— Мне действительно очень жаль.

Она посмотрела на него в ответ своими ясными глазами.

— Чего?

— Тебе снова приходится терпеть сплетни. Я только надеюсь, что мое присутствие не опорочит твою репутацию, которую ты завоевала так тяжело.

— Не глупи. Пусть говорят. Это — моя жизнь, и то, чем я занимаюсь, мое дело. Те, о ком я забочусь, и те, кто опекает меня, любят меня, несмотря ни на что. А остальные ничего не значат.

Ее не проведешь! Она — самая соблазнительная, удивительная, храбрая женщина из тех, которых он знал, а еще самая беспокойная.

— Пообедай со мной, Лаура, — попросил он. — Пусть это будет настоящее свидание.

— Нет. Не могу. Не буду, — ответила она, даже не посмотрев на него. Ее руки замерли, вцепившись в раковину.

— Можешь, Лаура. Я уверен, что Джил или мать Тэмми с удовольствием посидят с Хлоей. Мы поедем в город, закажем еду, пообедаем. Мы не станем говорить о Уилле, Хлое — только о нас и этом потрясающем притяжении между нами. Давай бросим вызов обычаям, — сказал он. — Посмотрим на это проще. Мужчина и женщина идут на свидание — один вечер вместе, чтобы выяснить, стоит ли продолжать отношения дальше.

Лаура повернулась на каблуках и свирепо посмотрела на него.

— Ты не понял? Я не могу идти на свидание с тобой, — она остановилась, собираясь с мыслями. — Дело в том, что для тебя это игра, а потом ты вернешься к своей настоящей жизни. Сейчас ты делаешь то, что тебе нужно, — выясняешь все о жизни Уилла, играешь в покупку дома, ремонт, даже входишь в роль заботливого отца. Ты забавляешься с беспомощным сердцем девчонки-фермера. Но продолжения не будет…

— Лаура, не нужно…

— Нет, ты это начал, а я закончу! В тот день, когда я нашла тебя спящим с Беззубком, я подумала, что ты уехал, и не могла… даже вздохнуть. У меня так болело в груди, что я даже не знала, что делать. Для меня будет слишком тяжело, если еще кто-то оставит меня. Риск слишком велик, и дело не только в моем сердце. Я не хочу, чтобы Хлоя страдала от боли потери. Я не позволю тебе так поступить с ней.

Райан и не знал, насколько сильно она мучилась. Он любил Кардиньяр все больше с каждым днем, но не собирался никому лгать. Она имеет полное право волноваться — он все еще просыпается каждое утро и продумывает ежедневный график конференции в Лас-Вегасе, на которой должен был быть в это время. Он счастлив, что находится здесь, но разве ему никогда не захочется уехать? Он не мог ответить на этот вопрос, но по меньшей мере желал быть объективным и не зарекаться.

— Лаура, я не позволю тебе отталкивать меня таким образом. Я — не Уилл. — Райан знал, что не прав — она посмотрела на него ледяным взглядом.

— Я знаю, что нет. Ты совсем на него не похож. Уилл был нетребовательным, добрым и знал о своем несовершенстве. А ты — неуязвимый, волнующий и дьявольски совершенный!

— Лаура, никто не совершенен. В своей жизни я говорил и делал много такого, о чем сожалею.

— А я нет. Я не жалею ни о чем сделанном. Я — хороший человек и стараюсь изо всех сил, чтобы не обидеть никого. Когда я попросила Уилла уехать, то поступила правильно, — она опустила плечи и стала казаться маленькой и хрупкой.

Райан положил руки ей на плечи, лаская пальцами основание шеи.

— Дорогая, не терзайся. Ничего не поделаешь, если ты так красива. Мы не властны над своими сердцами, а над чужими и тем более. — Он повернул ее к себе — она не сопротивлялась. Он поднял пальцем ее подбородок и посмотрел ей в глаза. — Лаура, хватит бегать. Только если ты остановишься, у меня есть надежда догнать тебя.

Он чувствовал тепло ее тела — зовущего, манящего. Потом она посмотрела на него, вздохнула, поднялась на цыпочки, обняла за шею и поцеловала.

Это застигло его врасплох — каждая клеточка его тела пульсировала от прикосновения ее умоляющих, зовущих губ. С тягостным стоном он обнял ее и приподнял. В его объятиях она стала слабой, ее поцелуй — мягче и сильнее.

