Тем не менее, я понимала, что в данную минуту я ничего не могу сказать, не погубив нас. Поэтому я промолчала, и король обручил меня в своей палатке с сиром Клорифоном. Затем он сказал:

- Ввиду того, что вы выходите замуж за одного из моих верных рыцарей, я не хочу преследовать вашего отца. Я прощу его измену, но только он должен публично попросить у меня милости и пощады и снова произнести присягу вассала.

Когда я вернулась и рассказала, что произошло, отец вышел из себя от гнева.

- О, позор! - повторял он, сжимая кулаки. - Я должен унизиться перед этим презренным королем и видеть, как ты сделаешься женой предателя, бывшего причиной смерти моего сына!

При воспоминании о брате я заливалась слезами и моя злоба против Рене еще больше увеличивалась. Вдруг у меня мелькнула одна мысль.

- Подожди, отец, и предоставь мне действовать, - сказала я. - Может быть, мне удастся спасти нас.

Когда настала ночь, я выскользнула из палатки. Часовых не было, так как по лагерю уже распространился слух, что я обручена с Клорифоном и что мой отец будет помилован. К тому же, что могли предпринять старик и молодая девушка.

Вид нашего бедного замка, пустынного и разграбленного, еще более укрепил меня в моем решении. Стены были пробиты, на башне вместо нашего знамени развевался королевский штандарт. И все это случилось по милости мессира Рене.

По известной мне тропинке я как кошка пробиралась к замку и через открытую калитку вошла во двор. Здесь все носило следы беспощадного грабежа. Кругом было тихо и пустынно, но, тем не менее, я не решилась войти в замок. Слезы душили меня, и мне казалось, что мое сердце разорвется от горя.

Я пробралась в конюшню. Как я и ожидала, там стояло несколько лошадей, оставленных под охрану стражи, которая, мертвецки пьяная, спала на дворе. Обвив копыта лошадей соломой, я свела их с холма и спрятала в кустах. Затем я побежала предупредить отца.

Отец точно возродился. Он едва дал мне время написать углем на подушке несколько прощальных слов Клорифону.

Мы уехали. Откровенно сознаюсь, что я уезжала с тяжелым сердцем, но иначе я поступить не могла. Я не знаю, преследовали ли нас, но, во всяком случае, мы должны были намного опередить погоню. Затем, ввиду моего крайнего утомления и болезни отца, уже тогда охватившей его, мы решили, несмотря на наше отвращение, просить временного убежища у кузена Беранже.

Голос Анжелы оборвался. Закрыв лицо руками, она разразилась конвульсивными рыданиями. Я с жалостью и участием смотрел на нее.

- Дорогое дитя мое! - сказал я, вздыхая. - Я боюсь, что вы поступили не особенно благоразумно, помогая бежать вашему отцу. Помилование короля и брак с благородным рыцарем сулили вам более покойную и почетную жизнь, чем то неверное будущее, которое ожидает вас.

Анжела вытерла слезы. Стараясь говорить твердо, она ответила с печальной улыбкой:

- Вы правы, отец Амбруаз! Гнев и злоба плохие советники. Но дело сделано. Теперь остается только мужественно переносить последствия нашего поступка.

Немного спустя после этого разговора состояние больного сразу ухудшилось, и я понял, что приближается его конец. Беранже часто навещал больного. Теперь он аккуратно являлся к обеду и ужину, и я заметил, что он смотрит на Анжелу с таким выражением, что не оставалось ни малейшего сомнения в чувствах, какие она ему внушала. Однажды вечером барон снова пришел навестить больного. Тот отослал под каким-то предлогом дочь и сказал ему:

- Я хочу попросить у вас, кузен, гонца, чтобы послать с ним письмо к рыцарю Рене де Клорифону. Король обручил его с Анжелой. Тогда этот брак был мне неприятен. Но я чувствую, что умираю, и моя бедная дочь останется одна, без защитника. Поэтому я хочу написать Клорифону, что возвращаю ему его невесту. Он любит Анжелу и приедет за ней. Отец Амбруаз может здесь же обвенчать их.

При этих словах старого синьора Беранже страшно покраснел и сказал:

- Дорогой кузен! Если таково ваше желание, то я предоставляю в ваше распоряжение столько гонцов, сколько вы пожелаете. Но мне кажется, есть более простое и более достойное средство обеспечить будущее вашей дочери, чем отдавать ее в руки какого-то неизвестного рыцаря. Я сам сочту за счастье жениться на вашей дочери и, если вы согласитесь, сделаюсь защитником Анжелы. Таким образом, она останется тою же де Верделе и, в качестве моей жены, будет гарантирована от всех случайностей судьбы.

