— Документы подписаны. Передайте в Нью-Йорк, что их перешлют по секретному каналу.

Фарбо заметил, как американец напрягся, услышав нечто такое, чего Француз не мог разобрать.

— Сам Хендрикс? — пробормотал Ахилл. — Немедленно спускаюсь, — быстро прибавил он и убрал рацию в карман. — Если не возражаете, я пойду отправлю сведения в Нью-Йорк.

Фарбо проводил визитера взглядом и посмотрел на закрывшуюся за ним дверь.

— Дурак, — сказал он, опуская драгоценный крест на стол и открывая ключом нижний выдвижной ящик.

Выполняя операцию в Помоне, ребята из «Черной бригады» жили в доме Француза. Для передачи разного рода сведений они установили секретную систему связи, исключавшую возможность перехвата. Система действительно надежно защищала любые данные, однако Анри прослушивал не ее, а людей.

Достав коробку, подарок, преподнесенный им самому себе за счет французского правительства, на которое тогда работал, Фарбо поставил приспособление на стол и открыл крышку. На внутренней стороне крышки располагались в три ряда шестнадцать шестидюймовых экранов. Нажав на кнопку «Нижний офис», Француз «оживил» монитор, мгновенно установивший связь с камерой, что крепилась на потолочной трубе в требуемом помещении. На экране возникла четкая цветная картинка. Перед письменным столом, на котором стояли аппараты секретной телефонной системы, расхаживал взад-вперед один из «Людей в черном». Фарбо, улыбаясь, нащупал рычажок; камера послушно повернулась к двери и замерла в ожидании. Француз включил установленную под ней лазерную систему и записывающее устройство.

Ахилл, войдя в офис и не обращая внимания на товарища, мерившего пол шагами, прошел к шифратору данных, что стоял на столе. Если бы кто-то внедрился в систему, то услышал бы не слова, а лишь гудки и отдельные звуки. Фарбо это не касалось; он, сидя все в том же кресле, навел камеру на поднимавшего трубку Ахилла и направил лазерный луч на его ухо, точнее, на наушник трубки. Таким образом, будет записываться уже расшифрованный разговор.

«Чем хитрее ваши изобретения, тем проще оставлять вас в дураках. Берешь и подслушиваешь — старый проверенный метод».

Переведя систему в режим автоматического сопровождения, Фарбо откинулся на спинку кресла.

— Нехорошо хранить секреты от хозяина, так-то, друг Ахилл.

Несколько минут спустя замигала лампочка, извещая о том, что телефонный разговор внизу завершен. Фарбо, с улыбкой наблюдая за выходящим из офиса Ахиллом, нажал кнопку выключения, потом воспроизведения и надел наушники. Послышались треск и свист, затем нечто похожее на замедленную речь Дарта Вейдера.

«Какие страсти!»

Наконец сработал дешифратор; своим мальчикам звонил лично мистер Хендрикс.

— Для «Черной бригады» есть новое задание. Француз ни о чем не должен знать.

Фарбо слушал, закрыв глаза и почти не дыша.

— Да, сэр.

— Это касается «Шалфея мудрецов», иными словами нынешнее дело — первоочередной важности. Понятно?

— Вполне, — ответил Ахилл.

— В ресторане «Берег Слоновой Кости» сегодня появится один человек, наш агент в организации под Лас-Вегасом. Следует немедленно его ликвидировать. Ясно?

— Так точно, сэр. Имя объекта?

— Риз, Роберт Риз. Он предлагает нам сведения, имеющие отношение к «Шалфею мудрецов». Нас эти сведения уже не интересуют, в агенте мы тоже больше не нуждаемся — недавно, сам того не сознавая, он себя скомпрометировал. Будьте аккуратны. Не исключено, что ему известно и об исчезновении людей в сорок седьмом году. Ли с Комптоном ни в коем случае не должны докопаться до правды. Все понятно?

— Да, сэр. Я немедленно соберу команду, и мы отправимся в Лас-Вегас.

— Только ничего не говорите Французу.

— Не беспокойтесь, сэр, мы прекрасно знаем, как с ним обращаться, — ответил Ахилл.

— Еще раз повторяю: осторожнее с ним. Он очень опасен, изобретателен и прекрасно осведомлен; в частности, хорошо знает ту организацию под Лас-Вегасом. Ему рот угрозами не заткнешь… Кстати, он получил вознаграждение за работу в Кремниевой долине?

