Бам! Бам! Бам! Дубравко вскочил. Дверь. К ним никто никогда не стучит вот так, без предварительного предупреждения. Он пулей вылетел из комнаты. Мирна открывала дверь нарочито медленно.

— Привет. А Дубравко дома? — Раздался теперь до боли знакомый и приятный голос.

Даня смотрела на миниатюрную девушку лет девятнадцати с такими же кудрявыми и черными, отливающими синевой, волосами, как у ее брата. Хозяйка квартиры незаметно принюхалась и удивленно расширила глаза. Рядом с ней молниеносно возник Дубравко.

— Привет. — Он сиял. — Антона расколола.

— Угу. Есть с кого пример брать. — Девушка многозначительно улыбнулась. Она вспомнила раздраженный голос Антона, которого оторвала от занятий, чтобы выяснить адрес.

— Ты проходи. — Парень аккуратно подвинул онемевшую сестру, освобождая место в довольно узком коридорчике. — Даня, это Мирна, моя сестра. Мирна, это Даня, я тебе про нее рассказывал.

Девушка настороженно улыбнулась Яге.

— А это Горан. — Продолжил Дубравко. Даня с любопытством взирала на молчаливого верзилу, подпирающего косяк.

— Привет. — Улыбнулась она сразу обоим. У нее было ощущение, что она попала внутрь волчьей стаи, к ней приглядывались и принюхивались, держась на расстоянии. Хотя при чем тут ощущение? Это, собственно, и есть волчья стая. Они же волкодлаки. Хорошо хоть на месте стоят, а не ходят кругами. Дубравко видел ситуацию с той же стороны. Он недовольно и многозначительно покосился на родственников, Даня даже краем глаза заметила, как он оскалился на Горана, затем взял ее за руку и повел через зал в свою комнату. Мирна очнулась первая.

— Братик, вы чаю хотите, ну или кофе? С печеньем.

— У вас есть еда?! — Даня не успела поймать вырвавшуюся фразу. Она испуганно уставилась на волкодлаков. «Щас нападут» Сколько раз бабушка учила, не наноси оскорбления зверю в стае. Внезапно Горан захохотал. Громко, от всей души. Мирна еле заметно улыбнулась. Дубравко рядом расслабился, Даня ощутила это почти физически. Странно, что у нее с ним такая связь. Обычно она не чувствует так сильно.

— О! Поверь! У нас есть еда. Братишка дружит с человеком.

Антон. Точно! Как же это она могла забыть.

— Так как, чай или кофе? — Продолжила Мирна.

— Кофе. Без печенья. — Уверенно кивнула головой Яга.

Дверь за ними закрылась и только тут девушка обратила внимание, что находится в мужской комнате, хозяин которой практически неодет. И все б ничего, если б этот хозяин ей не нравился. Она покраснела.

— Садись. — Дубравко указал ей на диван. Даня осторожно присела на край. Еще никогда в жизни она не была так скована. Волкодлак не отводил от нее пристального, изучающего взгляда. Она заметила маленький теннисный мячик, который он ловко перекатывал между пальцами.

Что сказать? Надо что-то сказать. Все вылетело из головы. Напрочь. И почему он опять не моргает? Смотрит своими синими глазищами и не моргает. Буквально, каких то там два дня назад, она, не задумываясь, бы отчитала его за такой промах. А сейчас не могла даже губами шевельнуть. А! Да! Надо же сказать, зачем пришла. Или лучше сказать, как обалденно он выглядит без рубашки, и с голыми ступнями… и с этим дурацким мячиком, который держат длинные пальцы… Девушка откашлялась.

— Я пришла… у меня просьба…

— Какая?

За дверью слушали. Даня тут же отвлеклась от посторонних мыслей и сосредоточилась. Она закрыла глаза, намереваясь оградить комнату от лишних ушей, но потом в голову пришла мысль намного проще. Яга покопалась в своей объемной сумке и вытащила оттуда блокнот с ручкой.

Дубравко не мог оторвать от нее взгляд. Он понимал, что ей придется писать, и это злило. Мирна с Гораном прямо сейчас за дверью самым неприятным образом вмешиваются в его жизнь. Даня что-то быстро нацарапала, согнувшись над коленкой, потом протянула ему листок, и он прочел.

