Высоко над головой на серебристом небе сияла огромная бело-голубая луна. Элизабет спустилась по ступенькам на густую траву лужайки.

Неожиданно она услышала какой-то звук и сначала решила, что это ветер завывает в ветвях деревьев. Но ветра не было. Она перевела взгляд на океанскую гладь.

Печальный, какой-то неземной звук плыл над океаном. Наконец Элизабет поняла, кто издает этот звук.

Она пересекла лужайку и остановилась у обрыва. Шаткая лестница вела вниз к песчаному пляжу – до него было метров десять. Элизабет решила не рисковать и не спускаться в темноте по скользким ступенькам.

И вот она увидела их – по крайней мере дюжину косаток.

Держась за перила, Элизабет сбежала все-таки вниз. Звук раздался снова – неземная, печальная музыка, зародившаяся в океане и усиленная волнами.

Вдруг одна из косаток выпрыгнула из воды. Секундой позже послышался свистящий звук и поднялся фонтан брызг.

Элизабет завороженно смотрела на китов, но вскоре они исчезли, и уже ничто не напоминало о их недавнем появлении.

Ей было жаль, что Джека нет рядом. Она бы прильнула к нему, он бы ее обнял. Но Джек еще не вернулся домой.

Джек сидел за столом и изучал записи на разложенных перед ним листах бумаги. Неожиданно зазвонил телефон. Он поднял трубку:

– Джексон Шор.

Голос, который он не слышал уже несколько лет, произнес:

– Джек Молния, как ты, черт тебя побери, поживаешь?

– Уоррен Полководец! – Джек откинулся в кресле. – Ты совсем пропал с той поры, когда тебе вдруг понадобился шафер. Что, опять женишься?

– Нет. Послушай. Я сейчас работаю на телекомпании «Фокс». Мои боссы задумали новую программу под названием «Чистый спорт». Это будет нечто среднее между «Реальным спортом» и шоу Опры. Я буду ведущим. Мы собираемся рассказывать об известных спортсменах, но по-новому, разбираясь в тех проблемах и неудачах, которые им приходится преодолевать.

– На первый взгляд идея замечательная. Может, как-нибудь пригласите меня на одну из передач.

– Мы хотели бы видеть тебя в другом качестве. Мои боссы – и я, естественно, – мы считаем, что ты был бы идеальным напарником для меня. Джек, подумай над этим. Мы бы снова стали одной командой.

– Ты это серьезно?

– Конечно, серьезно. Завтра тебя ждут на интервью в Нью-Йорке. Поручи своему секретарю позвонить Биллу Кэмпбеллу из «Фокс». Он закажет тебе билет на самолет. Потом сообщи моему секретарю время прилета. Я встречу тебя в аэропорту Кеннеди.

– Я прилечу первым же рейсом. Спасибо тебе, Уоррен.

– Это еще не окончательное решение. Но я уверен, тебя возьмут. До завтра.

Положив трубку, Джек тут же позвонил Элизабет:

– Привет, дорогая, ты не поверишь...

Он замолчал на полуслове. А что, если и на этот раз он работу не получит? Недавно он уже разочаровал ее. Не стоило делать это еще раз.

– Я должен завтра лететь в Нью-Йорк. Ты не могла бы собрать мне вещи в дорогу?

– В Нью-Йорк? Зачем?

Джек быстро придумал правдоподобную версию:

– Один игрок университетской лиги подписал предварительный контракт с «Дакс». Мне надо взять у него интервью.

– Странно. А долго ты пробудешь в Нью-Йорке?

– Пару дней. Повисла пауза.

– Джек, что происходит?

– Ничего. Все прекрасно.

И действительно, пока все шло прекрасно. Наконец-то все может решительным образом перемениться. Его примут на эту работу. Он вернется домой победителем. Элизабет, конечно, поворчит из-за того, что придется переезжать на Восточное побережье. Но в конце концов она примет правильное решение.

У них появился шанс все исправить. Наконец-то.

Элизабет стояла, в задумчивости сложив руки на груди.

Джек уже был в дверях. На какое-то мгновение он показался ей таким красивым, что у нее перехватило дыхание. Она невольно вспомнила, как он в первый раз поцеловал ее. Это было так давно. Именно тогда она поняла, что вся ее жизнь резко изменилась, что она будет любить Джека до конца своих дней.

