Он протягивает ко мне руку, которая дрожит от возбуждения, щупает мои лоб, плечи, шею.

- "Может не надо повторной операции. Мелкие крошки кости пусть так и сидят в его мозгах. Пластинку, я вроде установил нормально, а если копаться в его мозгах, может быть будет еще хуже."

- "Вы правы, доктор, лучше не надо."

Тромб весь передергивается, его пальцы вздрагивают.

- "Забыл, он же читает мои мысли. Надо все продумать. Самое важное, отделить в отдельную палату и что бы меньше знали об этом случае."

- "Может лучше в общую?"

Доктор не доходит до двери резко поворачивается и говорит мне.

- Нет, лучше в отдельную.

Васенька изумленно смотрит на доктора, на меня, потом бежит за доктором за дверь. В палате только Катя.

- "Что же происходит? Все забегали, а мне что делать. Тромб похоже совсем чокнулся. Таким я его не видела. Ну и что, парень обладает каким-то чудесным свойством данным от бога, радоваться надо, а у него руки трясутся."

- "Катенька, ты прелесть."

Девушка улыбается и гладить шершавой ладошкой по моей щеке.

- Тебе надо больше отдыхать, сил набираться.

Она открывает портьеру затемненного окна и уходит.

Теперь я как король. Отдельная палата, телевизор и обслуживание по высшему классу. Кроме Тромба, из врачей в палату никого не пускают. Дежурная сестра всегда закрывает дверь с той стороны на ключ. Если надо, выпускают в туалет по звонку и пропускают уборщицу или сестру с едой в строго определенное время. Слух стал такой обостренный, что я могу через стенку вслушиваться в трепотню сестер или нянечек, особенно в "мертвый час" или после "отбоя".

Стол дежурной сестры стоит в пяти метрах от двери и настроившись я слышу примерно такой разговор.

- А в этот-то одиночной палате, говорят убийца. Я слышала от Машки, что приходил следователь с Большого Дома, приказал его запереть. Сам Тромб, когда входит в палату, всегда креститься. Наверно боится, что тот его прибьет.

- Я была в этой палате.

- Да что ты?

- Мальчик молодой, симпатичный. С перевязанной головой. Всегда смеется надо мной. "Не бойся,- говорит,- не укушу и дочке передай, пусть рожает спокойно. Они все выворачиваются на изнанку при таком положении". И откуда он все знает? Я же ни кому здесь ни слова об этом не говорила.

- Но не положат же так просто в отдельной палате такого молодого. Он либо герой, либо арестант, либо депутат, либо сын известных родителей.

- Ох, не знаю.

В это время по коридору проходит тяжелый человек и резко бросает сестрам.

- Курбатова, марш на место, в свое отделение. Что это за безобразие?

- Я только лекарство взять.

- Взяла, так иди.

Наступила тишина.

На следующий день в палату входит Тромб и гражданский.

- К тебе следователь, - говорит Тромб.

- Здравствуйте. Я по поводу вашего вашей травмы. Вы помогите мне восполнить некоторые детали?

Пытаюсь покопаться, что у него в голове. Там ничего, кроме чувства голода.

- "Времени совсем нет и я еще не жрал. Сейчас по быстрому кончу с этим голодранцем и в столовку. Нет лучше в пельменную."

- Да, пожалуйста.

- Вы знаете тех людей, которые вас били?

- Нет.

- А Виктора Костюченко знаете?

- "Интересно скажет - да - или будет юлить?" - думает следователь.

- Да, знаю. Мы с ним учимся на одном потоке в институте.

- Вы его в драке видели?

- Он меня в компанию этих парней, что били, втолкнул и сказал: "Бей." А вот участвовал он в драке или нет, дальше не помню.

- Хорошо. Давайте все запишем.

Он начинает писать протокол допроса.

- "Ну вот и все. Побегу на Большой там еще может пельменная и работает", - вылавливаю последнюю его мысль.

Лежу месяц. Для сестер я легенда. Тромб входит всегда со страхом.

- "Держать себя в руках надо. Напрягись. Внимание. Все в порядке. Что же получилось? Не пойму. Не отвлекайся, он уже копается в моих мыслях."

Я уже привык отвечать ему мысленно.

- "Скоро на выписку?"