«Ко мне Морок приходил. Дед, кот вчера проводили, яблок наворовал и пропал. Морок велел найти. Вот я и хотела попр тебя помочь. Ты же волк. У тебя нюх стопроц-й, у меня в десять раз хуже. Поможешь?»

Даня смотрела на него с надеждой. Он осторожно вытянул из ее рук ручку и написал.

«А почему именно тебе искать? Ты то тут при чем?»

Она рассеяно развела руками.

«Я его провожала, наставляла, последняя видела. Поможешь?»

«Спрашиваешь! Конечно, помогу. Только ответь на один вопрос».

«?»

«Кто такой Морок?»

Девушка улыбнулась. В дверь один раз стукнули.

— Кофе. — Мирна изящно и быстро внесла поднос в спальню. Яга поспешно спрятала блокнот в сумку.

Даня неслась так быстро, как могла, и все же не поспевала за волком. Дубравко был прав еще тогда, заявив, что быстрее него сложно бегать. Истина на лицо. Вернее на тело. Его непривычно ломило от такого темпа.

Дубравко остановился и посмотрел назад. Девушка снова отстала, ему постоянно приходилось ждать. Это отвлекало от следа, а след был четким, очень ясным. В звериной шкуре обнаружились многочисленные преимущества, к примеру, вести носом по земле, не пригибаясь с высоты своего роста, да и опора на четыре конечности несравнима с двумя ногами. Он вздохнул и огляделся. За короткое знакомство с Даней мог бы уже перестать удивляться многочисленным открытиям, но не перестал. Его окружал лес, вроде тот же лес, в котором они были десять минут назад, до того как Яга одним нашептыванием вызвала маленькую стену белого густого тумана, сквозь который ему пришлось пройти вслед за ней, и вот, пожалуйста, он здесь, в ощутимо другом месте. Сидя в прошлый раз в избе в обличие филина он мечтал заглянуть во владения Маржаны. Что ж. Желания сбываются. Он здесь. Теплая мягкая земля, поросшая травой и усыпанная прошлогодней листвой, бурые стволы старых деревьев, кустарники, голубое яркое небо над головой, и животный инстинкт, подсказывающий, что все здесь не так обычно.

Из чащи, прямо перед Дубравко выскочил заяц. Увидев здоровенного волка, зверек испуганно повел носом, моргнул черными глазками и, громко матерясь своим тоненьким голоском, припустил в чащу в удвоенном темпе.

Стоп. Заяц! Это же был заяц! Зайцы не матеряться. Хотя и волки, Дубравко готов был клык отдать, не стоят, выпучив глаза и раскрыв пасть. Он не страдает галлюцинациями. Волкодлак ошалело мотнул головой. Надо перестать удивляться. Совсем перестать удивляться. Начать философски относиться ко всему окружающему, в конце концов, кто знает, какие еще его девушка Яга сюрпризы бережет. Подумаешь, Лешие, безспиные русалки, погребальные избы, кусачие домовята, начинающие жизнь со старости и умирающие младенцами, потусторонний лес, матерящиеся зайцы… И все таки зверек не просто говорил! Он матерился!

— Ты чего? — Голос запыхавшейся Дани вернул ему ощущение реальности.

— Я зайца напугал. — Ну вот… Он это вслух сказал. В шкуре волка! …главное не удивляться… Надо почаще себе это повторять. Не удивляться. Даже, если по центру лба вдруг вырастет рог, это ничего — это так и надо! Звери разговаривают. В конце концов, помнится, все дети в это верят.

— А чего такой взъерошенный?

— Он меня … обругал.

— А! — Девушка сделала неопределенный жест рукой и уперлась ладонями в колени. Она тяжело и прерывисто дышала.

Дубравко улыбнулся. По крайней мере, ему хотелось улыбнуться, на деле, со стороны, верно, вышел обычный оскал.

— Устала?

Даня поспешно выпрямилась. — Вовсе нет! Давай дальше!

Но он не шевельнулся, продолжая изучать раскрасневшееся лицо. Затем, мягко ступая по земле, приблизился и, подставив спину, велел:

— Садись. Мне так проще будет.

Она с надеждой и сомнением посмотрела на волка.

— Я тяжелая.

Он фыркнул и придвинулся ближе.

— Садись.

Даня послушно взобралась на широкую спину. Он был теплым и мягким. Она обхватила покрепче бока ногами, поставила перед собой неизменно верную зеленую сумку и обняла волка за шею.

— Устроилась? — Вопрос прозвучал больше как рык.