При этом приказе у Анжелы вырвался крик отчаяния.

- Беранже! Из любви к Спасителю, не убивай этого невинного человека. Я беру назад свое обвинение.

Барон, не отвечая ни слова, повернулся к ней спиной и вышел из комнаты. Мы провели ужасную ночь. Отчаяние отнимало рассудок у Анжелы, меня же давило сознание моего бессилия. Слух об этом приговоре быстро распространился. Вечером толпа крестьян и все живущие в замке собрались на дворе. Они долго обсуждали возможность помилования.

Мрачные, в страшном отчаянии, пришли мы в столовую. Барона еще там не было. Жена виночерпия, с дочерью и двумя маленькими сыновьями, бросилась к ногам Анжелы и умоляла ее заступиться перед бароном за Христофора.

- Что же я могу сделать?- повторяла Анжела, заливаясь слезами. - Вы сами знаете, что я не имею никакой власти!

Но бедные люди цеплялись за ее платье и повторяли с настойчивостью отчаяния:

- Вы можете, благородная дама!.. Хоть попытайтесь только!.. Бог поможет вам!

При виде этой сцены слезы брызнули из моих глаз.

- Дочь моя! - сказал я. - Надо, по крайней мере, попытаться. Прикажите собраться здесь всем людям, которые стоят на дворе. Может быть, на глазах стольких свидетелей мессир Беранже и не откажет вам в вашей просьбе.

Анжела подняла голову. Выражение великодушия осветило ее прелестное личико.

- Хорошо! - сказала она. - Пусть они войдут в столовую.

Когда все собрались, она сказала:

- Как только барон войдет, я брошусь к его ногам. Вы сделайте то же.

Я приказал принести мне распятие и всей душой погрузился в молитву. Первая пришла Мариам и, схватившись за бока, громко расхохоталась.

- Напрасно изволите беспокоиться, благородная дама, - насмехалась она. - Мессир Беранже обещал мне, - Мариам сделала ударение, - повесить Христофора, чтобы наказать вас за то, что вы обвиняете меня в воображаемых преступлениях. Сейчас вы увидите, что значит моя просьба!

Анжела отвернулась с презрением. Цыганка же гордо вышла из комнаты. Несколько минут спустя пришел барон и остановился на пороге, красный от гнева.

- Что за обедню собираются служить здесь? Зачем толпится здесь народ, точно на нижнем дворе? - сурово крикнул он.

- Беранже! Эти люди пришли умолять тебя простить твоего старого и верного слугу, - сказала Анжела, с достоинством подходя к мужу. - Это я приказала собраться здесь этим бедным людям. Вот жена, дочь и два сына старого Христофора. Я тоже присоединяюсь к их просьбе, чтобы смягчить твое сердце.

Взяв за руку маленького Амори, она опустилась на колени и обхватила ноги мужа.

- Во имя наших детей, умоляю тебя: прости Христофора.

Беранже заткнул себе уши. Потом крикнул, вне себя от гнева:

- Почему он еще не повешен, раз я приказал это?.. Кто хочет составить ему компанию, пусть является надоедать мне подобными глупостями!

Все присутствующие тоже бросились на колени и со страхом смотрели на барона. Тогда я подошел к нему с крестом в руках.

- Сын мой! - сурово сказал я. - Если ты останешься неумолим и совершишь это отвратительное преступление, Бог тоже будет беспощаден к тебе. Стыдись! У твоих ног твоя жена, твои дети и твои верные слуги, а ты точно каменный.

Барон был вне себя. Побледнев от ярости, он поднял Анжелу и крепко держал ее за руку, чтобы она не могла повторить этой сцены. Затем он обернулся к жене виночерпия, причем его взгляд случайно упал на ее дочь, красивую шестнадцатилетнюю девушку. Барон встречал ее и раньше. Теперь же сверкающий взгляд его точно прирос к ней.

- Я не могу, - сказал он, - простить покушения на мою жизнь. Вам самим должно бы быть стыдно, что вы просите за этого злодея. Встаньте все и уходите отсюда!

Дочь виночерпия бросилась к нему, повторяя сквозь слезы:

- Милости, милости, синьор!

- Я окажу вам милость и честь, моя красавица, - ответил он.

Затем обратившись к одному из слуг, прибавил:

- Привести ее на эту ночь ко мне!

Молодая девушка побледнела от ужаса и откинулась назад.

