула.

— Дерек тоже позвонил тебе? — спросила она, вернувшись к здравомыслию и задав вопрос, удивляясь про себя, что ее спаситель делает здесь.

Маркус почесал голову и сочувственно посмотрел на нее. Наконец, он наклонился вперед, поставив локти на колени.

— Нет. Я звонил ему, — он посмотрел ей в глаза, с сочувствием. — Я был там, делал репортаж.

— О, Боже мой, — она поняла, что он все видел, видел, как вытаскивали Дэвида из покореженной машины. — Ты видел его?

Маркус медленно кивнул.

— Да. Не буду врать, Рене. Все выглядело не очень хорошо.

Она прижала руку ко рту, пытаясь заглушить начавшиеся всхлипывания.

— Хорошо, — с трудом пробулькала она.

— Мистер Эмброуз? — они оба подняли головы, перед ними стоял молодой доктор, с вымученной улыбкой на усталом лице.

Маркус встал, помогая подняться Рене, обняв ее за плечи, чтобы как-то поддержать.

— Да, это сестра Дэвида Эриксона, Рене. Ей необходимо узнать о состоянии брата.

Молодой врач кивнул.

— Ваш брат был доставлен сорок минут назад, у него тяжелые травмы вследствие автомобильной аварии. Он был без сознания, когда прибыл, мы сейчас проводим осмотр на предмет внутренних повреждений, включая отек или кровоизлияние в мозг.

— Это плохо, да? — спросила Рене, ее глаза обратились к Маркусу, а потом опять перешли на доктора. — Опухоль головного мозга или кровоизлияние, это, на самом деле, ужасно, да?

— Может, но я не хочу заранее паниковать, сейчас единственное, что нам известно — у него сломана щиколотка и, похоже, пара ребер. За следующие сорок пять минут мы сможем получить больше ответов.

Маркус поблагодарил доктора и снова опустился с Рене на диван.

Холод проскальзывал ей под кожу, она не хотела знать ответы, так как боялась этих результатов обследования. За время, проведенное в больницах, она поняла — ей оставалось только ждать, поэтому молча сидела, готовая принять все, что произойдет дальше.

— Спасибо за то, что ты привел сюда врача, — автоматически произнесла она, пока адреналин накапливался в ней. — Похоже, что ты прямо с работы. Пожалуйста не чувствуй себя обязанным оставаться здесь со мной. Я справлюсь. Я уже привыкла к больницам, сидеть и ждать в зале ожидания.

— Да? — Маркус приподнял бровь. — Дэвид постоянно ломал кости?

Рене негромко рассмеялась.

— Нет, на самом деле, он был очень милым и добрым парнем. Знаю, сейчас это кажется немного сумасшедшим, но он был хорошим... даже сладким. Веселым.

У нее в груди что-то заныло от воспоминаний о Дэвиде, его мягких золотых волосах, лежащих с ней рядом на подушке.

— Нэй, Нэй?

— Да, малыш?

— Мне нравится спать с тобой намного больше, чем одному.

— Мне тоже, малыш.

Она села прямее, пытаясь избавиться от воспоминаний.

— Нет, мои посещения больниц начались намного позже, в основном, в последнее время, — она сделала глубокий вдох. — У моей мамы обнаружили рак молочной железы, довольно прогрессирующий, были операции, облучение, химия, в общем все, что делается в таком случае.

Маркус молчал пару минут, и Рене захотелось забрать свои слова обратно и вернуться в то время, когда она была простой красивой девушкой и на нее заинтересовано поглядывали парни, и она не представляла объект жалости, как сейчас.

— Это звучит несколько грубо, но объясняет, почему ты так переживала из-за Дэвида.

Рене фыркнула.

— Ну, сегодняшний день показывает какую «великую работу» я проделала.

— Эй, — он поднял ее за подбородок, повернув ее лицо к себе. — Тебе сколько? Двадцать два?

Она кивнула.

— И ты заботишься о своей матери и брате подростке? Ты, черт побери, настоящая героиня в моих глазах. Я не могу передать словами, насколько восхищаюсь тобой. Мои родители уже люди в возрасте, они хорошие, солидные люди среднего класса, у них не много денег, и нет высшего образования. Дерек единственный, кто получал стипендию в Корнельском университете, закончил его с отличием и заработал несколько сотен миллионов долларов. Он заплатил за все, чего я достиг, начиная, когда мне было шестнадцать. Без него я бы был ничем сегодня. Без его поддержки, его денег, его ожиданий. Старшие братья и сестры, такие, как ты и Дерек — удивительные, ты совершенно не виновата в том, что сегодня произошло с Дэвидом.

Она глубоко вздохнула, впитывая его слова, его уважение, и его восхищение и ее замороженное сердце стало немного таять от его теплоты. В течение последних шести месяцев некоторые из подруг ее матери говорили, что она потрясающая дочь и сестра, но большую часть времени она не думала так, зарабатывая деньги для семьи, делая какие-то сбережения, теряя связь со своими друзьями-студентами, кроме Элис, по институту, а также теряя отношения со своим братом. Она не понимала, настолько она нуждалась в ком-то, кто понимал ее и мог просто ей сказать, что да, было трудно, но она проделала хорошую работу, или, по крайней мере, она сделала все, что в ее силах, и это не ее вина, если что-то пошло не так.

— Спасибо, — она сжала руку Маркуса. — Ты даже не представляешь, насколько важно для меня это было услышать.

— Я готов говорить тебе об этом в любое время, когда потребуется. Просто дай мне знать. А насчет уехать мне от сюда? Нет. Пока ты будешь здесь, я тоже буду.

— Тебе следует вернуться к работе, — продолжила она.

— Неа. Там делается все без меня. И Дерек тоже заскочит сюда, как только сможет. Он сейчас занят, но я обещал ему, что буду здесь с тобой, — он внимательно посмотрел на нее, оценивая услышит ли она его. — Может стоит еще кому-то позвонить, кого ты хотела бы пригласить? Твоего отца? Парня?

— Нет, — тихо ответила она. — Мой отец ушел от нас очень давно, и после той ночи в баре, думаю ты понял, что у меня нет парня. Когда я... ну, для него все мои проблемы оказались слишком большими. А сейчас, они еще больше усугубились. Поэтому думаю, это даже и к лучшему. Не думаю, что я бы справилась еще и с ним, пытаясь все это как-то разрулить.

Она вспомнила ту ночь, когда Райан расстался с ней.

— Мне жаль, Рене, — сказал он и его голубые глаза заблестели. — Я не могу исправить эту ситуацию. Пойми, я хочу быть здесь с тобой рядом, но знаю, что не совсем подхожу к этой роли. Я едва вспоминаю не забыть покормить свою собаку. Я не готов быть своего рода твоим парнем… но готов быть единственным, кто поддержит тебя, когда твоя мама умирает.

Она закричала на него, готовая разорвать его на куски, не по тому, что он дал ей отставку, а из-за его безнадежного прогноза по поводу ее матери. Он думал, что ее мать должна умереть, Рене могла простить ему отказ, но она не могла простить его неверие.

Она увидела что-то похожее на разочарование на лице Маркуса, когда она сказала, что у нее нет времени на отношения, но потом его теплая улыбка вернулась, и ее изнеможение стремительно было уничтожено и на смену пришло желание увидеть Дэвида и надежда, что с ним будет все хорошо.