Доктор каждый раз вздрагивает и уже говорит.

- Через два дня. Рана на голове уже зажила.

Он спешно меня осматривает и только собрался уходить, как я ему посылаю сигнал.

- "Позови Катю."

Тромб задерживается у двери.

- Катя сегодня не дежурит.

- "Ладно, иди."

То-то я не мог поймать ее голос или сигнал...

Но через два дня меня не выписывают. Появляется военный. В каком чине я не вижу, так как погоны прикрыты халатом. Он староват, с массой морщин на лбу.

Тромб представляет меня.

- Вот о нем я и говорил, Сергей Сергеевич.

- "Неужели... Черт возьми, еще один случай, вот генерал обрадуется."

- "Вы о чем?"

Его лицо расцветает в улыбке.

- Как дела, молодой человек?

- Нормально. Доктор сегодня хочет выписать.

Тромб боязливо вздрагивает, а незнакомец радостно кивает головой.

- Да, вас сегодня выпишут.

- "Сегодня как раз хороший день." - доволен незнакомец.

- Ничего подобного, дождь и темень за окном.

- "Попался, голубчик."

- "Идите к черту." - посылаю ему сигнал.

Он опять расплывается в улыбке. Я начинаю терять терпение и командую доктору.

- "Док. Вытолкните его из палаты."

Лицо Тромба напряглось. Он как лунатик, подходит к военному и начинает его выталкивать в направлении двери.

- Что с вами, Григорий Павлович?

- "Это я приказал."

Военный еще больше раздвигает рот в улыбке и позволяет уже без сопротивления вытолкнуть себя за дверь.

- "Генерал не поверит, если расскажу..." - читаю его последнюю мысль.

Доктор поспешно выписал меня через час после этой встречи.

На кафедре никто ничего не понял. Все для приличия интересовались моим здоровьем, но я видел их насквозь. Мое здоровье было им до фени. Только Аня при моем появлении внутренне простонала. Это я к ней все время приставал, пока не нарвался на Витьку.

- "Господи, только бы он ни о чем меня не спрашивал. Витька, дурак, втянул в эту историю, теперь и не знаю как отделаться."

Я просто поклонился Ане и прошел на свое место. Появился Витька, увидел меня и скривил рот.

- "Вот черт, завтра опять к следователю. Если этот, засранец, не поможет прикрыть дело, я влип. Надо Аньку подослать, что бы этот, мудак, отказался от дела. Ей пригрожу, пусть ляжет под него."

Я сидел и развлекался, читая мыслишки своих друзей и врагов.

Аня первая подошла ко мне.

- Миша, как дела?

- "Хоть бы ты сдох..."

- Спасибо, Аня, все в порядке.

- Сегодня в нашем кафе ансамбль "Самоцветы". Ты не хочешь сходить?

- "Нужны мне эти "Самоцветы", как собаке пятая нога".

- Давай сходим.

- "Ну вот вляпалась, теперь точно придется трахнуться".

- Тогда пока, до семи вечера.

Естественно после кафе, Аня пришла ко мне в общагу. По дороге мы купили бутылку дешевого вина. И вот после первого стакана, Аня наконец меняет настроение.

- "А мальчик-то ничего. Только как он ко мне приставать будет? Хорошо бы потянул немного."

Попробую-ка я влезть в ее головку.

- "Смелей, Анечка, смелей. Подними свою ручку. Так. Положи на плечо. Теперь целуй. Хватит. Срывай юбку. Быстрей. Теперь кофту. Рви бюстгальтер, рви. Ну вот, падай."

Вслушиваюсь, как прореагирует она.

- "Господи, что со мной, я все делаю как во сне. Чего он тянет? Не тяни же."

Я не тяну.

Учусь так себе, как все. Подходит время экзаменов и первый преподаватель по математике тешит нашу группу одними двойками. Я смело взял билет.

- Билет номер одиннадцать.

- Хорошо, идите готовьтесь.

- "Еще один придурок, по роже вижу, что ни черта не знает."

- "Врешь, это у тебя засраный характер".

Математик подпрыгивает и с испугом смотрит на меня.

- "Что это? Неужели мне показалось?"

- " Не связывайся. Поставь хорошо и отпусти", - командую я.