Открывайся дверь наружу, мы бы, пожалуй, не устояли. А так - я мстительно пригвоздила каблуком настырную ступню, необдуманно посягнувшую на наш тридцать один квадратный метр, муж огрел упыря молотком по зазвеневшему лбу, пострадавший взревел от боли и отшатнулся. Я, муж и дверь по инерции скакнули вперед. Автоматически щелкнул замок. Тяжело дыша, мы сидели на полу и прислушивались, не питая никаких иллюзий относительно упырестойкости нашей ДСПэшной двери, но, как ни странно, все было тихо.

Глазок как собственно оптический прибор дверного видения прежние владельцы забрали с собой, оставив для обзора аккуратно высверленную дырку на уровне груди. Привстав, я опасливо заглянула в отверстие. За ним клубилось нечто мутное, бесформенное, вытянутое воронкой вдаль, по структуре и цвету напоминавшее густой шоколадный крем, в который только что подсыпали какао и теперь взбивают венчиком.

- Ну что там? - Шепотом спросил муж, потирая горло.

Я пожала плечами и отодвинулась. Мужу, судя по всему, открылась та же безрадостная картина: отсутствие как упыря, так и типовой лестничной площадки.

- Что будем делать? - Также шепотом поинтересовалась я. - Куда все делось?

- А за окном то же самое? - Вопросом на вопрос ответил муж, озадаченный не меньше меня.

Я сбегала на кухню. Под окном по-прежнему золотился на солнце парк, звонко смеялась и взвизгивала ребятня, игравшая в казаков-разбойников.

- Все в порядке. - Отрапортовала я. - В крайнем случае, вылезем по пожарной лестнице.

Мы немного успокоились, сделали перерыв и пошли на кухню пить кофе из термоса. На шее у мужа постепенно проступали черные отпечатки пальцев, из-за чего он все больше походил на недодушенную Дездемону.

Решение проблемы напрашивалось само собой - деинсталлировать замок. Муж немного посопротивлялся - ему было жалко своей ударной работы, но я наотрез отказалась ежедневно возвращаться домой по пожарной лестнице, хотя ничего не имела против спуска по громоотводу.

Работа предстояла нелегкая - как говорится, легче вбить шуруп, чем выкрутить гвоздь. Муж - пока безуспешно - искал запасные клещи в ящике с инструментами, что-то ворча сквозь зубы. Когда я прислушалась, он смущенно умолк.

Тем временем в дверь тихонько постучали. Вряд ли упырь раскаялся в своем нехорошем поведении и пришел просить прощения. Мы растерянно переглянулись.

- Кто там? - Спросила я, не придумав ничего умнее.

- Я, деточки, я! Отворите не минуточку! - Отозвался снаружи дребезжащий старушечий фальцет.

- Может, соседка? - С надеждой прошептал супруг.

Я на всякий случай накинула цепочку и с молчаливого согласия мужа приоткрыла дверь. На пороге стояла сухонькая крючконосая бабка с корзиной красно-зеленых яблок на локотке.

- Здравствуй, доченька! - Прошамкала бабка, расплываясь в однозубой улыбке. Огляделась по сторонам, поманила меня узловатым пальцем и таинственно прошептала: - Яблочками молодильными не интересуешься?

- Что? - Не поняла я.

- Молодильными! - Повторила бабка чуть погромче. - Для всяческого и полного омоложения употребляемые. Перспективный сорт кудыкинской селекции, из Лысогорского питомника.

- Не интересуюсь! - Отрезала я, пытаясь закрыть дверь, но бабка проворно подставила лапоток.

- Да ты погодь, погодь, сахарная! Тебе они, сама вижу, пока ни к чему, ты и так девица красоты неписаной, брови червленые, щечки румяные, кровь с молоком... (бабка подозрительно прищелкнула единственным зубом)..., а вот мужу твоему ого-го как сгодятся! Яблочко на ночь скушает - и заскачет, как молоденький...

- Спасибо, я и так не жалуюсь... - Ляпнула я первое, что пришло в голову.

Муж, который терпеть не мог яблоки и справедливо считал, что он и без них "ого-го!" и молоденький, не выдержал.

- А ну, пошла вон отсюда, Виагра доморощенная! - Прорычал он. - Нам твоего Гербалайфа даром не надо! Сама жуй на ночь свой пестицид вегетативный, а то уж больно вид у тебя непрезентабельный!