Но разве этого достаточно?

– Может, мне поехать с тобой?

Джек перестал улыбаться и подошел ближе к ней.

– Не сейчас, Птичка. Я буду страшно занят и совсем не смогу уделять тебе внимание.

Она согласно кивнула:

– Тогда в следующий раз. Хотя я вообще-то не люблю Нью-Йорк.

– Я позвоню тебе. У меня забронирован номер в гостинице «Карлайл». Я на всякий случай оставил на холодильнике номер телефона.

– Хорошо. Приятного тебе полета. Удачи.

– Победителям не нужна удача.

Еще долго после его ухода Элизабет стояла в прихожей, скрестив на груди руки. А потом приготовила себе завтрак и принялась планировать день.

Элизабет обнаружила, что в местном магазине со скидкой продаются двустворчатые застекленные двери. Кто-то их заказал, а потом не выкупил. Она тут же купила их по вполне приемлемой цене.

К сожалению, двери оказались шире, чем рассчитывала Элизабет. Ей пришлось на пятнадцать сантиметров расширить проем в стене, вставить и закрепить раму и только после этого навесить двери. На это ушло несколько часов.

Плечи ломило, от усталости сводило пальцы, но двери наконец были на месте. Она с удовлетворением рассматривала результаты своей работы и вдруг вспомнила, что сегодня четверг – день встречи группы поддержки.

Надо пойти. Все равно вечером ей нечего делать.

Джеку нравилось летать первым классом – нравились просторные, удобные кресла, хорошая еда, бесконечные предложения чего-нибудь выпить. Когда самолет приземлился в Нью-Йорке, он почти с сожалением покинул салон.

Уоррен, как и обещал, встречал его в аэропорту. Он выделялся в толпе, как двухсотлетняя ель среди мелколесья. На Уоррене был дорогой костюм, но это как раз роднило его с окружающими.

Широко улыбаясь, он двинулся навстречу Джеку. Люди расступались, давая ему дорогу. Джеку показалось, что Уоррен этого даже не замечал.

– Как поживаешь, дружище? – приветствовал его Джек.

– Джек Молния! – воскликнул Уоррен, обнял его и повел к выходу. – Боже, как я рад тебя видеть.

Пока они шли к его красному «вайперу», Уоррен говорил без умолку.

Стоял серый зимний день. На лобовое стекло падал то ли дождь, то ли снег.

– Помнишь, как мы играли в такую гадкую погоду? – спросил Уоррен.

Джек улыбнулся. Они с Уорреном вместе играли за Университет штата Вашингтон. Он был уверен, что играть им приходилось и в солнечную погоду, но плохая погода почему-то запомнилась лучше.

– Помнишь, Элизабет с Мэри брали на игру огромные пластиковые пакеты, чтобы прятаться от дождя?

Уоррен засмеялся:

– Единственное, что я помню о Мэри, так это то, что мне не следовало жениться на ней.

В те времена, все университетские годы, они были неразлучны – Джек и Элизабет, Уоррен и Мэри. После подписания профессиональных контрактов Уоррен отправился в команду Денвера, а Джек – в Питтсбург. Спустя несколько лет их пути пересеклись в Нью-Йорке. К тому времени Уоррен был женат на Филис. Джек с Уорреном уже стали суперзвездами Национальной футбольной лиги. Джеку казалось, что слава его продлится вечно.

– Как поживает Птичка?

– Отлично. И девочки тоже. Обе сейчас учатся в колледже при Джорджтаунском университете. Стефани оканчивает его в этом году. По специальности микро... что-то в этом духе.

– Похожа на свою мамочку? Из всех моих знакомых Птичка была единственной круглой отличницей.

Джек уже и забыл, как нравилось учиться его жене. Несколько лет после окончания университета она все собиралась поступить в аспирантуру отделения изящных искусств. Но мечте не суждено было реализоваться.

– Помнишь паб Калагана? Как мы там сиживали за кружкой пива?

И клеили девчонок.

Уоррен, правда, не произнес этого вслух. Но умолчание не меняло дела. Джек проводил в том пабе довольно много времени, флиртуя с футбольными фанатками. Многих ему удавалось затащить в постель.