- Ты слышал мой приказ, Рибонд? Чего же ты стоишь разинув рот, точно глухой? Берегись! А ты, добрая женщина, ступай домой. Твой муж будет завтра повешен. Об этой же скучной истории - ни слова больше! А кто будет говорить о ней, тот разделит участь Христофора.

Анжела встала и, шатаясь, отошла к столу. Оскорбление, нанесенное ей бароном, дерзко выбиравшим себе любовницу в ее присутствии, заставило ее сильно покраснеть.

- Презренный! - вскричала она. - Итак, вот какой твой ответ дочери, вымаливающей жизнь отца!

- Да, сударыня! - ответил Беранже, наклоняя голову. - Разве вы не одобряете моего вкуса?

Анжела схватила со стола тяжелый золотой кубок и бросила его прямо в лицо барона. Тот отступил с окровавленной физиономией.

- Вот мой ответ! Ты можешь убить меня, но я при всех слугах бросаю тебе мое презрение.

- Что ты осмелилась сделать! - прорычал Беранже, обнажая кинжал и бросаясь к жене.

Я вскрикнул от ужаса. Но, движимые одним и тем же чувством, все воины бросились вперед, и лес обнаженных шпаг отделил этого бешеного от мужественной Анжелы.

- Назад, мессир! Мы защитим благородную даму! - вскричали в один голос солдаты.

Один из них, сын Христофора, прибавил:

- Если вы убьете благородную даму, мы все восстанем, как один человек. Ваши виселицы не пугают нас!

При виде разгоряченных лиц и взглядов, пылающих ненавистью и возмущением, барон понял, что он рискует восстанием всех своих вассалов. Поэтому он отступил назад, вложил кинжал в ножны и схватил бич.

- Убирайтесь вон, канальи! Возмущение дорого обошлось бы вам! - крикнул он.

Не смея тронуть воинов, барон обрушился на крестьян. Бич его хлестал направо и налево, по воющей толпе, которая быстро разбежалась. Комната опустела в одну минуту. Я поддерживал Анжелу, лишившуюся чувств. Беранже подошел к нам и наклонился к жене.

- Погоди! Ты еще заплатишь мне за свою смелость, которой все так восхищались! - проворчал он, вытирая свое окровавленное лицо.

На следующее утро, за обедом, барон взял за руку бледную и расстроенную Анжелу.

- Пойдем! - сказал он. - Я хочу тебе что-то показать.

Барон подвел ее к окну, выходившему на внутренний двор. Подняв занавес, он открыл окно и толкнул Анжелу вперед.

Я последовал за ними и тоже наклонился вперед, чтобы лучше видеть.

Ужасное и отвратительное зрелище представилось моим глазам. На виселице качалось пять человек, с искаженными лицами, и, в их числе, сын виночерпия, грозивший барону.

Анжела вскрикнула от ужаса и хотела бежать, но Беранже силой удержал ее. Молодая женщина отбивалась, как безумная и, наконец, упала в конвульсиях.

Барон усадил ее в кресло. Когда же она немного успокоилась, он сказал многозначительным тоном:

- Благодари Бога, что я наказал тебя только казнью другого!

Анжела с ужасом оттолкнула его.

- Боже мой! За какое преступление Господь связал меня с таким чудовищем! - сказала она прерывающимся голосом. - Я бессильна против тебя, но есть Бог, который воздаст за все!

Барон остановился и выпил глоток сахарной воды. Взгляд его скользнул по присутствующим и он улыбнулся, заметив, какое впечатление произвело его чтение. Вдруг его глаза остановились на Ренуаре. Тот, с пылающим лицом, подобно тигру, готовящемуся броситься на добычу, устремил на Беранже взгляд, полный такой дикой ненависти, что барон невольно ощутил какое-то неприятное чувство. Но маркиз ничего не замечал. Откинувшись на спинку стула, он, очевидно, находился в нервном шоке и нетерпеливо вертел в руках свою часовую цепочку.

Как только дядя умолк, он поспешно встал.

- Я думаю, дядя, было бы недурно сделать небольшой перерыв и напиться чаю. Ты отдохнул бы, а наши дорогие гости подкрепились после пережитых волнений.

- Ах! Эта хроника окончательно лишила меня аппетита. Великий Боже! Что это было за ужасное время! А я-то так восхищалась временами рыцарства и жалела, что оно прошло! - вскричала Марион.