И захлопнул дверь.

В нее тут же позвонили. Я машинально глянула под потолок, где сиротливо изгибались обрывки проводов от срезанного звонка.

Муж перехватил молоток поудобнее и щелкнул замком.

На пороге стояли... черти. Человек, тьфу, нечистей, штук десять, все разного роста и комплекции, мохнатые, рогатые, длиннохвостые, и у каждого через плечо - большая клетчатая сумка на двух лямках. Пока мы ошарашено переводили взгляд с одной хитрющей морды на другую, вперед выступил самый нахальный с виду, меченый длинным застарелым шрамом поперек щеки, и вежливо спросил:

- Не будете ли вы так любезны ненадолго пустить нас в свой мир?

- Зачем? - Оторопели мы.

Черти захихикали, переглядываясь и подталкивая друг друга острыми локотками.

- На закупки. - Пояснил меченый. - У нас в преисподней слух прошел, что вы, ребята, частные врата наладили, ну, мы и решили подхалтурить.

- Подхалтурить?!

- Видите ли. - Несколько смущаясь, принялся объяснять меченый. - Вы не представляете, какая у нас там волокита с отпускными визами. Пока 666 инстанций не отбегаешь, нужных справок не соберешь, каждую у Самого не подпишешь, на землю не пускают. За душами - всегда пожалуйста, срочные командировки по десять раз на дню, только и успеваем - туда-сюда мотаться, а мы ведь не двужильные, нам тоже отпуск полагается - ну, там, в музей сходить, балет послушать, по магазинам пробежаться, селедочки там закупить, конфет, сахара, пивка...

- Вон!!! - Взревел муж. - Наглость какая - из России к нам за маслом едут, с Украины - за нижним бельем, из Польши за колбасой, теперь еще черти повадятся наше пиво за границу вывозить! Челноки чертовы! А потом в магазинах шаром покати!!!

Дверь хлопнула, едва не прищемив меченому пушистое рыльце.

- Хам. - Очень культурно сказали за дверью, и в дыру глазка полезла скрученная трубочкой банкнота. Банкноту муж, изловчившись, выхватил, а в дыру мстительно ткнул отверткой. По ту сторону взвыли басом, а банкнота тут же обернулась сухим дубовым листом, на котором при взгляде на свет отчетливо просматривались водяные знаки.

- Черт знает что! - К месту сказал муж, потирая затылок.

- Берись за дело! - Строго напомнила я, открывая дверь.

За дверью, на бело-желтом одуванчиковом лугу крепко спало трехголовое чудо-юдо. Каждый его выдох поднимал в воздух три легких облачка опушенных семян. Вокруг чуда-юда с победными криками мельтешил низкорослый богатырь в длинной кольчуге с шеломом, поочередно пытаясь отделить мечом от спящей туши три бугристые головы, или, на худой конец, хвост. Меч отскакивал, как резиновая дубинка от бревна. Чудо-юдо не обращало на богатыря ни малейшего внимания. Невдалеке текла река, судя по всему, Смородина, а под Калиновым мостом переминались с ноги на ногу два других богатыря, повыше и поплечистее, ожидая, когда же наконец их не шибко умному брату, Ивану, надоест совершать подвиги, и можно будет вернуться домой и выпить по бочонку пива.

Муж нашел клещи и подступил к замку, щелкая ими, как средневековый стоматолог. Шесть гвоздей, пробивших дверь насквозь (три в наружной стороны, три с внутренней), особых хлопот не доставили - муж прошелся молотком по торчащим остриям, подцепил приподнявшиеся шляпки клещами и выдернул.

От грохота молотка чудовище проснулось, зевнуло во все три горла, показав ленты зубов, идущих до самого желудка и, так и не заметив вконец уморившегося Ивана, поползло к нам на коротких кривых лапах.

От греха подальше мы закрыли и снова открыли дверь.

На пороге стояли черти. Уже другие, в штатском, с пластиковыми карточками-бэджами на отворотах, как у спецагентов из сериалов про НЛО.

- Таможенная служба! - Отчеканил первый, с опознавательными знаками майора, выбитыми на рогах.

- Налоговая полиция. - Угрюмо пробурчал второй, не вынимая рук из карманов долгополого плаща. - Тут спекулянты не пробегали?

- Хвостатые? С пушистым рыльцем? Главный со шрамом во всю щеку? Вежливо так говорили? - Уточнил муж.