Он уже замахнулся для второго удара, но, услышав, как она вскрикнула от боли, почувствовал удовлетворение. И медленно опустил руку, все еще зажатую в кулак.

— Что еще он говорил? — ровным голосом спросил он.

Глаза ее наполнились слезами. Она подняла голову, чтобы они не скатились вниз.

— Что вы обвинили его в мошенничестве, на которое он якобы пошел, чтобы выиграть пари.

— Он действительно смошенничал.

— Какие у вас есть доказательства?

— А какие есть доказательства, что он этого не делал?

— Он сказал, что у него есть газета. Он купил ее в тот день, когда прибыл в бостонскнй порт.

Уэйборн не принял это как доказательство.

— Ему доставили ее на другом корабле. Он не мог сделать того, о чем говорит.

Мерседес положила одну руку на стол и, подтянувшись, встала на ноги. Поскольку дядя не вернулся на свое место, она обошла угол, чтобы быть от него подальше и создать хоть какое-нибудь препятствие.

— О чем вы говорите? Он побил рекорд на девять часов. Ему нужно было улучшить время хоть на одну минуту. Почему же вы считаете, что он не мог этого сделать?

Граф Уэйборн сжал тяжелые челюсти. Он мрачно смотрел на племянницу и молчал.

— О Боже мой! — сказала она, повышая голос. — Вы ведь уже с кем-то договорились, не так ли? С кем? С кем-нибудь из команды? Или нашли кого-нибудь в доке? Что вы сделали?

Лорд Лейден равнодушно выслушал все ее обвинения. И сказал лишь:

— Он не мог сделать того, о чем заявил,

— Вы опозорили всех нас!

Он посмотрел на нее так, что казалось — сейчас опять ударит.

— Капитан Торн смошенничал, — сказал он спокойно, сдерживая раздражение, — и я найду способ доказать это.

— Если он не убьет вас раньше.

— Вот поэтому я и прошу тебя об этой услуге.

— Я не смогла отговорить его от встречи с вами. Граф наклонился к столу и заглянул ей в лицо.

— А сильно ли ты старалась, Мерседес?

— Я старалась.

Даже на ее взгляд такая оценка своих усилий показалась ей неубедительной.

— Я так и думал.

Он выпрямился и поправил рукава своего пиджака безупречного кроя, разглаживая материю, показывая тем самым, что он полон раздумий на тему, что делать дальше. Затем неторопливо расстегнул пиджак и вынул карманные часы. Глянув на них, он протянул их Мерседес, показывая время.

— Оказывается, время еще есть. Мерседес почувствовала мгновенную слабость.

— О-о, я не могу, милорд, — быстро проговорила она. — Я больше не пойду туда.

Уоллас Лейден пожал плечами. Он положил часы в карман и, встав из-за стола, подошел к буфету. Графин с коньяком был еще наполнен. Он налил себе в стакан. Подойдя к Мерседес, он поднял бокал в насмешливом приветствии.

— Так вот как ты решила, Мерседес. Мне кажется, я должен напомнить тебе о последствиях. Неужели ты думаешь, что он оставит вас здесь? Он скорее всего захочет, чтобы в имении не осталось ни чужих детей, ни их воспитателей. Хлою и Сильвию он выдаст замуж. Это самый простой путь уладить дело и избежать скандала, но вы с близнецами окажетесь на улице. — Его голос стал задушевным и ласковым. — Ты подумала о том, чем ты станешь заниматься на улице?

Поверх края бокала он окинул Мерседес взглядом с головы до ног. Ее густые темные волосы и ясные серые глаза напомнили ему ее мать. Мерседес внешностью пошла в Элизабет Аллен, а не в Лейденов. У нее была та же фигура, те же изящные запястья и лодыжки, что и у матери. Чего она от нее не унаследовала — так это ее необыкновенного упрямства. Оно исчезло у Мерседес в раннем детстве, и больше он его не обнаруживал. Ему удалось подчинить се своей воле, чего он так никогда и не смог проделать с ее матерью. Лорд Лейден знал, как этого добиться.

— Ты и правда очень привлекательная девушка, Мерседес, — тихо сказал он. — Я неоднократно сожалел о том, что твой отец приходится мне родным братом. А то я вполне мог бы сделать тебя своей любовницей. Некоторые из моих друзей считают, что у меня слишком утонченная натура. Они бы не вели себя так сдержанно, если бы ты жила под их крышей.