Старый барон был очень удивлен и в то же время доволен.

- Если вы, Беранже, любите мою дочь и хотите на ней жениться, то я, конечно, не могу желать для нее более благородного и блестящего брака. Сегодня же я передам ей о нашем решении.

Я не знаю, что старый синьор говорил Анжеле и как ему удалось убедить ее, но только на следующее утро, когда пришел Беранже, он обручил его со своей дочерью. Анжела не протестовала, хотя ее глаза и были красны от слез. Два дня спустя барон умер.

Анжела была неутешна в своем горе. Пока она вся отдавалась молитвам и слезам, Беранже снова скрылся в башню. Проклятый колдун сумел так опутать его своими дьявольскими чарами, что он, казалось, все позабыл и ни словом не упомянул о браке.

Так прошло около трех месяцев. Анжела, день ото дня, становилась все мрачней и озабоченней. Наконец, она сказала мне однажды:

- Я не могу больше оставаться здесь, отец Амбруаз! Мое ложное положение в этом замке давит меня. Я хочу уехать отсюда.

- Дорогое дитя мое! Куда же вы поедете? - спросил я со слезами на глазах.

- В Брюж, в монастырь для благородных девушек. Настоятельница этого монастыря приходится мне родственницей по матери. Жильберт говорил мне, что у нее я всегда найду верное убежище.

После ужина Анжела подошла к Беранже и поблагодарила его за доброту и любезность к ней и к ее покойному отцу. Затем она объявила, что желает удалиться в монастырь, и попросила его дать ей конвой до Брюжа.

Барон вспыхнул и с озабоченным видом слушал ее.

- Ваша просьба крайне удивляет меня. Разве вы забыли, прекрасная кузина, что ваш отец обручил нас? - недовольным тоном ответил он.

- Я думала, что вы забыли про это и сожалеете, что так поспешно приняли на себя такое обязательство, - с досадой возразила Анжела.

- Я уважал ваше горе, прекрасная кузина, и не хотел смущать вашего траура разговорами о браке. Но слово, связывающее двух Верделе, так же ненарушимо, как обряд венчания, - ответил Беранже. - Убедившись же теперь, что могу говорить, не возбуждая вашего неудовольствия, я снова вступаю в права жениха и назначаю нашу свадьбу через месяц, - прибавил он с тонкой улыбкой.

Он поцеловал молодую девушку и представил ее всем в замке, как их будущую госпожу. Бедная Анжела так нуждалась в любви и участии, что нежность барона, видимо, тронула ее.

В течение следующего месяца Беранже вел себя очень непостоянно. То он искал общества своей невесты, то демон башни снова овладевал им, заставляя все забывать.

Наконец, наступил день свадьбы. Этот день предполагалось торжественно отпраздновать, но гостей было немного, так как Беранже был мало знаком с соседями и не любил женского общества. Поэтому он пригласил только несколько пожилых синьоров, и между ними одного своего дальнего родственника - вдовца.

Час, назначенный для церемонии, уже давно прошел. Один из слуг сообщил мне, что гости и невеста уже находились в большой зале, но что барон, одевшись для торжества, ушел в башню и еще не возвращался оттуда.

Я подождал еще немного. Наконец, охваченный нетерпением, я прошел в большую залу, чтобы посмотреть, что там делается. Все гости имели обиженный вид. Что же касается невесты, то она была вне себя от гнева и стыда, видя такое пренебрежение к себе. Когда я подошел, она нервно сжала мою руку и слезы брызнули из ее глаз.

- Отец Амбруаз! Лучше, выпрашивая свой хлеб по деревням, добраться до первого монастыря, чем сделаться его женой, - пробормотала она отрывистым голосом.

Я смотрел на нее с глубоким сожалением. Никогда еще не была она так хороша, как в этот день. Я старался, как мог, успокоить ее, как вдруг среди пажей, толпившихся в дверях, произошло движение, и на пороге залы показался барон. На нем был богатый костюм. Пояс его и рукоятка кинжала сверкали драгоценными камнями. Однако заметно было, что этот изящный костюм, одетый с утра, сильно пострадал от пребывания в лаборатории.