Райан едва мог дышать, он ничего не видел перед глазами, но чувствовал каждый ее вздох и трепет, пробегающий по телу.

С кружащейся от наслаждения головой, неуверенно держась на ногах, он качнулся, Лаура наткнулась на скамью позади нее, и их поцелуй прервался. Они смотрели друг другу в глаза, прерывисто дыша, их губы находились рядом. Наконец, он поставил ее на землю.

— Я обещала себе не делать этого, — сказала она, моргнула, и две слезы покатились по ее щекам.

— О боже, Лаура…

Она подняла палец и коснулась его губ.

— Не нужно.

Чего не нужно? Извиняться, говорить о глубине своих чувств или целовать ее снова?

Звук приближающихся голосов на улице прервал их объятие. Лаура оттолкнула его, быстро приводя в порядок свою одежду и вытирая слезы. Но свидетельство поцелуя она не могла скрыть — ее губы были припухшими и влажными, щеки слишком зарделись, глаза были широко раскрыты, и в них застыло выражение потрясения.

Отец Грант шумно ворвался в комнату с сидящей за его спиной Хлоей.

— Лаура, я застал это создание за сооружением замков из грязи на улице с двумя местными мальчиками, — увидев, что Лаура не одна, отец Грант резко остановился. — О, мистер Гаспер, добрый вечер.

— Добрый вечер, отец Грант.

— Так когда мы встретимся с остальными членами вашей семьи? — спросил отец Грант, прерывая гнетущее молчание. — Я — большой поклонник вашей сестры.

— Джен будет приятно узнать это, — сказал Райан.

Отец Грант изрядно покраснел.

— Вообще я имел в виду Саманту. Много лет я тайно шью лоскутные одеяла. Я в самом деле надеюсь, что теперь, когда нашли нас, вы привезете остальных членов вашей потрясающей семьи.

— А есть еще кто-то? — недоуменно спросила Хлоя.

Лаура взяла дочь за ее грязную ладошку.

— Есть еще, — сказала она до сих пор дрожащим голосом. — У Райана есть еще две сестры.

— Ух ты! Могу поспорить, что моя семья теперь больше, чем у Тэмми!

Райан знал, что Лаура использует дочь в качестве защиты. Вместо того чтобы наслаждаться чувствами друг к другу, она изо всех сил пытается отдалиться от него. О чем он думал, увлекаясь матерью-одиночкой? Если произошедшее расстроило Лауру до слез, то он не должен больше подталкивать ее к более близким отношениям.

Хлоя, сжав руки матери, зевала, широко открыв рот.

— Пора домой? — спросил он мягко, и Лаура кивнула.

Он отвезет их домой и на некоторое время все оставит как есть. Если не встречаться пару дней, то страсти наверняка улягутся.

Лаура сидела на подоконнике в своей спальне и смотрела на сверкающие звезды. Как она могла влюбиться в брата Уилла?

Коробка из-под туфель лежала открытой у ее ног. Газетные вырезки и засушенные полевые цветы, которые собирал для нее Уилл во время их долгих прогулок, были разбросаны по подушке. Как давно это было!

Райана она любила как женщина — за его силу и недостатки, за желание быть хорошим человеком, за обожание ее дочери, за то, как он целовался. Она была без ума от его темных волос, красивых голубых глаз, стройного и сильного тела.

Она пыталась погасить свои чувства, зная, что они не принесут ей счастья. И поцелуй был не лучшим способом прервать их отношения. Лаура сомкнула губы, закрыла глаза и воскресила в памяти те прекрасные мгновения. Такого может никогда больше не произойти. При мысли об этом она чуть не заплакала.

Она слезла с подоконника и отправилась в кровать — по меньшей мере ей следует отдохнуть. Натянув простыню до подбородка, она услышала хрип.

— Хлоя, просыпайся, — она слегка тряхнула дочь. Глаза Хлои были вытаращены. Лаура усадила ее, схватила ингалятор и поднесла его к ее рту. — Давай, зайка, сделай глубокий вдох.

Хлоя вдохнула лекарство четырежды, но хрип не прекращался. Вентилятор в комнате работал, уровень влажности и пыли поддерживался на должном уровне, но этого было явно недостаточно. Лаура знала, что ее дочь может умереть.