Мерседес передернуло от этих слов, но это отразилось только в ее глазах.

— Я говорю об этом, — продолжал он, — потому что ты, как мне кажется, можешь с минимальными усилиями с твоей стороны соблазнить капитана Торна.

— Нет, — спокойно сказала она. — Вы не правы, уверяю вас. Он не проявил ко мне ни малейшего интереса.

Граф, казалось, не слышал ее слов. Он повернул голову в сторону дверей.

— Кажется, я слышу голоса близнецов. Мерседес вскинула голову.

— Что? — В ее тоне послышалось беспокойство. — Да нет, все тихо. Я уверена…

Он поднял руку.

— А я уверен, что слышал голоса. Сейчас пойду проверю их комнаты. Как ты думаешь, кто на этот раз? Бриттон? Или Брендан? А может быть, оба? Ты ведь знаешь — я не люблю, когда они ходят по ночам. Они могут удариться. Очень легко упасть на черной лестнице.

— Пожалуйста, не надо. — Она обошла стол и приблизилась к нему. — Оставьте их. С ними ничего не случится.

Он нахмурил брови.

— Боюсь, что случится. Ты сама прекрасно это знаешь.

Не обращая на нее внимания, он направился к двери.

— Подождите!

Двери библиотеки беззвучно отворились, и граф Уэйборн величественно проследовал в коридор.

Мерседес поспешила за ним и ухватила его за рукав уже на лестнице.

— Нет! Не надо, — сказала она с отчаянием в голосе. — Я попытаюсь еще раз. Я пойду туда.

Он поднял бровь и с удовлетворением посмотрел на маленькую руку, державшую его за рукав.

— Правда?

Мерседес быстро убрала руку и вытерла влажную ладонь о юбку.

—  — Теперь я сделаю это. Клянусь!

— Нож при тебе?

Она кивнула. Нож был аккуратно заложен между корсетом и лифом.

— Хорошо. На этот раз пусти его в дело.

Услыхав шум на улице и волнение на первом этаже, в холле, Колин поспешил вылезти из лохани. Во входную дверь гостиницы стучали так, что грохотали все засовы и задвижки. Колин не сомневался, что это вторжение как-то связано с его делом в Уэйборн-Парке. Скорее всего, размышлял Колин, вытираясь, на этот раз явился сам граф.

— Наверное, пришел заявить, что я испортил его девственную племянницу и теперь должен жениться на ней, — пробурчал он себе под нос. — Неужели он думает, что это помешает мне убить его?

Колин вдруг поймал взглядом отражение своей мрачной иронической улыбки в оконном стекле. Да, такой оборот событий просто призывает его исполнить задуманное. Не хватало еще получить графа Уэйборна в родственники!

Бросив банное полотенце на спинку стула, Колин натянул брюки. Он как раз надевал рубашку, когда шум, начавшийся снизу, дошел по коридору до его двери. Стук и на этот раз не был робким. Тихо выругавшись, Колин вышел на середину комнаты. В глаза ему бросился нож, все еще торчавший в спинке кровати, напоминая об утреннем визите. Если это пришел граф, то, вполне вероятно, оружие может ему пригодиться. Он выдернул нож и, пряча его в ладони, подошел к двери.

Колин не стал открывать сразу.

— Кто там? — спросил он.

Послышался скрипучий гортанный голос хозяина гостиницы. Он не пытался скрыть своего раздражения.

— К тебе опять пришла та девица, парень. Объясни ей сам: раз ты прогнал ее, значит, не нуждаешься в… — Он замолчал, потому что в этот момент дверь открылась.

— Это ты, Молли? — спросил Колин, с трудом различая фигуры в темном коридоре.

Огромной рукой хозяин крепко держал за шиворот уже знакомую Колину незваную гостью. Капюшон ее плаща был, конечно, слабой защитой от синяков при такой мертвой хватке. Как и в первый раз, лицо ее скрывалось под надвинутым капюшоном, а вся фигура была закутана в темную промокшую пелерину.

— Это не Молли, парень, — сказал хозяин, хотя ему уже стало ясно, что Колин узнал навязчивую гостью.

— Отпустите ее, — сказал Колин.

Хозяин гостиницы разжал пальцы. Указание прозвучало несколько небрежно, будто Колину все это было совершенно безразлично. Хозяин гостиницы, видя такую реакцию своего постояльца, совершенно рассвирепел.