— Да, сэр. Сейчас как раз любуется крестом.

— Замечательно. Стало быть, пока вы будете в Лас-Вегасе, ненасытной твари есть чем заняться.

— А что делать с отчетом об операции в «Дженерал дайнэмикс»? — спросил Ахилл.

— Пока ничего. Это дело отодвигается на второй план, сейчас главное — разобраться с Ризом. Не теряйте даром ни минуты.

— Да, сэр.

Связь прервалась.

Фарбо снял наушники, вернул волшебную коробку в выдвижной ящик и запер его.

«Риз? "Шалфей мудрецов"?»

Он встал, обернул крест черным платком, убрал драгоценность в стенной сейф, вернулся к столу, достал из выдвижного ящика девятимиллиметровый «глок», положил в карман пиджака цилиндрик глушителя, а пистолет убрал в кобуру, взятую из того же ящика.

На столе зазвонил телефон.

— Да? — ответил Фарбо, подняв трубку.

— Моя команда на день-другой уезжает из штата, — сообщил Ахилл.

— Отлично. Я хоть спокойно позанимаюсь своими делами.

— Конечно, сэр.

Фарбо понял: его корпоративный спонсор чем-то напуган, а «Шалфей мудрецов», что бы ни подразумевалось под этими словами, имеет прямое отношение к группе «Событие». Поэтому-то Риза и задумали срочно убрать. Причем определенно существует некая связь с исчезновением команды людей в сорок седьмом году.

Следовало точно выяснить, что стоит на кону. И извлечь из этого как можно больше пользы.

Фарбо взглянул на часы. На сбор и перелет в Лас-Вегас «Черной бригаде» понадобится какое-то время. Если поторопиться, можно их опередить. Он тут же позвонил личному пилоту и велел готовиться к вылету в Вегас. Скоро он узнает, почему переполошились нью-йоркские бонзы.

Горы Суеверий, штат Аризона

7 июля, 21.50

Для счастливцев, что позволяют себе предаться неспешным наблюдениям, пустыня — благодатное, исполненное волшебных сил место. Как только заходит солнце, на сцене разыгрывается прекрасно-ужасный танец жизни и смерти, благодаря которому не прекращается существование пустынных обитателей. Однако сегодня растерянные насекомые и животные покинули привычные места, и в безмолвной ночи царило тревожное напряжение.

Гас дважды просыпался от шагов мула, устремлявшегося прочь от горы; казалось, Бак хочет сбежать. В конце концов старик надел на него узду и привязал поводья к старому поваленному дереву. Мул, собравшись с силами и увязая ногами в песке, попытался уйти вместе с бревном.

Гас, наблюдая за потугами компаньона, сел на брезентовой постели, затем поднялся, быстро свернул ее и начал собирать остальные вещи.

— Вообще-то, ты прав, дружище. Мне тоже неохота тут оставаться.

Затоптав догоравшие угли костра, он полил их остатками кофе из старой, видавшей виды кастрюльки. Бак, похоже понял, что происходит, оставил попытки удрать и стал ждать, когда хозяин нагрузит его. Едва Гас отвязал поводья от дерева, как ночь пронзил оглушительный крик. Старик заткнул уши и упал на колени. Бак, почувствовав свободу, поднялся на дыбы и перепрыгнул через хозяина, чуть не ударив его по голове подбитыми металлом копытами.

Гас не увидел, как животное что есть духу уносится в ночную тьму, ибо желал одного: закрыть уши максимально плотно и хоть немного приглушить невыносимый рев. Упав на спину и корчась от боли, старик принялся кататься по песку и бить по воздуху ногами. Потом, не в силах терпеть пытку, перевернулся на живот, рискнул убрать от ушей руки и уперся ими в землю, чтобы встать. С трудом выпрямившись и снова воткнув пальцы в уши, он вдруг понял, что осатанелый крик раздается не снаружи, а внутри его головы. Он поднес руку к носу и почувствовал липкую кровь. Кровотечение остановилось, как только смолк адский поток звуков.

Наступила оглушительная тишина. Гасу показалось, что он снова побывал под артиллерийским огнем на войне: когда стрельба стихает, кажется, что даже безмолвие продолжает реветь. Сердце едва не выскакивало из груди.